Принцип Филиппа Эскориал мерцает златом, И сотни тысяч звёзд свечей В зеркальных мертвенных громадах Великолепием Вещей Живут особенною Жизнью. Покровы бархатов, шелков Ласкают хладную Святыню И Власти стонущий Альков. Средь залов выстроились Слуги, Разнясь ливрейной мишурой, – Они безмолвствуют, их руки По швам порукой круговой Как-будто скованы навеки. Из мрачной дали Галерей Звучат шаги, обрывки смеха, Шуршанье тканей, лязг дверей, Стук алебард, зовущих к Чести. Вот, приближаются они. Под маской Гордости и Спеси, Идут придворные чины, Блистают хладно Адмиралы Убранством стали и камней, И цветом острого металла В зеркальной пляшущей стене Играют дерзким отраженьем... А впереди идёт Король... Как Божество в своём Свеченьи!.. Недосягаем, как Престол!.. Куда же шествует Он с Тенью? Его в покоях Мастер ждёт, Чей взгляд подобен Отраженью Во глубине лазурных Вод, Кто Совершенством Несомненным Пленил навеки этот Мир, Кто научился Видеть в Бренном И Потаённое испил. « – Привет тебе, мой Друг Веласкес!» « – Мой Государь!..» – склонился тот. « – Как поживают холст и краски, Идей коварный хоровод?» «Готов ли Мой Портрет, что долго Ты с Осторожностью писал, Меня сбирая из Осколков, Что Бог над Долом набросал?..» « – Мой Государь! Ваш славный Образ Сегодня мною завершён, И пусть теперь Монарший Голос Найдёт, что Совершенен он!..» « – Ну что ж, изволь! Но будет лучше, Коль ты склонишь изящный стан, И кисть с готовностью Мне вручишь, Когда найдется здесь Изъян.» «Хочу участвовать в Твореньи, Что обессмертит длань Мою, Рассеет Мрак, убьёт Сомненье, И воцарит Покой в Раю!» «Художник Солнца и Ненастья, Я Сам Собой Шедевр вершу, – И в Образ Мира Божьей Властью Свой Штрих особенный вношу!» С почтеньем Мастер поклонился, И сдёрнул Полог... Тишина... Застыл Король и взором впился Сверля Творение до дна Своими жаркими очами. Он просит Солнечных Лучей. И снова Сумерек, – как в Храме. Затем – спокойствия Свечей. Он выбирает Угол Зренья, И, приближаясь к Полотну, Как-будто в поисках Решенья, Души испробует Струну. Он отрешён теперь от Мира, И ныне смотрит вглубь Себя, – Забыта дольняя Порфира Пред Помазанием Раба... « – Да... Лик Мой, правда Совершенен!» – Проговорил Он наконец. – «Так выверен и самоценен, Как не опишет даже льстец!..» «И вместе с тем, Себя я вижу, – Какой пред Богом есть, Нагой, – Проникновеннее и Тише, Чем Деспот с гордой Головой!» «Но есть Изъян в твоей Работе!..» В глазах Веласкеса Вопрос... Король берёт на этой ноте С мольберта кисть, швыряет трость, Идёт, стопой не чуя Пола, И, как гонец, несущий Весть, На чёрном бархате камзола «Себе» рисует Алый Крест. « – Пусть этот Орден Калатравы Напомнит всем, что Я – Король! На Мне пылают Смерть и Слава, Даруя Радость или Боль!» «Мой Крест Велик и Драгоценен, И Я несу Его за Всех, – Несчастья, Беды и Измены По Мне ведут Кровавый Бег!» «Во Всём приемлю Я Участье, И Сам Собой Шедевр вершу, – Поскольку Всюду Божьей Властью Свой Штрих особенный вношу!» 26.09.2005