Перейти к основному содержанию
ОКНА . Часть первая. Дневник Скво.
Часть первая ДНЕВНИК СКВО Среда, 29 Января Вступление Итак, наверное, я поддалась повальному увлечению сетевыми дневниками и вот пишу первую запись. Попробую хотя бы сама себе объяснить, зачем мне это нужно. Это не желание вывалить на всеобщее обозрение свою личную жизнь, свою подноготную. Это, скорее, попытка разобраться в самой себе и в том, что меня окружает... в тех странных событиях, которые недавно стали со мной происходить. Как я поняла, просмотрев несколько дневников, здесь к твоим излияниям читатели иногда оставляют комментарии. Может, кто-нибудь таким образом поможет мне объективно оценить все, что со мной творится, кто-нибудь даст совет... Я пыталась вести обычный дневник и поняла, что это не то, что мне нужно. Бумага все стерпит, но она ничего не сможет мне подсказать. Я могу беспредельно подробно описывать все и часами анализировать свои записи, но, боюсь, мне не справиться одной. И вот поэтому я пришла сюда. С надеждой и верой. Четверг, 30 Января Утром Вот я снова здесь. Не знаю, как часто получится у меня заходить сюда, но дело даже не в том. Мне очень хочется все подробно описать, но просто не поднимаются руки. Может быть, я слишком суеверная и боюсь, что изложенное на виртуальной бумаге мне уже не стереть ни из памяти, ни из жизни. А еще я просто не знаю, с чего лучше начать. Стоит ли описывать только настоящие события или то, что им предшествовало? Нужно ли рассказывать о себе и о тех, с кем свела меня судьба в столь необычное время? И стоит ли вообще вести этот дневник, не проще ли пустить все на самотек и предоставить провидению самому вершить начатое? Возможно, вчера я сгоряча завела этот дневник, до конца не осознавая, смогу ли я перевести все в буквы... Но я не привыкла поворачивать вспять и попробую осуществить задуманное. Сейчас мне необходимо временно прервать повествование. За это время я обдумаю свои же вопросы и приступлю к делу. Позже Итак, пора приниматься за дело. Я решила, что по ходу повествования иногда буду возвращаться к прожитым событиям и описывать людей, с которыми свела меня жизнь. Реальных имен не будет, я заменю их на вымышленные. Всю свою подноготную выкладывать, наверное, нет смысла... Меня зовут Скво. Я смуглая и темноволосая. Мне нравится путешествовать дикарем, я люблю походы, палатки на берегу моря, пищу, приготовленную на костре... Люблю ходить босиком и одеваться в стиле хиппи. (Наверное, это так называется, не знаю как иначе охарактеризовать). Кожаные шнурки, фенечки из кожи, лохмики на замшевой жилетке и бахрома на юбке... Уже полгода я одна, мы расстались с Артом. Было тяжело, но я справилась, и сейчас почти ожила. Есть подруги и друзья, и просто знакомые, но, если я и стану рассказывать о них, то позже. И об Арте тоже. Мне почему-то сложно писать, отвлекает каждый посторонний звук. Шаг вперед, два назад… Наверное, это неинтересно будет читать, но иначе я не могу. Буду записывать каждый раз, как только найдутся силы и вдохновение. Сейчас их опять нет. Пятница, 31 Января Днем Странное началось приблизительно тогда, когда я впервые обратила внимание на тот дом. За несколько лет работы он привлек мое внимание только теперь. На этот желтый унылый дом выходят окна курилки на втором этаже, рядом с соседней организацией. Сколько раз стояла там с сигаретой одна или с подругами, смотрела в окно и не замечала этого здания. И вот не так давно я курила в одиночестве, и глаза мои блуждали по грязно-желтым неприветливым стенам. Это старый девятиэтажный дом, без балконов, с одинаковыми узкими окнами. По бокам он зажат вплотную двумя кирпичными новостройками, наверное, из экономии площади. Он ниже их и выглядит, как уродливый карлик рядом с двумя стройными молодцами. Стены неприятного темно-желтого цвета, давно не реставрированные, со ржавыми потеками возле подоконников и с мутными разводами под крышей. Серые оконные рамы на не блестящих окнах, состоящих из двух створок и маленьких форточек, везде затянутых грязными сетками. Даже не представляю, сколько лет может быть этому дому, я не очень хорошо разбираюсь, на каком этапе развития нашей страны строились подобные здания. Когда я наконец заметила этот дом, у меня появилось тяжелое, щемящее сердце чувство, и камень лег на сердце. Я забыла, что в пальцах дымится сигарета, облокотилась на широкий подоконник и вперила взгляд в чужие стены и бельма окон. Пепел падал на белый пластик. Мне почему-то захотелось узнать, как живется людям в этом доме, кто там вообще живет, что с ними происходит. Дом выглядел отталкивающе и одновременно манил меня. Я не помню, сколько так простояла. За спиной раздались голоса: в курилку входили другие люди. Я механически затушила почти дотлевшую сигарету и ушла. Позже С тех пор я чаще стала подниматься на второй этаж, чтобы покурить. Обычно я заходила туда только по пути с обеда, но теперь это стало моим постоянным местом. Я выжидала, когда останусь одна, облокачивалась на подоконник и наблюдала за домом, вернее, за своими ощущениями, потому что дом казался нежилым, не похоже было, что там есть обитатели, никогда я не видела лиц, выглядывающих из окон, никто не вытряхивал пыльные тряпки, мамы не звали детей, гуляющих перед домом, на подоконниках под лучами солнца не грелись кошки. Но дом жил, иногда какие-то окна оказывались открытыми, а шторы то задернутыми, то наоборот. Странно, что это никогда не происходило на моих глазах. Я не знаю, почему я стояла там, может быть, мне хотелось наконец узреть хоть какую-то частичку жизни в этом безжизненном здании… В голове моей стали появляться мысли о том, чтобы как-нибудь сходить к этому дому и посмотреть на него поближе. Еще позже Очень люблю свою квартирку. В ней всегда я могу расслабиться, отдохнуть, забыть о проблемах. Я сама заполнила ее такими мелочами, которые помогают мне найти успокоение. Это аромокурительница, куда я наливаю свои любимые масла иланг-иланг, сандал и бергамот… Несколько подставок для благовоний, и самые разнообразные ароматические палочки. Бамбуковые подвески, издающие легкий звон при любом движении воздуха и символические фигурки. Приятнее всего мне находиться в комнате. Она в квартире одна, небольшая, квадратная и очень уютная. Дверь находится посредине стены, справа от входа в углу стоит треугольный письменный стол, где неизменно присутствует ноутбук, который давно питается только от сети, а слева встроен треугольный деревянный шкаф. На самом деле это даже не шкаф, а просто полки-уголки, висящие на стене, и закрывающие их створки. В левом дальнем углу накрытый клетчатым пледом с бахромой жесткий диван: я не люблю спать на мягком. Когда-то мы спали на нем вместе с Артом, а теперь я его не раскладываю. Немного правее стоит торшер, а в правом дальнем углу – кресло-качалка, моя давнишняя мечта, которую недавно я обнаружила на какой-то барахолке. Мне нравится сидеть в этом кресле, накрывшись с ногами пледом, и читать. Еще с кресла можно смотреть телевизор, который я поставила на одну из полок в шкафу, есть только маленькое неудобство: приходится для просмотра открывать шкаф нараспашку. В правой стене – окно, большую часть времени закрытое бежевыми клетчатыми занавесками, отчего в комнате царит полумрак, заполняемый теплым светом торшера, а посреди комнаты лежит ассиметричной формы коричневая шкура какого-то неизвестного мне животного. Стены обклеены обоями «под дерево», мне всегда нравилось такое оформление. Не люблю ужасные цветочки на стенах, и тем более мне неприятны белые «офисные» обои. По помещению почти всегда распространяется запах благовоний, и все беды и невзгоды я оставляю за дверью моей квартиры… Воскресенье, 02 Февраля Днем Опять тот же странный сон. Словно выхожу я в солнечный день из подъезда, не помню уже зачем. С козырька свисают длинные голубые сосульки, и снизу с крыльца навстречу им поднимаются тоже сосульки… как сталагмиты. Такое ощущение, словно вылезаешь на свет божий из чьей-то гигантской зубастой пасти. Что снилось потом, я не знаю, но затем я вернулась домой, а ледяные сверкающие зубы почти сомкнулись, стали длиннее, и весь дом ослепительно белый от покрывающего его льда. Прямо ледяной дворец, очень красивый, хотя дом, где я живу, довольно неказистый, но под толщей льда, переливающегося на солнце, он преобразился так, что можно залюбоваться. Но как же войти в подъезд? Я стою в раздумьях перед заледеневшим подъездом и начинаю замерзать. Мне во что бы то ни стало надо попасть домой, скорее туда вернуться, иначе что-то может случиться непоправимое. Но толстые ледяные зубы меня не пускают. В маленькие промежутки между ними я вижу вход в подъезд, он тоже покрыт льдом, и уводящая вверх лестница белеет и искрится от едва попадающего в подъезд света. Но вдруг солнце неожиданно резко скрывается за темными тучами и вокруг мгновенно сгущаются неприятные жуткие сумерки. Ледяная пасть больше не блестит, она угрожающе темнеет, дом перестает быть похож на дворец, скорее на громадное чудовище, глыбой возвышающееся надо мной. Я судорожно оглядываюсь по сторонам, блуждая глазами по земле, покрытой толстым слоем снега. Хватаю первую попавшуюся в руке палку и начинаю изо всех сил колотить по ледяным клыкам. Огромные сосульки звенят и плачут, вокруг разлетаются ледяные осколки, и наконец одна из них падает вниз, и из разлома хлещет густая красная кровь. Мне очень страшно, до безумия, но я знаю, что еще страшнее будет, если я останусь снаружи, и я продолжаю разбивать лед, он окрашивается кровью, окрашиваются кровью мои руки, кровь брызжет в лицо. Скоро места становится достаточно, чтобы пройти, я устремляюсь в образовавшийся проем, сосульки острыми расколотыми краями задевают меня, рвут на мне одежду, режут до крови, до боли. Но я преодолеваю препятствие и бросаюсь в дом. Я начинаю подниматься по белой скользкой лестнице, но дом вдруг сотрясается, словно началось землетрясение, стены ходят ходуном, лестница сбрасывает меня вниз, а сверху на меня с неимоверной