Было это в начале 90-х. Я искал, где бы подзаработать, тут-то мне и подвернулся Ян.Он сказал: — Здравствуй, я тебя давно уже ищу, у меня есть гениальная идея для сценария. Идея мне понравилась. Так мы познакомились, подружились, начали писать. Это была история о трех глухонемых девочках-телохранителях, которых воспитывали в горном монастыре Китая, а потом привезли в Нью-Йорк, чтобы они защитили от мафии богатого мужика. Мы там наворотили такого, что с трудом даже сейчас вспоминаю. Написали книжку, а не сценарий. Читалась она легко. Ян был просто уверен, что нас ждет успех и много денег. Ну, естественно, решили ее издать. Издатель прочитал быстро и привел красочный пример: – Я начал читать ее в туалете, – сказал он. – Почему не в салоне, не в кресле, не в кровати? – возмутился Ян. – Я вышел из туалета через час, – ответил издатель, – это хороший признак. Для пущей верности на русском издались мы под псевдонимами. Я был американцем, Ян – китайцем. Думали, что американца с китайцем купят быстрее. За перевод на английский (ведь хотели прорваться в Америку!) заплатить не смогли, и вышло, как вышло. Перевод сделала бесплатно учительница английского языка, по-моему, заслуженная пенсионерка. Прошло время, я уже не думал, что книжка дойдет до Голливуда. И вот однажды звонит Ян. Говорит с придыхом, с паузами, и говорит он вот что: – Нас ждут в гостинице Чак Норрис и Бенни Уркидес. Они хотят ставить фильм по нашей книжке. – Прямо-таки в гостинице? – мне было не до юмора, работал мойщиком посуды в кафе «Апропо». – Не задавай дурацких вопросов, – говорит Ян. – Оденься прилично, через час мы разбогатеем. Приезжаю. Сразу вижу Яна, сразу узнаю Чака Норриса – американская улыбка, все зубы на месте – он! Тут же, рядом сидит «квадратный» мужик, пьет кофе. Так понимаю, что это Бенни Уркидес. Чак Норрис встает, пожимает мне руку, Бенни тоже пожимает. Дальше еще волнительнее. Чак Норрис говорит, что действительно влюблен в нашу книжку… Описывает героев, как он их видит, я киваю. Думаю, конечно, что посуду мыть брошу, смотрю на Яна с восторгом. А его не остановить – сам он действительно тренер боевых искусств, действительно силен и действительно у него есть с ними общий язык. Он их спрашивает: — Почему, – спрашивает, – не удались 95 покушений на Мао Дзэ Дуна?! (Откуда он эту цифру взял?!) Звезды Голливуда этого не знают. Он поясняет: — Да потому что его телохранителями были именно эти девочки! Звезды Голливуда поражены. — Так это оказывается документальная история! Можно этих девочек увидеть? – спрашивают они. — Можно, – смело отвечает Ян, – хотя в монастырь дороги завалены горной лавиной. А это откуда, думаю?! Да, ладно… Потом Чак Норрис просит прощения и отходит, но остается Бени Уркидес. То, что мне о нем рассказал Ян, впечатляет: восьмикратный чемпион мира по кулачным боям, каратист, айкидист, кикбоксер… Всем ставит трюки и бои, со всеми он дрался и всех побил… Сегодня, говорят, Бени Уркидес — первый человек по этим делам в Голливуде. Ну, и выглядит он соответственно – лицо как кулак, такое все в буграх и вмятинах, и откуда-то из бойниц выглядывают маленькие глазки. «Ну, о чем я с ним буду говорить?! – думаю. – Пускай Ян с ним говорит». Помню, как во мне такое тихое высокомерие поднялось – пусть я бедный, но за спиной моей тонны прочитанной литературы, два, а то и три (это как посмотреть) высших образования… Ну, о чем мне с ним говорить?! И на какое-то время я отключаюсь, и не слышу их разговора. Конечно, я ведь слышу только себя… Я полон своей важности… И вдруг Ян на меня пальцем показывает и говорит, что это моя заслуга, что так захватывающе написано. Мне приятно, я киваю… Это-то я слышу хорошо… Бенни Уркидес смотрит на меня своими крохотными глазками, хлопает ими, – хлоп-хлоп. И вдруг я слышу изо рта его над скошенным подбородком вырывается что-то до ужаса знакомое. Я не вспомню уже, что это было, но что-то поразительное – это точно. Он цитирует что-то давно мной забытое, из средней школы… Типа сна Наташи Ростовой из «Войны мира». Причем, фигачит он его наизусть. И тут же выражает свое восхищение графом Толстым, презревшем светское общество, его стремлением изменить мир, его высокой гражданской позицией… И это говорит не наш советский бомж, выращенный на Пастернаке, и не наш советский алкоголик – бурят, погруженный в историю… Это говорит Бенни Уркидес – американец, кулачный боец… Графа Толстого я называю первым ударом. Вторым ударом становится Достоевский, и не всем известные «Братья Карамазовы», а «Белые ночи»… И к ним вдобавок признание, что Достоевского он, Бенни Уркидес, любит больше всего. Любит эмоциональное письмо Федора Михайловича, это его разоблачение больного общества, это его сопереживание простому человеку… Вот это я уже называю «хук в челюсть»… Ну, и нокдауном становится Гоголь – его «Нос» («Неужели есть перевод на английский», — думаю я…) Заканчивает он любовью к Рахманинову. Я сижу удивленный и пристыженный – так себя чувствую. А он напротив меня – очень открытый, улыбчивый. Таким представляется сейчас. И мы говорим. Есть о