Дивясь душевной широте, пытали тело. Душа терпела на кресте, душа терпела. Как стаей вороны летят зимой на падаль, монахи, в чёрном все до пят, стояли рядом. И в гробовой их немоте белее мела душа терпела на кресте, душа терпела. Летели крики в неба высь и там, в итоге, казалось, что всё заебись чертям и Богу. Была ручной и лёгкой смерть, но тупорыла, - косой вспорола неба твердь, но не убила. Монахи выли в темноте, как стая волчья. Терпела молча на кресте, терпела молча. Дрожали руки палача совсем немного. Смеялась шёпотом, стуча душа на Бога: "Грех не узнавши в наготе, ласкал он тело, той, кто лежала на Христе, а я терпела".