Раскис январь.… Ни дать, ни взять весна, хотя вчера мороз окреп под вечер… Квартирный полумрак во власти сна, а за окном вот-вот погаснут свечи съедаемых туманом фонарей… последней искрой в смятой сигарете… И дробным эхом сыплют у дверей шаги неторопливые соседей… В объятьях кресла плюшевый медведь с шарфом на шее, будто бы простужен, покорно позволяет догореть фонарным бликам – снам в глазёнках-лужах. Печально – отрешён медведя вид, гримасы утра на мордахе тенью. Хозяин, разметав ручонки, спит... Вставать пора, но нынче воскресенье и можно досмотреть спокойно сны… и из окна глазеть на непогоду… Такой же, как другие пацаны в свои земные два с неполным года. В квартире живописный кавардак – ни дать, ни взять последствия цунами: игрушки ждут, подай лишь только знак, придут в себя, расстанутся со снами. Малыш «порядок» мигом наведёт, прильнёт к медведю, сжав в ладошке лапу. Сегодня воскресенье… знать, придёт к нему его родной, «воскресный», папа. Мелодиею схож с капелью с крыш, звонок зальётся, двери гостя впустят. Отец прижмёт к себе: «Привет, малыш!» в улыбке пряча сто оттенков грусти. До вечера возня да беготня, малыш любому слову папы верит... Вот только слёзы в завершенье дня… объятий плен и поцелуй у двери. Пока ещё мальчонке не понять… растерян, смотрит взглядом удивлённым… короткое «Пока…» роняет мать отцу вдогонку равнодушным тоном… В зимы подол вцепилась тень весны, скребётся ночь в окно когтистой лапой. Малыш уснёт… ему приснятся сны, в которых он за руку держит папу… В которых всё точь в точь, как и у всех. Пусть будет сон и радужен и светел, в разгар зимы, когда раскисший снег – в комки, а судьбы и надежды в пепел. Я взгляд потухший в зеркале ловлю… устал… устал от повседневной «битвы»… я сбросил с шеи будни, как петлю… к щеке заросшей прикоснулся бритвой… Щетину рвёт станок, бритьё не мёд… но от рутины этой нет спасенья… Никак иначе, ведь сынишка ждёт… А завтра, между прочим, воскресенье…