(по рассказу вайшнаита) Улыбка первого июльского утра похожа на улыбку младенца. Удивительно прозрачный воздух. Последние облака растворились в голубом океане северного неба. Чёрный цвет отступил за горизонт, но свежесть очищающейся природы не трогает моих сограждан: громко матерится сосед, два выразительных «блэка» на берегу озера заливаются пивом… Для всех этих людей хорошая погода является поводом к удовлетворению материальных нужд. А для меня? Меня тянет пойти в лес, забраться на гору, окинуть взглядом планету моего мира. Отказаться? Но нет, тем более, что в этом и заключается смысл моего существования. Из открытых окон домов брызжет надоедливая, маловыразительная музычка. Люди отмечают праздник первого жаркого дня. Забегаю в двухподъездную пятиэтажную «хрущёвку». Ворчливая уборщица, моющая лестницу, бросает мне под ноги мокрую тряпку, но я, делаю вид, будто этого не замечаю и бегу дальше, наверх... В этом сером безликом кирпичнике живёт ангелоподобный бодхисатва Кеша. В неосвещённый маленький коридорчик вбегает худенький молодой человек в одних плавках… Это он и есть. Я приветствую семейство небольшой квартирки и сажусь на табурет, из-под которого вытягивается полусонный котяра Ча, и тупо смотрит на меня своими узкими китайскими глазками. Видимо, никак не может взять в толк, откуда возникло в его сне это странное гигантское существо. В затемнённом пространстве квартирки появляется заспанное лицо Калины – неизменной спутницы Кеши. Калина – это человек женского рода. У неё лицо из мускулов и поэтому она всегда неузнаваема. Я отталкиваюсь от коридора и лечу в миниатюрную комнату моих друзей. В ней тесно и интересно. Почти как в кладовке: уголок Господа Кришны, абстрактные акварели, книжная полка в четыре яруса, швейная машинка, телефонная трубка, свисающая со стены, раздолбанная гитара без третьей струны, столик для рисования, молитва «Харе Кришна», написанная чёрной тушью на огромном листе ватмана, портрет Сама в золотом обруче… А так же многое, многое другое. Мои друзья ждут завтрака. Чай уже поставлен, но пьём почему-то кофе. И, вот, мы выходим из дома и... отправляемся на юг. Спутница ангелоподобного Кеши сошла с орбиты, оставшись на прежнем месте, потому как её не отпустил магнит материальной зависимости. Нам хочется пить. Люди открывают рты и подставляют их под продуктовые напитки. Но, мы решительно отказываемся от питья. Жарко. Перед нами гора. Заходим в лес и… Восхождение начинается! Покоряя уступ за уступом, карабкаемся вверх. Под палящими лучами звезды, обыкновенные серые камни превращаются в драгоценные. Стоит наклониться и взять в руку сверкающий камень, как он тут же теряет свой блеск и, словно бы сам, выскальзывает на землю. Чистое, высокое небо совсем близко. Оборачиваемся, и смотрим на оставшийся внизу город. Сразу и не понять, что это город, - будто кто-то рассыпал камни, что раскатились в разные стороны. Голубые ленты озёр вьются между ними изящными змейками и ящерками. Существа невидимых миров наблюдают за нашим восхождением. Остановились у большого камня. Склон горы устилает кружево карликовых деревьев. Я залезаю на камень, отталкиваюсь от него, взлетаю и… с непривычки падаю на землю. Видя всё это – Кеша смеётся, перебирая в пальцах палисандровые зёрна чёток. Мы жуём безвкусные розовые шарики наливающейся крахмалом черники. Молчим. Из-за склона горы показывается тёмно-синяя дорога большого северного озера. Смотрю на прозрачную ткань облаков. Захватывает дух. Внезапно открывается горизонт. Мы на вершине. Пред нашими глазами предстаёт ржавый домикоподобный куб, вдоль и поперёк исписанный матерными словечками. Видимо, на нём сошлось прямолинейное мышление наиболее «яркой» прослойки нашего общества. Спасибо за тёплый приём. «Прекрасное место для «дабла» плюс крыша от дождя!», - восклицаем мы, заходим вовнутрь, но тут же выходим обратно: серо, глупо, свистит ветер, ржавеет чья-то совесть. В золотом сиянии Солнца появляются Боги прекрасной «Ригведы». Они создают хорошее настроение. Потоки тёплого южного ветра уносят нас к облакам и снова опускают на вершину. Мы утоляем жажду, скопившейся в камнях, дождевой водой. Вода нам кажется чистой и вкусной, хотя это далеко не так. Мы идём траверсом горы на восток и находим наши имена, выложенные увесистыми кусками кварца. На западе клубится смертоносный газ. Там умирают люди медленной смертью; там продаётся душа и здоровье, а мёртвые дожди обжигают землю, убивая память о счастье. Поднявшись на самую высокую точку, мы снимаем с себя башмаки, мы становимся голыми ногами на тёплые камни и... Захватывает дух. Восторг переполняет сердце. А высота полёта - не страшит. Мы упиваемся южным ветром, раскачиваемся в гамаке воздушных сил… Мы просто счастливы. Величие высокого неба, заболоченные леса, перечёркнутые жёлтой нитью дорог, широкая полоса тёмно-синего озера, вьющаяся у подножья сиреневых гор… А горы? Нет, туда мы не полетим, там, всё-таки, страшно… Мы отталкиваемся от камней, на которых только что стояли и, как ни в чём небывало, взмываем в небо. Мы парим на огромной высоте. Напористый ветер треплет наши одежды. Испугавшись такой высоты, я падаю вниз и… скольжу по гравистому склону карьера. Подлетевший ко мне Кеша, призывает к бесстрашию. Я отталкиваюсь от сыпучего каменистого склона, и мы снова обретаем небо. Мы стоим босиком на горячих камнях. Нашему восторгу нет предела. Возвращение назад не требует описания, потому как мы спускались на землю.