Они дружили. А теперь оно дышало как-то тяжело. Я приложила ухо и поняла, что внутри кто-то есть, скорее всего, какой-то червь облюбовал здесь место для себя и обживался, он шевелился, и я почувствовала, как истончается сама сердцевина. Боль чувствовалась даже на расстоянии. Мои руки потянулись к твоим, но бледные с прожилками ладошки уже не отвечали мне свежестью рукопожатия. Ничего не радовало этого великана. В воздухе не раздавалось весёлого чир-чир. И вдруг оно заплакало каким-то тягучим сиропом, содрогаясь и всхлипывая, и коричневые тени рассыпались и рассыпались вокруг, наполняя мир болью.