С глазами, как у дохлого ерша, Шагал по краю острова воришка Одетый в старомодное пальтишко С дырявым карманОм без барыша. На иве, на берёзе, на ольхе - Листок с пятак, - а значит будет рыба… И он её за хвост поймает, либо Слюной давясь, свихнётся на ухе. «О, чёрт возьми!» - На свеженьком хвоще - Помёт медведя, – шапкой не прикроешь… «Эй, бурый хрен, засаду, что ли строишь? Ну, обурел ты, братец мой, вааще!» А из кустов за ним уже глядят Две пуговицы чёрных глаз звериных… А так хотелось сбить себе перину И устремиться в сон, через закат… Пять деревень протопал вор, а зря… Иссякли силы, голод гложет кости, Притуплен ум, а нерв - гудит от злости… Как вдруг - «мираж»: избёнка у бугра. Дверь приоткрыта, в доме тишина, Забор прогнил, а сад зарос бурьяном… Невероятной магией обманут, Он в дом вошёл и… рухнул у окна. Был долог сон. Проснувшись на диване, Перед собой увидел он дедка… А тот ему: «Откушай молока… Давай, вставай, сготовилася баня…» Хоть баня та не топлена была - Лет двадцать пять, а то и больше может … … и понял вор, что доброта дороже, Чем медный цвет украденного зла.