КАПО К пункту приема стеклопосуды хвост тянулся длиннющий. Приемка шла медленно. Люди изнывали от жары, и всем хотелось побыстрее избавиться от своего "хрусталя". То и дело кто-нибудь подходил к окошку и умолял: - Ну давайте, пожалуйста, порасторопней. Подохнуть можно. Сгорбленная старушка протянула приемщику две пивные бутылки. - Не, бабка, не возьму: со щербинкой. - Милок, ну ведь всего две,- уговаривала старуха,- прими. Приемщик парень был не промах: бутылка могла быть и без скола, но если клиент оказывался слабовольным, он объявлял ее битой. Поди докажи: тара,"ушедшая " в окошко, не возвращалась. Старушка продолжала упрашивать. Очередь шипела. И тут появился он. Рыжеволосый, худой, со щербинами на лице, напоминавшем крысиную морду, он был облачен в брезентовую робу, из-под которой в надраенные офицерские сапоги спускались синие галифе с красными лампасами. Поигрывая металлическим прутом, он обратился к приемщику: - Чего, недовольствуют? Не боись! Ща наладим. - И набросился на бабку: - Не понятно, что ли, старая? Сказали: не примут - значит, не примут. Вали отсюда! Бабка заплакала и подалась восвояси. А щербатый принялся неспешно прохаживаться вдоль очереди, постукивая прутом по сапогу и ехидно выспрашивая: - Ну, кому еще что надо? - При вопросе он, как индюк, выкидывал вперед голову, увенчивавшую длинную тощую шею. Очередь молчала. Злыдень продолжал изголяться. В своем издевательстве над безмолвными людьми он походил на капо, лагерного надсмотрщика, обходящего немой строй военнопленных. Опираясь на клюку, в конец очереди пристроился старик в замусоленном пиджаке, на котором висела потускневшая медаль. Лиходей моментально переключился на него. Он ткнул в грудь старику прутом и процедил: - А ты чего, инвалид, приперся? Дома не сидится? Старик отступил на шаг, подкинул клюку и с размаху обрушил ее на обидчика. Тот взвизгнул и рухнул наземь. Старик приблизился к нему и начал бить ногой. Он бил ногой, на которую прихрамывал. Бил исступленно, не различая, куда. Удары сыпались один за другим. Под дых. По зенкам. По сопатке. По сусалам. - Хватит! Вы убьете его! - волновались в очереди. - Ничего, выживет. Молодой. - Не, деда,- взмолился щербатый,-не могу больше. Пощади! - Брысь, сучонок! Щербатый пополз на карачках, получая вослед смачные пендали.