Опять у Варвары ком в горле. И так, каждый май, с детства. Варюшка ещё маленькая была, но запомнила, как отец наливал «фронтовые» сто грамм. И мать, обычно ругавшая его, на этот раз молча опускала глаза. А отец, выпив «фронтовые» и выкурив папиросу «Беломора», начинал петь: Враги сожгли родную хату, Убили всю его семью, Куда теперь идти солдату, Кому нести печаль свою… Отец пел со слезами на глазах, с надрывом, а маленькая Варюшка сидела у него на коленях и плакала, тихонечко поглаживая отца по щеке, вытирая его слёзы. И мурашки бежали по её спине, то ли от жалости к отцу, то ли от слов песни. Потом отец открывал семейный альбом, и рассказывал ей про деда. - Вот, смотри, Варюшка, это мы с отцом перед войной. Мне тогда три годика было, видишь отец меня на руках держит. А вот, он перед отправкой на фронт. – отец говорил, и поглаживал пожелтевшие фотографии. - А вот, письмо, которое отец с фронта прислал, а мама, твоя бабушка, сохранила. А это, мы с твоей бабушкой, в госпитале. Всю войну бабушка в госпитале работала, за ранеными ухаживала, а я с ней… А вот, твой деда пришёл домой… контузило его в 45-м… Он так и не оправился от контузии и умер в 46-м… И Варюшка прижималась к отцу, обнимая его за шею изо всех сил. Она ещё не понимала, что значит «умер», но всем своим существом чувствовала, что это что-то такое, после чего человека больше нет. И крепко обнимая отца, она спрашивала: - Папа, а ты же, ведь, не умрёшь? Я тебя не отпущу и никому-никому не отдам, никаким умираниям… - Не умру, Варюшка, не умру… - отвечал отец, грустно улыбаясь. - Правда-правда, пап? - Правда, Варюшка. Ведь сейчас войны нет, значит, не умру… И, опять, зелёная кисея окутала город, и соловьи поют всю ночь напролёт… И, опять, приближается Великий праздник, День Победы. Нет уже в живых, отца. Но, как тогда, в детстве, у Варвары бегут мурашки по спине от военных песен, и стоит ком в горле, а на глазах выступают слёзы.