скоростью движется снежная лавина. Снег почти сразу настигает меня, закрывает с головой, залепляет нос и рот, я не могу дышать…. И просыпаюсь. Постель вся скомкана, подушка на полу. Почему мне снился этот сон? Что он означает?.. Мне скоро станет страшно засыпать… Среда, 05 Февраля Вечером Однажды в обеденный перерыв я решилась сходить к дому и посмотреть, как же он выглядит вблизи. Я подозревала, что первый этаж может быть занят магазинами или офисами, что обычно для зданий, расположенных в центре города, да еще и на оживленной улице. Вблизи дом оказался еще более неприветливым и угрюмым. Он нависал надо мной желтой каменной глыбой и подслеповато смотрел сверху узкими окошками. Как я и предполагала, в здании с той стороны, которая выходила на широкий проспект, на первом этаже располагались какие-то организации и магазины. На стороне, созерцаемой мною из окна курилки, находились два подъезда для жильцов и двор. Из окна двор был мне не виден, его загораживало какое-то двухэтажное здание, теперь я решила осмотреть его. Во дворе никто не гулял. Тут тоже не было заметно признаков жизни. За пятнадцать минут, в течение которых я прогуливалась от подъезда к подъезду, никто так и не появился на дороге, никто не выходил из дома. Мне стало жалко, что наступившее недавно потепление растопило почти весь снег во дворе, и я не могла увидеть, есть ли там человеческие следы, или там действительно никто не ходит. Правда, был день, возможно, что и в самом деле в это время все на работах или учебах, а к вечеру тут будет целый поток возвращающихся домой людей. Решив для себя прийти сюда в другой день после работы, я отправилась осматривать дом с противоположной стороны. Первая дверь была железная, без вывески и явно не открывающаяся для посторонних. Я проследовала мимо. Дальше находилась застекленная витрина магазина одежды. За стеклом в разных непринужденных позах стояли манекены в модных костюмах и платьях. Проходя мимо я поежилась под взглядом их стеклянных глаз - с детства неприязненно отношусь к манекенам - и остановилась перед дверью, но в магазине оказался перерыв, и я отправилась дальше. За дверью следовала еще одна такая же неприятная витрина, а за ней еще один магазинчик, к моей великой радости, с эзотерической продукцией. Он оказался открытым, я, разумеется, туда зашла. Вернулась оттуда я с новой подставкой для благовоний и с деревянной фигуркой, изображающей кошку с котенком. На будущее я присмотрела там набор для суши, подруге в подарок на день рождения. Четверг, 13 Февраля Утром По дороге домой меня не покидало ощущение тревоги. Кажется, оно появилось, когда я шла обратно мимо витрины с манекенами, и нарастало по приближению к дому. Я надеялась, что в моем любимом пристанище я приду в себя и успокоюсь, но тревожное чувство только усилилось, стали коченеть пальцы рук, меня стало знобить, сердце ощутимо билось, заныл левый висок и появилась легкая тошнота. Не понимая, в чем тут дело, я накапала себе валерьянки и зажгла сандаловое масло в лампе. По комнате быстро распространился его аромат, но сейчас он не успокоил меня, как обычно, а усилил волнение. Закутавшись в клетчатый плед, я свернулась клубочком на диване и взяла книгу, которую перечитывала уже не в первый раз. Знакомые слова читались по новому, и скоро я заметила, что взгляд несколько раз проходит по каждой строчке, прежде чем смысл прочитанного наконец проникает в мое сознание. Спать не хотелось, вернее, пугало приближение сна: я ожидала, что опять мне приснится что-то очень неприятное. Тогда я отложила книгу и стала размышлять, что могло вызвать мою тревогу. Сначала кроме манекенов мне больше ничего не вспоминалось. Затем мысли вернулись еще немного назад, к эзотерическому магазинчику. Уставившись в одну точку я представляла себе, как хожу там и прицениваюсь, глаза я не закрывала, почему-то с открытыми глазами мне легче вообразить какую-то картинку. Женщина. Да, женщина из лавочки. Не та, что продавала мне товар, их там было две. Вторая, которая смотрела на меня из-за ширмы, очень странно смотрела. Продавщица была молодая девушка, несколько неопрятного вида. Ее запястья украшали многочисленные фенечки из бисера, кожи и каких-то шнурков со множеством узлов, волосы у висков были заплетены в две тонюсенькие косички. На лице – ни следа косметики, в мочках ушей – по несколько сережек. Доброжелательная, приветливая, и глаза чайного цвета смотрят очень тепло. А женщина – черноволосая, глаза как угольки, вроде довольно молодая, где-то едва за тридцать, а на лице печать, что пережито очень много. Складка у губ, и взгляд тяжелый, изучающий. Одета, похоже, в черное пончо, сидела ссутулившись, и все смотрела, смотрела. Я так обрадовалась, что нашла поблизости этот магазинчик, что сначала не отметила увиденное, как что-то важное, а теперь поняла, что эта женщина и есть причина моих тревог. Только почему и что в ней такое меня могло напугать, я понять никак не могла. А противные манекены – это уже как дополнение, резонанс в моих мыслях. Я решила в ближайшее же время сходить туда еще раз. Позже Что-то мысли мои перепрыгивают с одного на другое, никак не могу решить, что описывать в первую очередь. Начинаю рассказывать об одном, потом совершенно о другом, теряется хронологический порядок. Может, писать, как получится, а потом все собрать воедино? В магазинчик я отправилась на следующий же день. У меня не было денег на подарок подруге, я шла туда, чтобы еще раз увидеть черноглазую женщину и попробовать разобраться, что же в ней меня так заинтриговало и напугало. Чуть ли не треть рабочего времени я, бессовестная, провела в курилке на втором этаже, наблюдая за заинтересовавшим меня домом. Никаких изменений и никаких признаков жизни. Едва дождавшись окончания рабочего дня, я выскочила из офиса и минут через семь была уже у входа в эзотерическую лавочку. Если в течение дня я просто нервничала, то теперь меня вообще колотила нервная дрожь. Ледяными кончиками пальцев я поправила волосы и, набрав побольше воздуха в легкие, шагнула в магазин. Взгляд сразу устремился за ширму, где вчера сидела женщина. В этот раз место пустовало. Я встала посреди лавочки, не зная, что предпринять. По всей видимости, надо было сделать вид, что меня что-то интересует, побродить немного по магазину и уйти. - Что вы хотели? – вдруг я услышала тихий низкий женский голос, глухой, словно доносился из подземелья. Я вздрогнула и обернулась на звук. На месте вчерашней продавщицы находилась та женщина, ради которой я и пришла. От неожиданности все слова выветрились из головы, и я просто смотрела на нее и молчала, силилась что-то выговорить и не могла. Почему эта женщина вызывает у меня такие эмоции?.. Вчера такого еще не было, но вечерние размышления дали свои плоды, сны были один другого жутче, и к утру я о черноглазой думала чуть ли не с ужасом. - Ведь вы что-то хотели? – повторила женщина. – Вы не просто так пришли сюда. Мне наконец удалось взять себя в руки. Я пожала плечами. - Почему же? Зашла просто поглядеть, что здесь есть интересного. Мне нравятся такие магазины. - Вы вчера здесь были, и видели, что есть интересного, - усмехнулась женщина. – Сегодня вы пришли не за этим. Так за чем? Я не знала, что ответить. Пробормотала что-то про подарок для подруги, мол, приценяюсь. Женщина снова усмехнулась, вперила в меня свои угольные глаза. - Вы пришли ко мне. Вы хотели увидеть меня. Так как это была правда, я смутилась и молча ждала. Женщина прошла к выходу и заперла дверь. Затем обернулась ко мне и, поманив меня рукой, удалилась за ширму, я в недоумении последовала за ней. Вечером Может, здесь стоит уже описать одну из странностей, которые стали появляться после того, как я обратила внимание на этот дом. Впрочем, может это было и раньше, но я не замечала. На моих ладонях каждый день стало меняться расположение линий. Я ложилась спать с одним, а просыпалась с новым. Обычно я редко рассматриваю ладони. Как-то раз пыталась по ним определить судьбу и предназначение, сверяясь с какой-то не вполне удобоваримой схемой, найденной в Интернете, но ничего не сходилось. Сравнивала линии с подругами, и сделала вывод, что они у меня какие-то нестандартные. Наверное, все что нужно – есть, но существует это в каких-то странных хитросплетениях, и, мне кажется, есть даже что-то лишнее, о чем найти информацию мне не удалось. Забивать голову такими вещами я не стала, и гадать по своей же руке не пыталась. Но после того, как я стала наблюдать за желтым домом, мои ладони случайно привлекли мое внимание. Что-то в них было не то. Что-то незнакомое, не мое. Я сидела дома на диване, в комнате, где витал дым благовоний и играла по радио какая-то старая итальянская музычка, и тупо пялилась на свои ладони, испещренные новыми линиями. Линии не то что бы были не моими, и не то что бы были нестандартными… Они вообще никак не соответствовали тому, что должно быть на ладонях! Успокоив себя тем, что просто сильно хочу спать и утомленные глаза воспринимают все искаженно, я поскорее отправилась в постель. Но с утра первым делом вспомнив об увиденном накануне, я поднесла к глазам ладони и чуть не потеряла дар речи. Они изменились. Но они не стали такими, какими видела я их прежде. Они стали просто другими, и тоже абсолютно ни на что не похожими. С тех пор я просыпалась каждое утро и уже по привычке смотрела на свои руки, постепенно перестав удивляться и принимая это как факт. Пусть невероятный, но факт. Я читала, что в течение жизни, линии на ладонях могут изменяться, что-то переформировывается в предназначенной нам судьбе, но не настолько же! Четверг, 20 Февраля Днем За ширмой располагалось небольшое подсобное помещение. В дальнем уголке стояли два стула и стол с микроволновкой, там продавцам можно было попить чай-кофе и закусить, а остальное пространство было отведено под склад товаров. В воздухе стоял густой аромат благовоний, чая, позвякивали развешенные повсюду "Ловушки для снов" и тому подобные висюльки. Прямо напротив ширмы находилась