1.Вглядевшись (но не извне - в, а просто позволив вглядыванию возникнуть) в себя, 2.Словно в плетеную корзину, у которой давно потеряно дно 3.(И едва ли кто-то заинтригован, где, при каких обстоятельствах, на какой из бесчисленных горных тропинок), 4.Никуда не спеша, пережидаю непогоду в хижине 5.Аутсайдера женьшениевой жатвы. ............Сунь Хо...XII век... .....Когда непоявления (и множественное число - возмножав - множилось) и прежде не излишне людимого Суня Хо в прилюдном и присутственном приобретали характер нарочитой невозвратимости, стояло: донельзя средний век, еще не прожитый до конца год и какой-то из предпоследних, предзимних месяцев, состоящий из дней, кроме своей непреходящей сумеречности, ничем не пригодных для памятных сборников поздравительных пустяков, да и самой памяти, сколько бы последняя не лукавила и лунатически не применяла четырехзначные коды со странной, если не лупоглазой, чертой совпадения с появлениями на свет и убытия прочь от него же. Здешняя драма, как правило, невысока. От героя надолго после разит неуместностью, словно сел не в тот поезд, да так и остался, покуда глаза глядят и махнув рукой. Западают в память те, кого эвакуируют более-менее экстренно, не спросив согласия, по пустым причинам или вообще ненароком. Так подлинная тема мигрирует в детектив и берет в руки оружие. После в простуженных помещениях скрипториев гордецы и спесивцы из переписчиков сутуло строчат вымысел, а история с большой буквы грустит у бойницы с видом на скалы, вереск, неопределенное небо и случайную птицу. Пока мой стилос дразняще, скрипя бередит пергамент, вот уже пару миллиардов мелькнувших лет ничего существенного снаружи так и не произошло. Скоро и человек как таковой исчезнет, и другие фантомы из материалов собственного сна вылепят круглое бытие и начнут полагать себя сбывшимися, как примета, и на новой игрушке, вместо разума, замкнется замок их головокружений, и новые циммеры, цфасманы, цинцинатти и цзы полезут изо всех щелей, - а вдохновение все так же и, видимо, вечно будет стоить дороже вяленой ветчины из Пармы на весеннем рынке в Цзыси. Поброди вдоль прилавков, побитый судьбой, позвени скорбными колокольцами редких в твоих прорехах монет, поищи свой шедевр и останься непонятым. Пусть стиль твой донельзя коряв и формален будет. Не нужный никому, затеряйся здесь и усни наяву: авось проснешься. Время выучилось кончаться, как привыкают к дурному, к курению опиума, к примеру, к заглядыванию в конец, к практике всюду приводить те или иные примеры. Все иначе или никак. Эпохи случайным образом чередуют на себе твое пристальное внимание. Нынче - глядишь и не можешь поверить - на дворе сумбур и скромность. И обзаведись уже наконец скромнейшей из mobile, мы позвоним тебе. Ничего даже приблизительного, как получится. Поизучай монгольскую живопись. Покатайся на рыбе. Полови лошадей. Почитай чего-нибудь. Люди неохотно и некрасиво расстаются с жизнью, хотя, кажется, дорожить-то им, особенно, нечем.