В тайге, где витийствуют совы В предчувствии новой беды, Церквушка стояла с часовней У самого края воды. Стекались туда прихожане В жуде подвесного моста. Но страха сильней обожанье Любимого всеми – Христа. Монах Ферапонт благоверный (архангельский миссионер) Был рукоположен стать первым, Кто веры зажёг бы пример И поднял своими руками Церквушку, часовню и мост. И пел ему вирши, слагая, Иеромонах Феогност. Но близок уж крик печенегов, Пугающий свет факелов… Ликуй же, преемник набегов, Хозяин покорных голов! И церковь с часовней спалили, Огнём разметали во зле… А люди всё Бога молили, Своё, дотлевая в золе. С тех пор воцарилось молчанье На долгие годы. И вот, Народ стал рабом одичанья. К тому же и сам Ферапонт Давно уж покоился в склепе Далёкого монастыря… И проповедь выцвела в лепет Трусливого пономаря… А там, где стояла церквушка, У самого края воды, Теперь распевала старушка Молитвы, часы и псалмы. О, чудо! В двадцатом столетье Нашёлся один молодец, Что Богу согласьем ответив, Отправился в дальний конец Глухого таёжного мира Духовный уклад возрождать, - Народ причащать из потира И словом Христа - просветлять. Оставив семье сбереженья, Три дня он был хмур и угрюм, А сутками позже, блаженный, Подался к тому алтарю. И ожило место святое, Под звон колокольных молитв, Подняв на зелёных ладонях Трёхкупольной церкви гранит. И вновь по мосту подвесному, Дождями сердца оросив, Пошли, от Любви невесомы, Паломники новой Руси. С тех пор в этом месте таёжном Ревнителей – «чёртова гать»… А новые русские что же? Да, как же им тут не бывать… В пятнадцати метрах от церкви Возводится евроотель… Какая там святость?.. Проценты!.. - Навар за вино и постель, Горячий приток интуристов, Кормушки дочерних структур И яркая платная пристань С ансамблем танцующих дур. Противно-болтливою массой Пойдёт с теплоходов чуземь В гостиницы первого класса С террас на просторы глазеть, Где глупые, жирные янки Ботинки забыв зашнурить, Зайдутся под русскую пьянку Фастфудами девок шутить. Но вспомнив причину визита, Потянутся к церкви гурьбой… «Фотографы, эй, паразиты, Иконы слепите на кой?!..» Оставив свечу – на второе, Брезгливо шагнут за притвор… И дрогнут лохматые брови Пред Оком, глядящим в упор. И разве что набожный мальчик В одну из Великих Суббот, Читая пред Ликом – заплачет, Узрев, что старик Ферапонт Стоит на приступке амвона И следуя воле Отца, Кладёт поясные поклоны За светлую душу мальца.