запертая дверь, почти целиком занавешенная прямоугольником из грубой мешковины, расшитый непонятными знаками, красными и зелеными. Черноглазая женщина пригласила меня сесть, мы расположились в углу, и она не спрашивая насыпала в маленький чайничек чаю из разрисованной металлической коробочки. Запахло фруктами и еще чем-то необычайно приятным. - Что же привело вас ко мне? - поинтересовалась через некоторое время женщина, разливая по крошечным чашкам горячий ароматный напиток. - Откуда вы узнали, что я пришла именно к вам? - все еще в недоумении ответила я вопросом на вопрос. - Я вижу интерес в ваших глазах, и этот интерес относится ко мне. Не спорьте. Как вас зовут? Я назвалась. - А меня Магда, - ответила женщина, задумчиво водя ложечкой в чае. - Чай без сахара, если хотите, возьмите здесь. Несладкие напитки мне всегда кажутся безвкусными травяными настоями, поэтому я бросила кубик сахара в чай и стала мешать. Мне хотелось задать Магде очень много вопросов, все вопросы, связанные с домом, связанные с линиями на ладонях, вообще, все что интересовало меня в жизни. Я понимала, что ответить на них она не сможет, но чувствовала какое-то необычайное доверие к ней и ко всей обстановке ее магазинчика. - Спрашивайте, меня, не стесняйтесь! - улыбнулась вдруг Магда, словно прочитав мои мысли. - О чем? - я в упор взглянула на нее. Черные глаза пронзали меня, но не сверлили взглядом, а просто глубоко смотрели, казалось, Магда видит меня насквозь, со всеми моими страхами, желаниями и вопросами. - Ну, хотя бы о линиях на ладонях. Мне вдруг стало страшно. Я осознала, что Магда объяснит мне, что творится со мной, но сейчас мне не хотелось этого знать. Я не была готова услышать ответ на этот вопрос. Я замялась. - Да нет, линии... линии я воспринимаю как данность... изменяющуюся данность, - пробормотала я. - Меня почему-то очень заинтриговал этот дом, в котором ваш магазин. Он мне кажется необычным. Такое ощущение, что в нем нет жизни. И страшный магазин с манекенами, он меня взволновал, может это только я так реагирую на него!.. - Что ж, это именно ты так реагируешь. - Магда вдруг перешла на ты. - Ты все видишь иначе, не так как другие. Странные знаки на ладонях сейчас видишь только ты. Отсутствие жизни в доме тоже явно только для тебя. Манекены пугают только тебя. - Я что, сумасшедшая?! - прошептала я. - Со мной не все в порядке? - О нет, ты не сумасшедшая. И с тобой все в порядке, только в непривычном для многих людей порядке... Я вижу и чувствую то, что и ты, хотя воспринимаю тоже иначе. Магда подлила нам еще чаю. Я во все глаза смотрела на нее, ожидая продолжения. - Дом действительно бездушен. В нем есть жизнь, но нет душ. Я не стану сейчас тебе об этом рассказывать, ты обо всем узнаешь постепенно. Я просто хотела тебя предупредить, чтобы ты не боялась, что с тобой что-то не то. Бывают люди не такие как все, ты в их числе. - Но мне страшно! Мне не стоит бояться? Эти манекены... - Почему же не стоит... То, что тебе видно больше, чем остальным, не означает, что ты смотришь на все это через защитный экран. Скорее наоборот. Что касается манекенов... Это частный магазин одежды. Им владеет одна женщина, которая практически все наряды создает сама, иногда в этом участвуют ее помощники. Манекены принадлежат ей. И место она не арендует. Я иногда вижу ее, но мы не общаемся. За все годы, которые мы пересекаемся, мы так и не общались. Нас что-то отталкивает, и если я считаю, что моя энергия положительная, то скорее всего у нее - отрицательная. - Но плюс и минус притягивается! - попыталась я возразить. - Только не здесь, - мрачно махнула рукой Магда. - Не в такой ситуации... Ладно, на сегодня тебе достаточно. Тебя и так нынче ожидают не очень веселые сны. Давай я провожу тебя. С этими словами она встала и вышла из-за ширмы, я отправилась следом. Я уже стояла у входной двери, прощаясь с Магдой, когда в голову поползли другие вопросы: где молодая девушка, которую я видела накануне, кто она, что за дверь скрывается под мешковиной. Я было открыла рот, чтобы вылить это все, но Магда нахмурилась и покачала головой. - Пока достаточно. Придешь через несколько дней, если захочешь. Когда - решай сама. Через минуту я уже оказалась на улице. Было поздно и темно, меня освещали фары проносившихся мимо машин. Я побрела в сторону метро, стараясь не смотреть на манекены, когда проходила мимо. Четверг, 27 Февраля Днем Немного вернувшись в ближайшее прошлое, я наконец подошла к событиям сегодняшним. Сразу описать все предшествующее у меня не хватило сил, да и теперь, я думаю, будут всплывать еще какие-то подробности и факты прошедших дней. Но теперь я постараюсь записывать более-менее регулярно то, что со мной происходит сейчас. Почти каждый день на работе я нахожу несколько минут, чтобы сбегать в курилку и посмотреть на дом из окна. Он вызывает у меня противоречивые чувства. Он манит меня, мне хочется обойти его, зайти в каждую квартиру, посмотреть кто там живет. И одновременно, он меня пугает, мне страшно от того, кого я там могу увидеть, что я могу там узнать. Но о двух жильцах дома я уже знаю, и с одним даже знакома. Магда, как выяснилось, живет в этом доме. Я вчера наконец отважилась второй раз сходить к ней, при этом что-то заставило меня обойти дом с другой стороны, чтобы не проходить мимо витрины с манекенами. Оказывается, дверь, завешенная холстиной, ведет прямиком в квартиру Магды. Она никогда не пользуется входом для жильцов, и попадает в свою квартиру через лавку. Она не стала вдаваться в подробности, каким образом у нее появился этот магазинчик, а я не расспрашивала. Мне кажется, если Магда посчитает нужным, она сама мне постепенно все объяснит. Пока она молчит по этому поводу, и мне не хочется своими, наверное, неуместными вопросами разрушать возникший между нами духовный контакт. Так вот, Магда одна из жительниц дома, а вторая – хозяйка модного магазина. О ней Магда что-то знает, но рассказать обещала в другой раз. Мы сидели за ширмой и опять пили душистый чай, и я снова вспомнила про изменяющиеся линии на ладонях. В тот раз я испугалась услышать ответ. - Что происходит с линиями на ладонях, Магда? Ты можешь мне объяснить? Я готова, - сказала я на этот раз. - Однозначного ответа нет, - проронила женщина, наклонив задумчиво голову. – Я вот что тебе скажу. Попробуй зарисовывать все изменения. Ты умеешь рисовать? - Ну так, не особо, - удивилась я. – Но линии изобразить смогу. - Вот и изображай каждый раз, и записывай, когда заметила изменения. Потом посмотрим. Вечером, вернувшись домой, я зарисовала то, что было в тот момент у меня на ладонях. Проснувшись сегодня и уже ничуть не удивившись, что линии совершенно иные, я сделала в тетради набросок обеих ладоней. К счастью, у меня почему-то одинаково получается писать и рисовать как правой, так и левой рукой. Вторник, 04 Марта Утром У Магды, оказывается, квартирка еще милее, чем моя! Я вчера была у нее дома, за занавешенной дверью. Совсем не ожидала, случайно зашла. Решила показать ей свои зарисовки с линиями. Под конец рабочего дня просто еле сидела на месте, так уже тянуло меня забежать в магазинчик Магды. У нее тоже одна комната, и отделана приблизительно в таком же стиле, как у меня, но словно пронизанная волшебством. Может быть, потому что она давно так живет, живет этим, и вся жизнь ее связана с этими загадочными эзотерическими штучками. В квартире постоянно что-то позвякивает от любого колыхания воздуха, наполненного ароматом благовоний, который, кажется присутствует там постоянно, хотя при мне Магда ничего не зажигала. Она сидела, закутавшись в вышитую красными иероглифами черную шаль, в глубоком плетеном кресле на вязаной подушке и рассматривала тетрадь с моими рисунками. Пролистав несколько страниц, она задумчиво покачала головой и поджала губы. - Не могу пока ничего сказать по этому поводу, - проговорила она. – Но ты обратила внимание, что пару раз рисунки у тебя повторяются? - Нет, - удивилась я. – Я ведь просто рисовала то, что видела, я не разглядывала их. - А стоит. – Магда вперила черные глаза в тетрадь. – Сравнивай их, наблюдай. Разве ничего они тебе не напоминают? Я посмотрела через ее плечо на изображенные на листках линии. - Вроде как буквы, - нерешительно сказала я. - Мне тоже они кажутся похожими на буквы. Смотри на них каждый раз, как их будет становиться все больше. Может быть, что-нибудь сможешь прочесть. Я недолго сидела в гостях, но когда я уходила, уже стемнело. Магда, наконец, рассказала мне, что ее маленький магазин – часть квартиры. В каждом подъезде этого дома есть такая квартира, с двумя входами. Один из них через подъезд и общий коридор, а второй – на другую сторону дома, где проложено шоссе. Правда, сама квартира открывается не сразу на улицу, а сначала в небольшой предбанничек, но когда заходишь в магазин, на него не обращаешь внимания, потому что дверь в квартиру всегда открыта, и этот коридорчик становится как бы ее частью. Вторая подобная квартира принадлежит хозяйке манекенов, но она больше по размерам и количеству комнат, так как находится в середине дома, а не с краю, как у Магды. Кто и зачем придумал такую планировку, сказать сложно. Может быть, Магда впоследствии мне и это объяснит. Она всегда словно выжидает что-то, прежде чем мне передать новую информацию. Одно меня удивило. Витрины с манекенами! Как же могут быть витрины в квартире?! На что Магда усмехнулась: - Это же окна. Большие высокие окна. И у меня такое одно окно, но оно наглухо заделано, возможно поэтому ты не обратила на него внимания. И действительно, когда я уходила, я посмотрела: справа от входа в магазинчик Магды, тускло поблескивало стекло, забитое изнутри деревянными досками. Я даже не глядела раньше в эту сторону… Среда, 5 Марта Днем Ну надо же, какой неприятный опять меня посетил сон этой ночью. Боюсь, что получится коряво, у меня никогда не получалось гладко описывать сны, а прифантазировать или додумывать мне бы не хотелось. Надо посоветоваться с Магдой, что это может