- Ну, здравствуй тётя Шура! Я приехал... Да неужели «восемьдесят пять»?! - А ведь когда-то грецкого ореха Была я крепче... Время – не унять: Несётся так, что даже забываю Саму себя… Живая? - не пойму... И лишь когда кота я обнимаю, Внимаю я урчащему ему... В его глазах читаю я вопросы, Поглаживая хитрого в ответ... Пришёл июнь, а кажется, что - осень... И на ветвях всё тот же рыжий цвет... И веришь, нет: у третьего подъезда С седой соседкой - ровней по годам Теперь я жду... как будто переезда... … и плохо слышу: старость... глухота... А по квартире детство - привиденьем Всё ходит-бродит... Будто бы вчера Я здесь блистал примерным поведеньем И умилённо верил в вечера... И отправляясь в дальние просторы Подорожавших с возрастом миров, Ужель я знал, что детства поезд скорый Мне не вернёт весёлых голосов?... Но как же так?... Полвека на мгновенье?... Проснуться силюсь, выбраться из сна!... Но то не сон, а явь... И тем не менее... Готов я класть поклоны в пояса, Чтоб под ногами чувствовать опору Во всём и сразу, с точностью до дня! Но память – врёт. И врёт, как Эридора, Бесцеремонно путая меня... И я гляжу, гляжу на тётю Шуру, - На юный блеск красивых карих глаз: - Не унывай! Бодрись, тебя прошу я! И обещаю: в следующий раз... - договорим...