чем. Я и десятой части не читал из того, что он. Нет, я пишу не о том, что не разглядел в нем Толстого и Достоевского, это было невозможно. Я пишу о себе. Кого я мог разглядеть, такой?! Погруженный в себя, полный высокомерия, гордыни… О своих мыслях, я пишу. Тогда я еще не мог это сформулировать… Тогда еще не знал, что это настоящая работа, очень тяжелая, – пытаться услышать другого… открыться… почувствовать… сопереживать… Я думал, что я могу это делать … я не считал себя законченным эгоистом, не дай бог! Прошло лет семь-восемь. К этому времени я уже понимал, что есть эго… понимал, что именно оно мешает мне услышать другого… вообще почувствовать кого-то, кроме себя… Уже шла работа… как услышать?!.. как почувствовать?!.. И вот, снимаем мы телепередачу в Москве. Наш ведущий, Толя, разбирает тему «красота». В студии сидят перед ним две женщины. Слева сидит женщина неопределенного возраста – такой «синий чулок». Она утверждает, что главное – это внутренняя красота человека. Справа сидит молодая красавица и возражает. Рассказывает, как она встает утром, принимает ванну, выпивает чашечку кофе, какие духи она предпочитает, очень дорогие, какие одежды… «от кутюр». При этом девушка эта, чтобы вы знали, приехала на последнем «мерседесе», ее привез шофер. Кроме того, мне шепнули, что она работает «по сопровождению», и один ее рабочий день стоит как две моих зарплаты. По какой-то непонятной причине она согласилась сниматься бесплатно. Сидела она в микроюбке. Мы не знали, как ее посадить, чтобы все-таки было услышано содержание передачи. Говорила спокойно, убедительно… А «синий чулок» нервничала, и ей приходилась доказывать свою правоту. Ну, думаю, вот так пустота нашего мира в олицетворении нашей красавицы и побеждает… Снова, обратите внимание, те же мысли – свысока… снова та же внутренняя ухмылка… И снова я получаю урок. Но теперь я уже понимаю, что это урок. Возвращаюсь я с перерыва, смотрю, сидит наша красавица, погруженная в книгу. «Какую же книгу мы читаем?» – думаю… Присматриваюсь. Оказывается, это моя книга, оставил ее на столе, – книга «Шамати» (Услышанное), книга каббалиста Бааль Сулама о внутренней работе человека. Все о том же — о работе со своим эгоизмом. Глубокая, очень тонкая и не простая книга. Все время ношу ее в кармане, а тут оставил на столе. Обращаюсь к девушке: — Простите, – говорю, – есть тут еще книги. Эта, наверное, вам не очень понятна… — Вот, – говорю, – возьмите журнальчик. Пододвигаю к ней… А она поднимает на меня свои большие глаза… И как будто впервые видит. Говорит, вдруг: — Это «Шамати» Бааль Сулама. Моя любимая книжка. Я два года ее уже читаю. Стою, обалдев… Спрашиваю: – И понятно?! – Я все это чувствую, – говорит… Что мне было ей ответить?! Что снова передо мной прокрутили тот же урок… Что снова сказали мне: «Никого ты, кроме себя, не видишь! Да, этот урок был посложнее и поглубже. Когда в абсолютно внешнюю форму (видели бы вы эту девушку!) вложили настоящее внутреннее содержание. Человека, который уже начал делать первые шаги к пониманию кто он, что он, где он – смысл существования… Это не каждому дается… А я не разглядел. Потому что снова, заранее, в мыслях, был выше. Снова держал меня мой Фараон, мое эго, не отпускал… Не просто от него убежать, не просто. И вот еще проходят пять лет. Я на конгрессе. Здесь собрались мои товарищи. Те, кто хочет бежать от него, не согласен, что «не убежишь». Очень близкие мне люди собрались. Которые понимают, что такое эго. Понимают всю его коварность. Понимают, что оно стоит за каждым словом, действием, мыслью… все им пропитано – «живем для себя»… Но есть методика, как подняться над ним. Вот этим мы и занимаемся. Мы пытаемся… И вот сижу я в кругу, нас десять человек, и мы говорим, как это сделать… Мы все в этом, мысли другие оставлены, мы очень хотим, очень… почувствовать эту связь между нами… И вот, готовится сказать что-то незнакомый мне, белесый парнишка… И вдруг мысль… «я все это знаю, о чем он скажет…» И я уже не с ними! Одна мысль – разрушает связь! Я над ними… я слышу только себя… И тогда он начинает говорить… этот белесый, невзрачный парнишка, грустный такой… И я ощущаю просто… ну, просто позор… За себя. За мысль эту свою! Потому что столько в силы в его словах…столько желания, чтобы это произошло. Чтобы не он, а все мы, да все вообще! почувствовали бы, что такое свобода… Что такое Любовь… Никаких тебе штампов, никакой литературщины, дешевой философии, человек говорит из сердца. Так, не боясь, раскрывает его и кладет перед нами. И вот второй говорит, и тоже, какая сила! какая открытость!… И это помогает мне отменить себя… Почувствовать, что я сижу среди равных. Нет, что я так мал по сравнению с ними… Ощутить величие этих внешне невзрачных людей… и вернуться со своих «высот». К ним… Я слышу их… Я чувствую их… И понимаю не на словах, что это такое – одно сердце, одно дыхание… Понимаю. Я уже другой… P.S. Потом будет новая ступень, снова подбросят эго, и снова нужно будет с ним работать. Но я уже знаю как. Семен Винокур http://www.opentv.tv/chak-norris-benni-urkides-i-ya/