Этот старый костёл, он не принял меня, На чужом языке обращался я к Богу. Заунывный орган, все аккорды кляня, Вдруг сорвался на крик, - всё мол, двигай к порогу. И не принятым здесь и не понятым там, Груз ранимой души ощутив в полной мере. Поклонился таки золочёным крестам, Осенившись перстом, в чисто русской манере. Даже колокол здесь без печали поёт, Но у нас, на Руси, полон скорби вселенской. На надежду и веру,- Господь подаёт, А не сей органист, что из оперы венской. Всё ! Уже ухожу! На прощанье к стопам, Припаду, и молитву, как стон прочитаю. Да, пора бы в душе разгрести старый хлам. По привычке, с грехов, лишь пылинки сметаю. Заунывный орган, все аккорды кляня, Заполняет пространство в величии строгом. Этот старый костёл, он не принял меня, На чужом языке попрощался я с Богом.