А когда в темноте истончаются звуки дневные, Рассыпается свет на кусочки, полоски, отрезки, Суетятся в дверях чёрно-белые или цветные, Позабытые сны, как к сеансам любовным довески. Чуть размытые, словно пленительно-старые фрески, И туманные, словно картиночки переводные. На подушке одной даже сны одинаково снятся, Начинают помедленней, позже летят словно стрелы. Разрывая на части полотна цветных декораций, Начинается сон. Мой любимый. Такой чёрно-белый, И такой откровенный, что я и во сне покраснела От летящих навстречу нагих, как любовь, иллюстраций. Что же снилось тебе? Ты тихонечко пальцами гладил Голубую подушку, с узором из яблонь цветущих. Помнишь, я вышивала шелками, изысканной гладью, И старалась стежки положить поровней и погуще. Ни один не забыт, ни один из стежков не пропущен. Что же память тревожит несносной, тяжёлою кладью... 6.02.15.