значить. После разговоров с Магдой про буквы, мне приснилось, что в очередной раз разглядывая дома свои линии, я зачем-то взяла нож и провела острием по ладони вдоль пальцев, провела вроде слегка, но появился порез, отчего по всем линиям и складкам стала сочиться кровь. Тонкие красные струйки бежали по причудливо изогнутым впадинкам моей ладони сначала хаотично, а затем стали складываться в буквы, в множество букв, в постоянно меняющееся множество букв! Как только я пыталась прочесть что-то, буквы перетекали вниз ладони, а новые струйки уже по новому заполняли линии, и я никак не успевала разглядеть, что же там пишется. Это копошение букв никак не прекращалось, а я не предпринимала ничего, только тщетно силилась разглядеть слова и хоть что-то прочитать. В тот момент казалось, что там очень важное послание для меня, и если я его не узнаю, со мной случится беда. От отчаяния я до боли сжала изрезанную ладонь в кулак и снова разжала: буквы размазались и потрескались, но льющаяся все сильнее из раны кровь смывала прежнюю и все пыталась что-то сообщить мне. Я закричала от бессилия, глаза стали застилать слезы и вместо ладони я вообще видела только одно сплошное красное пятно. Я выскочила из квартиры и спустилась вниз. На улице перед моими глазами не предстал привычный, спокойный, засаженный старыми ветвистыми деревьями дворик. Я оказалась рядом с шоссе, по которому безостановочно мчались машины. В панике я оглянулась на дверь своего подъезда, но там не было моего подъезда! Это была дверь в модный магазин, а по бокам от нее сквозь высокие оконные стекла недобро щурились на меня манекены. Все они, как один, смотрели на меня, и все стояли, прислонив ладони к стеклу так, чтобы я видела яркие кровавые буквы, вырезанные на этих мертвых ладонях. Манекенов было пятеро: двое в левом окне и трое в правом. Я сделала несколько шагов влево, и, приглядываясь к буквам на застывших руках, медленно пошла вдоль витрины. У первого манекена были буквы «Д» и «Е». Как только я прочла их, он опустил руки и отвел глаза. «Т» и «И» - показал мне второй и тоже отвернулся. - Дети, - прошептала я и направилась к следующей витрине. Знаки на руках третьего гласили «М» и «Е». Стараясь удержать ускользающие во сне из памяти буквы, я твердила то, что уже удалось прочесть. Стараясь не глядеть на манекены, пока те не покажут свои буквы и не перестанут на меня стеклянно смотреть, я прочла у четвертого «Р» и «Т». - Дети мерт… дети мерт. – Мне не хотелось читать последние буквы у последнего манекена. Мне казалось, что я знаю, что там. «В» и «Ы». Дети мертвы. Дети мертвы!.. Какие дети, боже мой! Какие дети?! Эта фраза почему-то напугала меня до полусмерти, хотя я не поняла ее значения. Я нечаянно взглянула на последний манекен, думая, что он, как и предыдущие, опустит руки и отвернется. Увидев его я беззвучно закричала, крик этот душил меня, он не мог вырваться, застряв в горле и не давал мне дышать. С витрины, сверкая стеклянными глазами, на меня в упор смотрел Арт, странно улыбаясь, и в улыбке его не было ничего доброго. Он продолжал упираться руками в стекло, и получилось что из надписи осталось только сочетание «ВЫ». Словно в подтверждение моих слов Арт несколько раз ударил ладонями в стекло. Вы! Вы! Вы! Стекло в местах прикосновения манекена покрылось трещинами, пластиковые его руки тоже потрескались, а он все ударял, словно мне в лицо: Дети мертвы. Вы! Я по настоящему стала задыхаться, и сновидение наконец сжалилось и выпустило меня. Я лежала, уткнувшись лицом в подушку, обхватив эту подушку обеими руками, и от этого мне нечем было дышать. Я вырвалась из сна, но мне до сих пор было еще очень страшно, я быстро включила верхний свет, распахнула шкаф и взялась за пульт телевизора. Часы показывали около половины пятого, но я знала, что в эту ночь мне уже не уснуть. Ведь можно и не проснуться. Пятница, 14 Марта Днем Вот почти уже десять дней не могла заставить себя сесть снова за дневник. Меня так потряс сон про манекенов и буквы на ладонях, что я до сих пор со страхом ложусь спать, боясь опять оказаться в лапах подобного сновидения. Я недосыпаю, и не так внимательна на работе, как следовало бы. Чувствую, что мною недовольны. Но я больше думать не могу ни о чем другом, кроме как о творящихся со мной непонятных вещах. Восьмого марта я без предупреждения отправилась к Магде. До сих пор так и не попросила у нее номер телефона. Я немного беспокоилась по поводу своего неожиданного визита, будет ли это ей приятно, а может я вообще не застану ее дома или в магазине. Но беспокойство не имело оснований, потому что Магда, насколько я поняла, женщина одинокая, и моему вторжению она даже обрадовалась. Я вместо обычного букета купила ей в подарок икебану. Она сходила в квартиру и принесла начатую бутылку кагора и две рюмочки. - Даже в праздник работает твой магазин? – задала я наконец волнующий меня вопрос. - А почему бы и нет? – облизнув сладкие от кагора губы, ответила Магда. – Если бы были дела, я бы не открылась, но так как дел у меня сегодня не оказалось, почему бы и не поработать? Зато по случаю праздника можно позволить себе выпить винца на рабочем месте. После ужасного сна я была у Магды впервые. Я все тянула, раздумывая, рассказать ей сон или не стоит. Было страшно услышать ее трактовку сна. Магда сама заметила, что меня что-то тяготит, и выудила у меня потихонечку мое сновидение. - Я чувствую, что ты не хочешь знать, что я думаю по поводу твоего сна? – прищурившись, спросила Магда, изучающее глядя мне в глаза. - Я не хотела, - замялась я. – Но раз ты слышала про мой сон, теперь я не выдержу, если не узнаю, что ты о нем думаешь. - Выдержишь, - успокоила Магда. – Я не стану рассказывать. Ведь это только мои мысли, и они могут не совпадать с действительностью, зачем же волноваться зря?.. Живи дальше, наблюдай. Пока еще ничего не произошло. Главное, не забывай этот сон, лучше – запиши. В ту же тетрадь, где рисуешь линии. - Я веду дневник, Магда. Она удивленно вскинула черные брови. - Вот как? Давно? И насколько подробно? – посыпались на меня вопросы. - Не очень давно… С тех пор, как я обратила внимание на дом, в котором ты живешь. Стала записывать иногда свои ощущения, некоторые сны. Магда очень хорошо восприняла информацию про дневник. Сказала, что это полезно для сохранения фактов и, возможно, для их последующего осмысления. В общем, она высказала мою же мысль. Я не стала ей объяснять, что за дневник на самом деле я веду и что он выставлен напоказ всем желающим. Когда-нибудь потом я это ей раскрою. Мы еще какое-то время пообщались, и я покинула ее, пока не стемнело. Я специально отправилась к ней в выходной день, чтобы возвратиться засветло. Да и день такой, восьмое марта, для двух одиноких женщин провести вместе – самое то. С подругами я в последнее время вижусь все реже. Может быть, чувствую, как отдаляюсь от них со всеми своими странностями. Мне интересно говорить с Магдой, от нее слышу всегда что-то новое и познавательное, и именно о тех вещах, которые меня волнуют на данный момент моей жизни. Среда, 19 Марта Днем Дни, последовавшие за моей последней записью, почему-то были обычными, без происшествий, без странных снов. Мне даже не хотелось браться за дневник. Линии, разумеется, все равно меняются каждый день, но я уже не воспринимаю это, как нечто невероятное. Я приняла это как данность, зарисовываю каждый раз в тетрадь и пытаюсь найти совпадения или хоть какой-то смысл, но никаких открытий мне пока совершить не удалось. Я заметила, что мой открытый дневник никто не читает, как я ожидала вначале. Сначала было немного неприятно, ведь я шла сюда за помощью, но теперь я поняла, что, наверное, это к лучшему, потому что никто не сможет мне дать вернее совета, чем Магда. Эта женщина нравится мне все больше и больше, правда меня удивляет, отчего ее так заботит и интересует моя судьба, и почему она принимает в моей жизни такое участие. С другой стороны, наверное, она имеет какие-то скрытые мотивы общения со мной. Она знает и понимает больше меня, но вдруг ей не дано что-то из того, что дано мне?.. Я думаю, вместе мы образуем некую силу, и если вокруг творится что-то неладное (а я уверена, что оно творится!), то вдвоем с Магдой мы как-то сможем этому противостоять. Сейчас я пишу, сама не осознавая, права я или нет. Все это наполовину мои фантазии, наполовину домыслы. Просто я пытаюсь разобраться, почему все происходит именно так. Когда я начинала здесь описывать события, когда я открыла дневник, надеясь на помощь и подсказку или хотя бы понимание, я не знала, что мне еще предстоит, я даже не верила в подобные вещи. А теперь все больше и больше странностей в моей жизни, и с какой-то стороны мне даже это нравится, однако разумом я этого страшусь. Перед сегодняшней записью я ходила наблюдать за домом. Сегодня я впервые увидела, как кто-то входил в один из подъездов! Я не поверила своим глазам, настолько я привыкла к пустынности этого двора. Но когда я пришла в курилку и посмотрела из окна, то в тот момент в подъезд входило два человека. Мне показалось, что это дети: они были невысокого роста, насколько я смогла различить издалека. Сегодня обязательно надо будет сходить к Магде, пусть даже придется вернуться, когда стемнеет. Я обогну дом со стороны, где нет манекенов, заодно пройду через двор, где сегодня видела людей. Магда в прошлый раз говорила мне про какие-то стеклышки, которые хочет мне отдать, если найдет, правда, я не знаю зачем. Что ж, не буду торопить события, она сама все мне потом расскажет. Пятница, 21 Марта Вечером Я познакомилась с ними! С теми детьми, которых видела из окна. Это девочка, постарше, и мальчик, помладше. Когда я отправилась после работы к Магде через двор желтого дома, они неожиданно появились у первого подъезда. От неожиданности я встала как вкопанная и уставилась на них, переводя взгляд с одного ребенка на другого, не думая о том, что я выгляжу по меньшей мере странно. Они тоже молча исподлобья смотрели на меня и не двигались. Наконец