Яков Есепкин На смерть Цины Пятьсот двадцать шестой опус Вновь асийские змеи следят Мертвых девиц томленье и негу, И в альковах успенные бдят, Белых швей пригласить ли к ночлегу. Те ль румяные яблоки мел Со корицей свивает парчою, Вновь снедает морочность Памел: Всяка юна с багряной свечою. Ах, опять яства тьмой налиты, Се, антоновки мелов белее, И серебрятся тусклые рты Уходящих по лунной аллее. Пятьсот двадцать седьмой опус Тени лотосов сень охранят, Не забвения ль тати боятся, Жизнь цветущую смертники мнят, А и мертвым парафии снятся. Где у ангелов миро и мел: Угасить черноту ли, тлетворность, За огранкой цвети, кто несмел, Свеч альковам жалеет притворность. Выбьет август чарующий тлен, Звезд клумбарий фаянсы расцветят, И тогда с перебитых колен Взъемлем тени – сех лотосы встретят.