Запела песню девочка, мотив простой: …Родились вместе с ёлочкой, одной весной. Кружились в танце юбочки у нас вдвоём. А нынче, я - снегурочка, давай споём… У ёлочки наряды... Как Вам дед Мороз? Неровным шаром – сердце, челюстная кость, Гирлянды ярко-красные из вен и жил, И, девочка привязана. И ни души... Поёт ещё родимая свечами глаз, Под новый год не спать бы и на этот раз, Ресницы всё ж слипаются, но не прилечь, Верёвка больно врезалась от ног до плеч. «И вот она нарядная…пришла» …пришла, Искрится платье инеем …И тишина. Решила написать отступление, для того, чтобы было понятно от чего я отталкивалась при создании стихотворения. Новый год, таким как мы его знаем: с ёлками, гирляндами, подарками, бокалами шампанского, Дедом Морозом (Санта-Клаусом) и Снегурочкой многие годы и века назад был совершенно другим. У ранних кельтов ель считалась обиталищем лесного духа, требовавшего кровавых жертв — внутренностей людей и животных, которые друиды регулярно развешивали на ветвях дерева. Когда окрепшая христианская церковь запретила жертвоприношения, народы Европы заменили внутренние органы шарами из дерева, которые в дальнейшем стали стеклянными, а кишки — тряпочными и бумажными гирляндами. Что касается доброго дедушки Мороза и его западного аналога Санта Клауса, то они произошли от древнего и злобного кельтского божества, Великого Старца Севера, повелителя ледяного холода и пурги. Он тоже ходил по домам с холщовым мешком, но не раздавал подарки, а собирал жертвоприношения, которые ему недодали в течение года. Визит Старца с мешком не предвещал ничего хорошего: как правило, после его ухода в доме оставались только обледеневшие трупы. Для того, чтобы оградить поселок от ужасного визита, друиды приносили свирепому божеству общую жертву — в мороз раздевали и привязывали к дереву юную девственницу. Именно ее замерзший, покрытый инеем труп и стал прообразом веселой Снегурочки, сопровождающей Деда Мороза...