Вот и кончилась белая сучка зима. Ветер гложет кровавые пальцы дождя, За которым уже исчезает корма Моего сумасшедшего корабля. Тот, что светлым прослыл, тот, что был серебрист, Темным ликом рублевским качает в окне. Он, давно утерявший последний свой лист, Ртом кривым и коричннвым скалится мне... Откатило, отхлынуло. Всплыли глаза. Я воспрял с отпечатком стола на челе. Как в рассветном бреду, окон стеклами за Дождь декабрьский труп снега волок по земле. Что ж, и в этом гармония, братцы-друзья, Видеть вещую явь или явные сны. Это знанье не стоило мне ни рубля, На челе от стола лишь две-три полосы.