ко мне вернулась способность соображать, и я подошла к ним поближе. Девочка, лет примерно восьми, наклонив головенку с прямыми тонкими белыми волосами, стриженными «под каре» до плеч, продолжала на меня пялиться, а шустрый белобрысый мальчик с отросшими кудряшками стал вертеть головой то на меня, то на сестру (мне почему-то сразу подумалось, что это его сестра). Мальчишке где-то около пяти лет, но взгляд его светло-серых глаз какой-то недетский, впрочем, как и у его сестры. Дети смотрели на меня проницательными светлыми глазами, почти не мигая, отчего мне стало не по себе. Надо было как-то нарушить затянувшуюся паузу, иначе мне уже становилось стыдно стоять перед двумя детьми и робеть. На самом деле я просто впервые видела жителей этого дома и почему-то совсем растерялась. Магду я не причисляю к ним, она ассоциируется у меня не с домом, а с магазином, я входила к ней всегда со стороны шоссе и никогда не встречала во дворе. Дети опередили меня. Кокетливо наклонив головку вбок, девочка вдруг сказала: - Поиграй с нами! С этими словами оба ребенка скрылись за дверью подъезда, я же не придумала ничего иного, как последовать за ними. Мы бегали по лестницам и играли в догонялки, по подъезду разносился тоненький детский смех. Однажды, когда я почти догнала их, – а они убегали, держась за руки, – девочка толкнула дверь слева на третьем этаже, и дети скрылись за ней. Я нерешительно остановилась лицом к двери. Пока я думала, могу ли я войти туда, или стоит подождать их тут, детский смех раздался за моей спиной. Вздрогнув, я обернулась – мои дети уже опрометью неслись вниз по лестнице. - Постойте! Как же вы вышли? – Я побежала за ними. Ребята остановились, все так же не выпуская руки друг друга. - А мы вышли через противоположную дверь, - немного шепелявя, ответил мальчик. - Там все квартиры смежные, - спокойно пояснила девочка в ответ на мои вытаращенные глаза. – Мы можем пройти везде. - Но а как же люди, которые там живут? – продолжала удивляться я. – Они вам разрешают? - Нам-то… - Мальчик хотел что-то ответить, но девочка быстро выступила вперед: - Вообще-то нам пора домой, уже поздно. Пошли, - она потянула мальчика за руку, и они стали подниматься наверх. – До свидания. - До свидания, - машинально ответила я и пошла вниз, периодически оглядываясь, сама не зная, что я ожидала там увидеть. Магде я пока не стала рассказывать про новое знакомство. Не знаю, в чем тут дело, но что-то меня остановило. Может быть, ответ Магды на мой вопрос про смежность квартир. - С чего ты взяла? – удивилась она. – Ты когда-нибудь такое встречала? Дом не настолько уж старый, это не бывший особняк, его не перестраивали. Здесь отдельные квартиры. - Да просто пришло в голову! – отмахнулась я. Магда прищурившись посверлила меня черными глазищами и ничего не сказала, но я думаю, что не поверила. Обещанные стеклышки она еще не нашла, но сказала, что обязательно найдет и отдаст мне. Что они значат, объяснять не стала. Вторник, 25 Марта Днем Новость следующая: я выходные провела у Магды, с ночевкой! Я отправилась к ней в субботу, мы заранее договорились, но время в разговорах так быстро приблизилось к вечеру, что Магда не захотела меня отпускать и предложила остаться у нее. Сама она спит на большом мягком матрасе, который лежит в углу, застеленный вязаным покрывалом и закиданный маленькими подушками в клетчатых шерстяных чехольчиках. Для меня она выволокла с антресоли пуховую перину, разложила ее рядом со своей постелью. Спалось мне отменно, и сны снились все сплошь сказочные, с полетами, волшебством и странными небесными явлениями, которые мне иногда снятся. Такие сны за всю мою жизнь – большая редкость, и я помню почти все. Я называю подобные сновидения «снами про колесницу», так как в первый запомнившийся раз я видела, как по ночному небу ехала золотая светящаяся колесница и повсюду раздавалась тихая божественная музыка, хор, прекрасное многоголосье, протяжное и немного печальное. Когда я слышала эту музыку во сне, все сомнения в высшей силе отметались разом. Тогда, грезя, я знала, что по небу едет Бог. Потом как-то приснилась луна, которая приближалась к моему окну, приближалась и увеличивалась, и когда она оказалась рядом, то я увидела, что она плоская, толщиной в ладонь. На луне была изображена пентаграмма и множество непонятных знаков. Во сне я знала, что она символизирует что-то доброе. Тогда тоже звенела музыка, словно в удалении от меня, где-то далеко, но всеобъемлюще. Когда я просыпаюсь после такой ночи, у меня весь день печально-мечтательное настроение, слегка отрешенное от окружающего мира состояние. Сон, который видела я у Магды дома, тоже близок к снам про колесницу. Я постараюсь потом записать его сюда, хотя помню только в общих чертах. Так всегда после этих сновидений. Что происходило, вспомнить невозможно, но перед глазами до сих пор яркое видение, а уши, кажется, до сих пор еще слышат отголоски небесной музыки. Мы с Магдой решили, что как только потеплеет и растает снег, мы отправимся за город. У ее сводного младшего брата есть палатка и спальные мешки, она сказала, что он с радостью одолжит нам это снаряжение на время. Уедем куда-нибудь подальше, чтобы не встретить ни единой души. Проведем ночь у костра, будем греться возле него и готовить на нем пищу. Я уже жду не дождусь этого потепления, настолько затянулась зима, настолько соскучилась я по весеннему теплу… Да, Магда отдала мне стеклышки, про которые говорила. Это просто два бесформенных куска из прозрачного материала, умещающиеся оба в одной ладони. Что мне с ними делать, она не объяснила, сказала, что сама должна придумать, если они для меня подходят. Я, разумеется, как всегда сначала ничего не поняла. Уже вернувшись домой, я вспомнила, что как-то раз в магазинчике Магды я засмотрелась на выставленный на витрине хрустальный шар, используемый то ли при медитации, то ли при ясновидении. Засмотрелась и задумалась, и чем дольше я так стояла, не отводя взгляда, тем ближе меня к нему тянуло. Я подошла почти вплотную к витрине, не отрывая глаз от центра шара, и тут я увидела внутри него глаза, сначала расплывчато, затем все четче и четче проявлялся их контур, и самое главное, что я узнала эти глаза – глаза Арта, светло-серые, почти прозрачные, с темно-синим ободком и крошечным зрачком. Они почти всегда находились в таком состоянии, сколько я его знала. Всегда маленький зрачок, словно он образец просто каменного спокойствия. Всегда такой серый прозрачный цвет, только изредка, если он надевал что-то зеленое или синее, радужная оболочка его глаз приобретала едва заметный зеленый или голубой оттенок. Я смотрела, и в шаре стало проявляться его лицо, но я отскочила, закрыв глаза руками. Я не поверила, что видела это в шаре, я думала, что это пережитое вновь возвращается ко мне и бередит мои едва зажившие раны таким странным способом. Магда в тот момент, оказывается, наблюдала за мной, но ничего по этому поводу не сказала. Я просто знаю, она поняла, что я что-то увидела в шаре. Наверное, эти стеклышки тоже нужны для того, чтобы увидеть недоступное обычному человеку, только я не знаю пока, что могу с ними сделать и почему их два. Обточить, чтобы получилось два маленьких прозрачных шара? Но ведь в них сложно будет что либо увидеть… И если уж мне суждено заниматься при помощи шара ясновидением, почему она просто не предложила мне купить один у нее в магазине? Еще я собиралась описать здесь мой сон. В сновидении я снова слышала ту прекрасную музыку, слышала и не видела источника. Я поднялась на последний этаж какого-то высокого здания, в нем было очень много этажей, гораздо больше, чем в обычных московских домах. Выбежав на крышу, я взглянула на небо. Пение продолжалось, но оно стало громче, и в глубине ночного неба все сильнее сияла звезда. Я поняла, что она не сияет сильнее, а становится ближе. Но звезда достигла размеров чуть больше солнца и стала перемещаться влево по небу. Я следила глазами за ней и слушала чудную музыку, и вскоре проснулась. Это все, что я помню, хотя мне казалось, что сон длился очень долго. Четверг, 10 Апреля Днем Почти двухнедельный перерыв в моем дневнике. Сколько теперь придется потратить времени и сил на описание прошедших за эти дни событий! Конечно, так как если бы я писала в тот же день, я уже не напишу, ранние детали теряются за более поздними, мелочи затираются в памяти. Я думаю, что в этом есть и положительные, и отрицательные моменты. Отрицательные – это отсутствие подробностей, вероятность того, что можно пропустить, забыть что-то важное, изложение без должного вдохновения, присутствующего обычно сразу после какого-либо происшествия. Положительные же в том, что получается избежать ненужных мелочей и незначительных деталей. Изложение выходит обзорным, заостряя внимание на самом важном и охватывая только необходимое. К тому же общее время записи сокращается. Попробую описать все по порядку. За город, конечно, мы с Магдой до сих пор не выбрались. Эта жутко затянувшаяся зима никак не желает оставлять город и каждый день борется с весной, засыпая новым и новым снегом отвоеванные солнцем проталинки. Но все-таки солнышко теперь садится все позже, поэтому у меня уже почти вошло в привычку заглядывать в эзотерический магазинчик после работы хотя бы на часок. Я заметила, что в последнее время практически растеряла контакты со всеми остальными своими знакомыми, сократив их до общения с Магдой. Все, что я могу им сейчас о себе рассказать, мне кажется, может вызвать у них непонимание и недоумение, не говоря о том, что мне просто не поверят. Магду же интересуют все странности и необычные факты моей жизни, мы подолгу с ней беседуем и находим все больше точек соприкосновения. На работе я совершаю все обязанности почти механически, мои мысли работают в другом направлении. Я долго искала применение стеклышкам, и наконец меня осенила мысль заказать из них очки. Я еще не знала, что из этого выйдет, возможно ли вообще из этого стекла сделать линзы, тем более что зрение