Руками плотника мечта воплощена: Воздвигнут терем у воды на зависть людям… Да вот оказия: замучила вина, - Пришла, проклятая, неведомо откуда. Томят до смертушки строителя слушки О том, что, дескать, на ворованные деньги… Пылают злобою вчерашние дружки И в жгучей зависти, собою не владея, Гремят стаканами: «Теперь ему, поди, Брезгливо пить да сообщаться с беднотою… Сидит, там, в тереме, один, как господин… Ну, ничего, паскудна тварь, мы те устроим!..» «Да что стряслось то, чёрт возьми? и как связать Одно с другим?..», - мужик раздумывал ночами… Но потирая покрасневшие глаза, Лишь пожимал в недоумении плечами. «От коль умельчивость?!.. - гудел громовый бас… (звенели стопочки, посверкивали грани…), - Ни чё, вспомянешься, отбрасывая нас, Букашкой хлипкою барахтаясь в «сметане»!..» …и рвался пОутру, гуляя по стенам, Плясал скомОрохом и скатывался с крыши Огонь пожарища – кудлатый сатана, Из окон терема искрою алой брызжа. С тех пор: ни плотника, ни терема, ни слов… Холмец уголиев – одно напоминанье О том нетЕрпеже, подъявшем всё село Противо мастера искусного деянья.