3 По старой пидемской дороге, Что превратилась в бурелом, Неподалёку от берлоги Красноголовики берём. И всё сильней от шага к шагу Предполагаем белый гриб… Срезает дед волнух ватагу, К грибному холмику прилип: «Гляди, стоит в неблизкой дали Семейка белых. Эх да я! Глаза сквозь старость увидали… А ну, погодь… я вас, друзья…!» «Куда забрёл?!», – кричу я сыну. «Я здесь!!!, – сынишка голосит, - Набрал тридцатую корзину!» - Всё рассмешить меня спешит… Леса накрыли желтоцветы, Хоры минорные шумя… Не потушить – сгорает лето В рассвет туманами дымя. Везде таится гриб-молчальник. Прозрачен воздух: чист и свеж. И бирюза, назло печалям, В зловещих тучах ищет брешь. Кружа листвой, гуляют вихри, Пестрят ожившие холмы. Лес исполняет нашу прихоть,… Пока ему по нраву мы. 4 Оплетено древесными грибами, Давно страдает в роще деревцо, - Нестройное, как старческая память, Но светлое, как юное лицо. Заря его врачует алым светом, Вводя вакцину против воронья… И вижу я: оно, по всем приметам, Действительно похоже на меня; В подобии его, я слаб и скучен: Замусорен мой ум, и тёмен дух… Предпочитая солнечному тучи, Мне выбирать сподручней темноту. Но поклоняться ночи рановато… И что за прихоть - бегать от весны, Которую мечтает мне сосватать Моё сознанье собственной вины. «Не пропадай! Держись! Не падай духом! – Почти себе шепчу я деревцу, - И лёгкий март тебя покроет пухом РаскрЫтых почек… Богу Зеленцу».