у меня нормальное, и мне нужны стекла без диоптрий. Но я не стала советоваться с Магдой, а сделала, как подсказывала мне интуиция. Вчера мне вернули готовый заказ, и я стала обладательницей очков с обычными стеклами в тонкой роговой оправе. Не знаю, в чем очки могут мне помочь, но по крайней мере они мне идут. Собираюсь надеть их на работу, а потом показаться в таком виде Магде: интересно, что она скажет по этому поводу? Мне кажется, я уже заметила кое-что, но боюсь повторить эксперимент, боюсь узнать что ошиблась, а еще больше боюсь снова увидеть то, что видела. В общем-то, ничего серьезного, но, когда я надела в первый раз очки, я зачем-то посмотрела на свои ладони. Там вообще не было линий. Мне стало до того не по себе, что я сразу же очки сняла, принялась их рассматривать, ничего особенного не увидела. Но смотреть на ладони пока больше не хочется. Узнаю мнение Магды, правильно ли я поступила и то ли сделала с ее подарком, а потом расскажу ей про линии. Еще я вспомнила, что в самом начале этого дневника написала, что не буду использовать реальные имена, и тут же сама себе изменила, назвав имена Арта и Магды. Арт - это сокращенно от Артур, как-то сразу так повелось, что я стала так его звать, и он не возражал. Теперь поздно вносить исправления, пусть будет как есть, от этого ничего не меняется. Арт не вернется, и я к нему не вернусь, это прошлое, а машину времени еще не изобрели. Только хотелось бы, чтобы своенравная память тоже избавилась от его образа, а то ведь в самые неподходящие моменты она преподносит мне сюрпризы в виде снов или видений. Но ладно сны, но почему в хрустальном шаре я увидела его лицо? С ним что-то случилось, и я должна об этом знать? Или я просто никак не могу забыть его, до такой степени, что даже вижу галлюцинации? На днях я снова видела детей, с которыми играла в прошлый раз, они водили меня к своей бабушке. Они живут с ней, мамы и папы почему-то с ними нет, но я не знаю, что с ними. Бабушка странная, молчаливая, только поздоровалась со мной и принялась за свое вязание. Вязала что-то длинное, аж бесконечное. А мы с ее внуками пошли смотреть их комнату, они показывали игрушки. Старые игрушки, почти все поломанные, треснутые. Жалко их, сейчас столько продается красочных интересных детских развлечений, а им приходится довольствоваться какими-то старинными, словно оставшимися с бабушкиного детства. Я немного посидела с ними, узнала наконец их имена, Лиля и Ромка. Когда я их спрашиваю о чем-то, они быстро переключают меня снова и снова на игры, или просят рассказать сказку, но не отвечают ни на один вопрос. Вот, только и удалось выведать что имена. Но разве это о чем-нибудь говорит?.. Потом у Магды в магазине я наконец встретила ту молодую девушку, всю в фенечках, которую видела в самый первый раз. Мне как-то и в голову не приходило, что продавала товар мне тогда она, а потом куда-то делась. Все мое внимание было сосредоточено на Магде, и я совершенно упустила факт существования в этом магазине кого-то еще. Как теперь выяснилось, эта девушка – дальняя родственница Магды, которая иногда гостит у нее и помогает в свое удовольствие. Она довольно милая и много знает обо всех вещичках, что продаются в этом магазине: что они означают, для чего используются, кому следует покупать, а кому они ничего не принесут. Зовут девушку Марина, ей лет двадцать, она вроде из другого города. Общались мы не так уж долго, а на следующий день она опять уехала. Вот, собственно, и все, что произошло за последние две недели. Были какие-то сны, которые я уже не помню, какие-то забавные мелочи, которые лень описывать. Теперь постараюсь не запускать свой дневник. Скоро мой рабочий день закончится, и я как всегда отправлюсь к Магде, жаль, что не прихватила с собой очки. Вторник, 15 Апреля Днем Весна не пришла, весна обрушилась на меня своими долгожданными звуками, запахами и красками! Она ударила меня по всем органам чувств! У меня кружится голова от весеннего воздуха, щебечущие на деревьях птицы поют как будто у меня в душе. Под ногами журчат ручьи, и я не удержалась, чтобы не сделать, как в далеком полузабытом детстве, крошечный кораблик и не пустить его на волю волн. Он поплыл и сразу же застрял на камушке, а я шла и поддевала его тоненькой палочкой, отправляя на дальнейшие приключения. Солнце не дает раскрыть глаз, но мне не хочется надевать солнцезащитные очки, не хочется прятаться от его лучей, ведь его так давно не было! И пахнет, пахнет чем-то свежим, новым. То ли этот запах принес теплый ветер, то ли это так пахнут прошлогодние листья и трава, освободившись от грязного снега, я не знаю как называется этот запах. Просто пахнет весной. Тот, кто испытывает такое же блаженство, когда она вступает в свои владения, меня поймет. И вот, внутри весны, мне так хочется освободиться от событий, происходящих в последнее время, так хочется забыть о них. Отбросить в дальний уголок памяти все странности и мистификации, окружающие меня, и наслаждаться весной. Купаться в ней, отдаться ей до последнего вздоха. Я так люблю это время! Особенно тот момент, когда сошел почти весь снег, но еще не распустилась листва, когда природа еще не уверена до конца в капитуляции зимы и нерешительно начинает приводить в движение свои силы. Только-только ползут из земли первые зеленые стебельки, только-только набухают на деревьях почки, и все громче начинают петь птицы. Мне тоже хочется петь и не хочется думать о том, что со мной творится, что я не такая как все и что то, что я принимала за главное счастье в своей жизни, уже не со мной. Мне хочется снова влюбиться, влюбиться еще сильнее, чем раньше, до безумия, до боли. Возможно, это просто наплыв весенних чувств, но невозможно подавить это желание. Я не хочу рассматривать больше свои ладони, не хочу думать, что можно увидеть сквозь таинственные стекла в моих очках, не желаю видеть страшные сны. Меня теперь даже не так сильно тянет к Магде, в ее магазин, хотя тут дело, наверное, именно в магазине, в закрытом помещении, в котором я не могу находиться, когда вокруг бушует весна. Надо будет напомнить моей новой подруге о том, что мы собирались, как потеплеет отправиться за город с палаткой. Интересно, ее младший брат, у которого она хочет взять снаряжение, похож на Магду? Такой же темноволосый и черноглазый? Такой же красивый?.. Среда, 16 Апреля Вечером Магда помнит о предложении сходить в поход, она, оказывается, уже говорила с братом по поводу палатки и спальных мешков. Если так тепло будет и дальше, то мы сможем осуществить эту затею уже на этих выходных! И самое главное, она спросила, не против ли я, если брат отправится с нами. Он ссылается на то, что не хотелось бы двух женщин отпускать в лес с ночевкой, но мне все равно, что им движет. Я буду только рада, если нашу тесную компанию разбавит новый человек, тем более мужчина, тем более брат Магды. Теперь я вся в нетерпении от ожидания выходных. Нашла свой список, где перечислены все необходимые причиндалы для такой вылазки. Давно я уже не была в походе, хотя очень люблю такое времяпрепровождение. В основном мы выбирались за город с друзьями, с компанией, с которой теперь я давненько уже не поддерживаю связь. Однажды ходили с Артом. Это были два незабываемых дня, и особенно ночь между ними. Мы уехали куда-то очень далеко, я не помню куда, потому что руководителем нашей «группы» был Арт. Он нашел очень милое место на берегу маленькой тихой речки. Было лето и стояла сильная жара, даже ночью. Потрескивал костер недалеко от палатки, а мы купались обнаженные в теплой воде, а потом ели печеную картошку и шашлык. Как Арт готовил шашлык!.. Но не стоит вспоминать о нем. Наверное, это весна будоражит во мне все чаще и чаще воспоминания об Арте. После того, как мы расстались, мне не хотелось ни на кого смотреть. Не хотелось до сих пор, потому что сейчас мне очень интересно познакомится с братом Магды, кстати, я узнала, что его зовут Михаил и ему тридцать лет. Магда с улыбкой обещала, что я сразу же замечу внешнее сходство между ею и братом. Почему-то возлагаю большие надежды на это знакомство, особенно на то, что удастся выкинуть Арта из головы. Воскресенье, 20 Апреля Вечером Ох, как я устала! Только что вернулась из похода с Магдой и ее братом. Просто нет сил, безумно хочется спать, ведь мы там так мало спали, но если я сейчас по горячим следам все не опишу, то в другой раз выйдет уже не то. Сначала сразу о нем. О Михаиле. Магда не слукавила, они действительно похожи, хотя у них разные матери. Наверное, отцовские гены более сильные, и он передал детям черные глаза, темные густые волосы и смуглую кожу, но Михаил как мужчина красивее чем Магда как женщина, ему больше идет такая внешность. Когда мы встретились на вокзале, и Магда познакомила нас, я сначала так потерялась, что не могла сказать ничего вразумительного. Я стояла и тонула в его глазах, а он явно видел мое состояние и наслаждался впечатлением, произведенным на меня. Потом уже я поняла, что тоже произвела на него неплохое впечатление, и Магда намекнула мне, что скорее всего эта наша встреча не последняя. Он также как и Магда интересуется запредельным, и похоже, разбирается во всех подобных теориях даже лучше, чем она. Правда, мы говорили об этом совсем не много, но то что я слышала от него, звучало настолько веско и обоснованно, что не было повода для малейшего сомнения в его правоте. Магда рассказала ему про знаки на моих ладонях, он надолго задумался, но вот тут подсказать ничего не смог. Общение между братом и сестрой часто строится не из слов, а из взглядов, которыми они периодически обмениваются. Как я поняла, этими взглядами они говорят друг другу многое, у них очень хорошо налажена такая связь. Мне иногда бывает достаточно полуслова, чтобы понять человека, с которым я близко общаюсь, но не настолько, чтобы говорить молча. Мне запомнилось это еще потому, что был момент, когда мы заговорили про желтый дом, и в словах Михаила проскользнуло что-то по поводу пожара, но Магда кинула на него