Отпели душу, не вернуться в тот жёлтый дом, Так присудили гуманным самым людским судом. За пианино нашла приют средь прочих струн, И зазвучала подобно сердцу вот так: тук-тун… Забыты в теле: мосты, качели и поезда, Остались только обрывки песен и небеса. И жажда спрятаться от жизни и всех людей, Такая жажда, что просто вены возьми, пропей! Вот так живу, как вечной пылью живёт фоно, И плачет небо, что стало сердцем моим давно.