В тридесятой стране широко разрослись цветники, Расползаясь, плели баррикады до синего моря, Лепестками-руками дошли до причала ростки, Распевая с ветрами и солнцем, не ведая горя. В тридесятой стране рыбаки собрались вместе вновь, Обсуждая бестселлер вчерашний, ругая Франческу, Отвязали челны и ушли по волнАм, где нет слов. Каждый дома оставил жену за шелкОм занавески. А под лодкой – дороги-пути для загадочных рыб. О волшебном, о чём-то молчанье в таинственном свете, На своём языке проплывают в прозрачную зыбь, Но в молчании – молнии, бури и хитрые сети... Рыболовы плывут и глядят: каждый – в свой горизонт. И во взглядах – и мудрость, и боль, и заморские страны. И встречаются два моряка из обеих сторон Грандиозного силой величья водЫ океана: Издалёка рыбак различит, говорят, рыбака Между стаей дельфинов и жалоб рыдающих гребней. Разделяет граница двоих и стихии рука, Но обоим известны капризы громады волшебной. Стоя рядом, коллеги, смотря каждый гостю в глаза, Ищут в них лишь прошедшие где-то свои отраженья И молчат они оба о чём на своих языках? – Их молчание – живо, и солью полно их сложенье. В тридесятой стране широко разрослись цветники, Расползаясь, плели баррикады до синего моря, Лепестками-руками дошли до причала ростки, Распевая с ветрами и солнцем, не ведая горя.