резкий взгляд, и больше Михаил эту тему не затрагивал. Да, было что-то необычное в общении с ними, но насколько я знаю странность Магды, настолько же я и не удивилась некоторой непохожести Михаила на других людей. Наоборот, это только притягивает меня к нему, я словно в воду глядела, когда мечтала об этом знакомстве. Не знаю, что меня ждет, но солнечная весна, которая царит сейчас, внушает мне добрые мысли и надежды. Я не знаю, что это было за место, брат с сестрой привезли меня туда, и самостоятельно мне нашу стоянку ни за что не отыскать. Михаил умело расставил палатку, развел огонь. Мы пытались ему помогать, но он старался не подпускать нас к делам и все делал сам. Нам осталось только нарезать овощи и хлеб и накрыть импровизированный стол, которым служил широкий пень. Снега в том месте не осталось вообще, и земля была даже достаточно сухая. Нам не пришлось мерзнуть, тем более в качестве выпивки Михаил поставил на стол какую-то крепкую настойку с терпким вкусом и безумно приятным согревающим опьянением. В общем, может быть, мне и нечего больше об этом написать. Было просто хорошо, душевно и тепло. И рядом находился человек, который мне понравился с первого взгляда, а может быть еще и раньше. Хочу только упомянуть о небольшой странности, - они, наверное, преследуют меня везде, - случившейся во время того, как мы стали располагаться на месте. Я побежала за ветками для костра, чтобы хоть немножко поучаствовать в его разжигании, и наткнулась на двух пожилых мужчин, стоявших неподалеку возле своей машины и пристально смотревших в мою сторону. Сзади раздавались голоса моих спутников, силуэты которых мелькали между деревьями, и уже вился небольшой дымок от костерка, с которым возился Михаил, поэтому я не сильно испугалась и вопросительно на них посмотрела. - Нехорошо девушке одной в далеком лесу время проводить, - покачав головой, произнес один. - Да, - согласился его товарищ. – Опасно это. Вернулась бы ты домой, или уж выбралась поближе к людным местам. Пораженная их неуместным замечанием, я немного резко ответила, что я не одна, неужели не видно. Они многозначительно переглянулись, и один из них поднял и опустил брови, после чего они молча сели в машину и уехали. Совершенно не понимая, к чему это все произошло, я, в растерянности, побрела на место стоянки, собираясь поведать об этой встрече своим друзьям, но Михаил громко возвестил, что костер становится все ярче и жарче, Магда попросила меня быстрее принести воды, я заметалась, сбросила ветки к костру и принялась помогать Магде, тут же позабыв о непонятном инциденте. Надышались мы за выходные до головокружения свежим лесным воздухом, наелись печеной картошки и шашлыка (а надо сказать, что Михаил готовит их еще лучше, чем Арт!), набродились по лесу и просто замечательно отдохнули. Михаил все это время смотрел на меня теплым взглядом, но не делал никаких шагов, чему я только рада, так как я, уже по уши влюбленная, совладать с собой не смогу, если что. А не хотелось бы, чтобы так сразу все пошло-поехало… Четверг, 24 Апреля Вечером Заметила одну вещь: в последнее время желтый дом, где живет Магда, вызывает во мне очень неприятные чувства. Не так, как раньше, когда он меня тревожил, отталкивал и одновременно притягивал. Сейчас он мне просто отвратителен, и я не знаю, с чем это связано. Сегодня смотрела, как обычно, со своего наблюдательного пункта в курительной комнате на его облезлые стены. Я ведь так и продолжаю туда приходить, курить и разглядывать дом, это уже своего рода традиция. Я все время жду, когда появится хоть кто-нибудь в его дворе, кроме детей, которые, кстати, больше на улице не показывались. Теперь я сомневаюсь, их ли я вообще видела. Так вот, я стояла, облокотившись на подоконник, настроение было далеко не из лучших. Весна уже стала привычной и не радует так, как поначалу. Я уже не считаю пробившиеся из под земли травинки и оставшиеся клочки грязно-серого снега. Меня все время что-то тяготит, сны вроде не страшные, но просто неприятные, после них я просыпаюсь в подавленном состоянии. Ко всему прочему примешалось чувство, что за мной постоянно кто-то наблюдает. Это ощущение возникает дома, в моей любимой, родной квартире, которая всегда была для меня отдушиной, островком, куда практически не было доступа тяжелым мыслям. Мне надоело зарисовывать линии с ладоней, все равно они совершенно разные, и мне не удается различить в их множестве хоть какой-то намек на систему. При взгляде сквозь очки линий нет, гладкая кожа. Я уже привыкла, как привыкаю ко всему странному, только от привыкания легче на душе не делается. Что-то я все отклоняюсь от темы, хотела же написать про дом. Я смотрела на него, хотя с таким же успехом могла бы смотреть на любой другой дом, мысли бы вызвались те же. И в то время как я смотрела, во мне рождалось чувство брезгливости, тесноты, безнадежности, закабаленности, - такие разные ощущения, и все вместе! Я думала о том, как странно устроены дома. Множество комнат, как множество ячеек, и в них, в этой тесноте, живут люди. И не просто люди живут в маленькой ячейке, а и над ними тоже живут люди, и под ними, и со всех сторон! Дом на земле занимает не так уж много места, а внутри него целая толпа! И пространство, разделенное перегородками, занято телами. Это, наверное, совершенно нелепая мысль, ведь многоэтажные дома существуют очень давно, так удобнее и экономнее, но как только я начинаю об этом думать, мне становится противно. Я понимаю, что я тоже живу в такой же ячейке, окруженная со всех сторон людьми, в доме, набитом битком людьми! Мне пришло в голову сравнение дома с тараканьей сумкой, где много-много крошечных комнаток, и в каждой по малюсенькому тараканчику, гаденькому, усатенькому тараканчику. И от того, что тараканы вызывают у меня омерзение, я перенесла это омерзение на многоэтажные дома в целом, а больше всего на этот желтый дом. Но не только это наводит на меня невеселые мысли. От Михаила ни звука, Магда тоже молчит. Я даже не пытаюсь заводить разговор на эту тему, так как знаю, что ей просто нечего мне сказать. Она ясно видела, как он мне понравился, и если бы могла хоть что-то сообщить, давно бы это сделала. Ну что ж, опять не сложилось, опять пустота в душе, да еще этот примешивающийся к ней страх. Про стеклышки я Магде рассказала, она заметила мне, что это удачное решение, тем более, раз я не вижу сквозь них линий, то они явно не простые и могут помочь мне увидеть что-то такое, что не видят другие, и даже я сама. На радостях я на следующий день прибежала к ней в этих очках. Магда в тот раз выглядела бледной, белой, даже иссиня белой, с темными кругами под потухшими глазами. Мне показалось, она чем-то была недовольна, даже немного напугана и раздражена. Она резко и нетерпеливо махнула мне рукой и сказала, чтобы я сняла очки. - Они дорогого стоят и нужны тебе, но мне они не нравятся. Не надевай их здесь! Я послушно сняла их и убрала в замшевый чехольчик с бахромой, который сама сшила под них, очень удивившись про себя неожиданному поведению подруги. Магда быстро успокоилась и извинилась за резкость, оказывается ее завели еще с утра, и она срывается по пустякам, а очки ей и правда не понравились. Она уже не казалась такой бледной, как вначале. Обычная ее смуглая кожа, легкий румянец, сверкающие глаза. Не понимаю, почему вначале она была такая бледная, может быть освещение не так как-то падало… Вторник, 29 Апреля Вечером События продолжают развиваться с нарастающей скоростью. Мне что-то становится не до подбора литературных фраз, из которых я вначале старалась составлять свое повествование. Явно происходит что-то не то, только я не пойму, что или кто является ключевой фигурой происходящего. Странный дом, искажающие стекла очков, меняющиеся линии на ладонях, страшные сны… Да, после того, как я сравнила тут дом с тараканьей сумкой, мне в ту же ночь приснилось, что из окна курилки на работе я вижу огромную желтую сумку. Не веря своим глазам, я начинаю их тереть, а в это время ячейки сумки трескаются, она разрушается, и изо всех щелей начинают ползти огромные тараканы, жуткие, почему-то мохнатые, и все они устремляются в сторону здания, где я работаю. На этом месте я проснулась, было не столько страшно, сколько до ужаса гадко и мерзко. Этот сон разбудил меня аж в четыре утра, но я так и не смогла больше заснуть и ютилась с книжкой в кресле под пледом. В дневник по горячим следам записывать это не хотелось, а больше поделиться было нечем. Снова рискнула посмотреть сквозь стекла очков на линии, опять ничего не увидела. Гладкая ладонь выглядит неправдоподобно, и поэтому несколько противно. Решилась пройти в очках по улице, возле своего дома. Смотрела на людей – люди как люди, правда, очень многие мрачноваты. Так бы и не заметила ничего, да что-то попало в глаз и я сняла очки. Мне показалось, что лица у всех повеселели, они шли мимо, общались между и улыбались. Я надела очки и увидела, как они морщатся и кривятся, выдавливая эти улыбки. Не понимаю, что это за стекла? Что они показывают мне? Они искажают реальность или наоборот приподымают завесу лжи и наваждения, открывая голую и не всегда приятную правду? Последней каплей была ситуация, когда я вчера после посещения Магды решила зачем-то проведать моих новых знакомых – Ромку и Лилю. Я подымалась по лестнице их подъезда и услышала знакомые голоса. Я весело позвала их по имени, послышался топот спускающихся по лестнице ног, и вдруг замер. - Тетенька, снимите очки, пожалуйста! – вдруг раздался осторожный мальчишеский голос. Рома просил меня снять очки! Зачем? Это же дети! Чего им бояться, они же еще не умеют лицемерить! - Рома! А зачем? – усмехнувшись, спросила я. - Ну, снимите, а то мы не придем, - ответил тихий голос. Во мне закопошились какие-то дурные мысли, пока совершенно не оформленные, обрывочные, бессвязные. - Мы просто не любим очкариков! – вдруг громко крикнула Лиля. – И мы не будем с вами играть! Это было похоже на бестактную детскую правду. Я тоже в детстве дразнила