Стебли морской капусты. Песок заскрипел на зубах И вспомнил я, что старею. Басё Восьмой десяток… Шутка ли сказать… Дряхлеет тело, седина всё гуще, Душа порхает в поднебесных кущах Любви прошедшей, словно стрекоза. Душе легко, её не давит вес Прошедших лет, былых воспоминаний, Знай, пишет всё, что приключилось с нами, Прокладывая тропку из словес. Куда? Не знает. В этом ли вопрос, Да и ответа вряд ли кто-то сыщет. Что толку ворошить золу в кострище На перекрёстках тысячи дорог? Что толку бесконечно вспоминать, Пытаться как-то оживить былое, Укрытое надёжным пыльным слоем, Запрятанное в самых старых снах. Восьмой десяток… Верить или нет? Скрипят суставы, в голове круженье, Удачный день приходит одолженьем, А дальше – на войне, как на войне. Свистят как пули месяцы, года, Не увернёшься, каждый выстрел – к цели… Душа-девчонка в престарелом теле, Печально. Окаянный календарь Свои листки теряет всё быстрей, Я их давно менять не успеваю. Куда сегодня выведет кривая? Поди, узнай. И не предусмотреть, Когда спадёт его последний лист, Который это будет день недели, Когда поймёшь, что время на пределе, Что не актёр, давно простой статист, Которого не трудно заменить – Статистов тьма, актёров – единицы. Уснуть, пожалуй… Что-то мне приснится? С веретена спадает тихо нить, С песчаных замков сыплется песок Тончайшей струйкой, как в часах песочных, (старинных, но, на удивленье точных), Судьба своё вращает колесо. И шелест старых мельниц ветряных, И шорох жерновов, давно истёртых… Всё аккомпанементом к натюрморту В тонах пастельных, где фрагмент стены, Скамья и стол, кувшин, давно пустой, Краюшка хлеба, сыр для мышеловки… Написано с привычною сноровкой, Жаль, не тобой, мой свет, и не о том. 21.08.16.