кого-то «очкариком». Конечно, они не умеют лицемерить и говорят что думают, пусть это даже может обидеть человека. Я успокоилась. А сейчас мне стало снова не по себе. Откуда они знали, что я в очках? Они же меня еще не видели! Что-то неладное творится. Я решила: завтра я надену эти очки и пойду в них к Магде. Пусть они ей не нравятся, я должна это сделать. Я уже не впервые слышу просьбу, чтобы их снять. Надену, и может быть увижу, почему Магда была тогда такая бледная-бледная. Вот бы еще сквозь эти очки увидеть, кто же наблюдает за мной. Меня теперь почти ни на минутку не покидает это ощущение нахождения «под прицелом». Я скоро стану нервной и дерганой, меня все чаще мучает бессонница, и теперь еще примешалось это чувство, что кто-то подглядывает… Воскресенье, 4 Мая Вечером Даже не знаю, как об этом написать. И стоит ли об этом писать?.. Ну, раз начала, значит надо, но ведь изначально я пришла сюда, чтобы разобраться в происходящем со мной, чтобы понять какие-то необъяснимые вещи. А тут я столкнулась с запредельным, и кто бы знал, как я жалею о том, что ввязалась во все это! И никаких советов здесь дать мне не смогут, кроме одного – выкинуть это все из головы и больше никогда туда не ходить. Ну кто, кто тянул меня идти в этот дом?.. Магда… Я пришла к ней с твердым намерением поговорить обо всем, что мне непонятно, пусть даже она молчала об этом, мне хотелось выспросить все самой. Я надела очки перед тем, как войти в ее магазинчик. Я зашла за ширму и сразу же встретилась с ней глазами. Она смотрела недобро, с упреком и разочарованием. Я же дала себе обещание не снимать очки во что бы то ни стало, пусть они ей не нравятся. Магда была снова бледная, с темными кругами вокруг ввалившихся потухших глаз. В этот раз я смотрела пристально, я изучала ее облик, и была уверена, что это не игра света и теней, а правда, которую показывали мне стекла. - Я же просила тебя.., - устало проронила Магда. – Я же просила не надевать очки, мне они неприятны. - Магда, я не могла их не надеть! – возразила я. – Они открывают мне глаза, я вижу то, что есть на самом деле! Ты же сама мне отдала эти стекла. - Но я же твоя подруга, - грустно сказала она. – И я надеялась, что ты меня послушаешь и не пойдешь против меня. - Что с тобой, Магда? Магда была в рубашке из тончайшей коричневой замши с длинными рукавами. Нервным жестом она стала скатывать обратно закатанные рукава, и я с ужасом увидела на запястьях большие кровавые порезы. Я так испугалась, что она пыталась с собой что-то сделать, что кинулась к ней и закричала: - Что ты наделала?! В голове лихорадочно проносились мысли о том, что требуется делать в такой ситуации. Жгуты, бинты, скорая помощь… Магда же протянула руки, приказывая мне остановиться. - Я - ничего. Все было как обычно. А вот что наделала ты?.. Я же тебя просила. Она печально опустила голову, и черные как смоль пряди обрамили ее лицо, как траурная рамка черно-белую фотографию. Мне стало так страшно, что отнялись ноги. Я не могла понять, что происходит. Магда пыталась покончить с собой? Но кровь с запястий не сочилась, она была запекшейся и темной. Тогда что вообще с ней происходило? Что такого я наделала? - Что я сделала, Магда? – взмолилась я. - Я просила тебя не надевать очки, - глухо ответила Магда и медленно опустилась на один из стульев. Я дрожащей рукой потянулась к очкам, Магда прошептала что-то вроде «поздно, теперь поздно», я сняла их и от неожиданности чуть не лишилась дара речи. Магда предстала передо мною снова во всей красе, смуглая, румяная, со жгуче-черными глазами, которые смотрели теперь на меня не тепло и дружески, как обычно, а холодно, чуждо, укоряющее. Невозможная по своему воплощению мысль ударила меня изнутри, и я, сама не желая того спросила: - Ты покончила с собой? Ты УЖЕ покончила с собой?! - Да, - бросила Магда. – А теперь уходи. Я тебе не пара… такая. Я не нашла что возразить и попятилась к двери, изумленно глядя на ожившую Магду. Не рискнув больше смотреть на нее, мертвую, через очки, я, не надевая их, бросила прощальный взгляд на магазинчик и вылетела на улицу. Как я доехала до дома, я не помню. Все движения я проделывала механически, не давая себе отчета. Очнулась я, сидя в кресле, укутанная пледом и сжимающая до побеления пальцев чашку горячего крепкого чая. Наверное, меня знобило, раз я пыталась согреться в моей и без того теплой квартирке. Отставив почти нетронутый чай на столик, я села за компьютер и стала писать вот эти записи. У меня каша в голове, все перемешалось, и я не знаю, за что взяться. Мне кажется, что надо это все забыть, но если я не буду описывать это, и оно постепенно останется просто смутным воспоминанием (забыть до конца я это все равно не смогу), то мне будет казаться, что я сумасшедшая, раз нет подтверждений тому, что происходило, а есть только какие-то неясные образы, то ли и впрямь виденные, то ли воображаемые. Я пишу и чувствую, насколько сумбурны мысли, которые я излагаю здесь, насколько путаны предложения, которыми я заполняю пространство для печати. Все-таки я слегка уже пришла в себя. Когда я выскочила из злосчастного магазина, я была уверена, что больше ни ногой к этому дому, и что завтра же подам заявление об увольнении, чтобы не находиться даже в его районе. Но теперь я более-менее восстановила равновесие, и не могу отвязаться от желания снова сходить туда, сходить в очках и внимательно все осмотреть. Все, как оно есть на самом деле. Посмотреть на детей, на манекены. Зайти снова к Магде. Меня страшит то, что она представляет из себя, но я так долго с ней общалась, ни о чем не подозревая, и столько меня с ней стало связывать, что можно перебороть свой страх и снова ее увидеть. Вторник, 6 Мая Вечером Боже мой! Все еще ужаснее, чем я предполагала! Я ходила в дом и встретила Лилю и Ромку. Они стали играть со мной, меня же пробирала дрожь от сознания того, что я нахожусь в этом доме, и от того, что я собираюсь сделать. Мы бегали по лестнице, играя в «салки», и, когда мы остановились передохнуть, я резко надела очки. Оба ребенка резко отшатнулись от меня, я же просто закричала от ужаса: их лица были черными, обугленными, и они закрывали их обгоревшими руками. Они тут же унеслись вверх по лестнице, наверное, навсегда от меня. - Зачем? Зачем? – слышался их удаляющийся плач. – Нам было весело с тобой! Я же побежала от них вниз, слезы лились из моих глаз и застилали дорогу, и я несколько раз споткнулась на лестнице. «Дети мертвы!» - вспомнился мне мой кошмарный сон. Вылетев во двор, я никак не могла отдышаться и прекратить поток режущих глаза слез. Стараясь не думать о невероятности происходящего, я поскорее перешла во двор соседнего дома, подпирающего с одной из сторон этот страшный дом мертвых. Я достала из своей сумки книжку, которую брала читать по дороге на работу, и стала обмахиваться ею, чтобы высушить слезы. Когда вхлипывания стали реже и я уже немного смогла владеть собой, я направилась к сидящей на одной из скамеечек во дворе бабушке, еще не зная, о чем я у нее спрошу. - Скажите, пожалуйста, - робко начала я. – Вы не знаете, в соседнем доме кто-нибудь живет? Старая женщина удивленно взглянула на меня, потом в сторону, куда я указывала дрожащей рукой, и снова уставила бесцветные слезящиеся глаза мне в лицо. - А почему это вас интересует? – проскрипела она. - Ну, просто… Мне показалось, что из него почти никогда никто не выходит, - сказала я первое что пришло в голову. Старушонка хмыкнула, пожевала губами и произнесла: - А ты разве не видишь, что этот дом нежилой? - Как нежилой? – удивилась я: я же видела занавески, цветы… - Ну, так. Дом под снос, реставрировать его не будут, дешевле новый построить, он прогорел насквозь. - Прогорел? – едва выдавила я. – Этот дом горел? - Ну, а что ж ты, сама что ль не видишь, что все стены у него обугленные?.. – Старуха пристально изучала меня через прищуренные веки. - Не так давно это и было, сгорел подчистую, хорошо людей там почти не было. Я уселась рядышком на скамейку и едва дыша слушала. - А почему не было людей? - Ну, на работе, наверное, были. Так, дети какие-то в то время дома оставались с бабушкой, их родители снаружи заперли. Может, еще кто-нибудь, я не знаю. Дом как-то мгновенно полыхнул, огонь появился повсюду, внезапно… Не успели ничегошеньки сделать. И никак не снесут теперь, только глаза мозолит… Неладно, наверное, с домом-то этим. Через тот двор никто с той поры и не ходит. Да и тебе нечего ходить. – С этими словами старушка встала, подняла с лавки свою палочку и, хромая, стала удаляться к подъезду. «Дом под снос, - повторила я про себя. – Как же тогда разрешили там устроить магазины? Господи, я же видела квартиру Магды! Там не было ничего сгоревшего!» А была ли квартира Магды? Был ли сам ее магазин? Как-то не укладывалось все это в голове. Не была понятна роль «правдивых» стеклышек. Я же видела Магду, бледную, со шрамами, но в ее обычном милом магазинчике, а вовсе не в сгоревшем. И бедные сгоревшие дети убегали от меня по нормальной, а не по обугленной лестнице. Получается, что я вижу то, чего не видят другие, вернее, вижу это иначе. А когда я надеваю очки, то передо мной открывается еще одна завеса, но уже совсем иного рода. Все видят дом сгоревшим, а детей-призраков не видят совсем. Я вижу дом нормальным, вижу живых детей. Через очки я вижу их же, но в том состоянии, как они умерли… Почему же я не вижу дом сгоревшим? Или эти стекла открывают тайны только человеческих существ, а неодушевленные стены им неподвластны? Как же мне увидеть дом, как он выглядит на самом деле? Если все это не плод моего больного воображения, то получается, что у меня на ладонях нет линий. А это как может быть? Кто я? И почему мне все время кажется, что за мной следят? Я наберусь мужества и зайду в магазин с манекенами. В этот раз я зашла к Магде, но ее там не оказалось. Неужели она больше не появится? Если она призрак, то разве может она покинуть дом? Я ничего не понимаю… ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.