... Решайте, ещё не поздно вернуться к покою и карьере царедворца. Так-то. Помните, как сказал один из ваших предков: - Святые не оказывают отпора и сопротивления врагам, молча принимая свой мученический путь, а бунт – это всегда путь безумных, хоть и Святых. Не осложняйте ваши мысли. Лучше раскурите ваш турецкий табак; вонючий, крепкий, но благостный и вкусный. И князь! Остережёмся мученичества, поверьте, мой друг, я видел в жизни достаточно, чтобы бояться Смерти и властей. Смерть может оказаться такой забавной, и быстрой, как молния... Уже ближе к утру, Бестужев распрощался с товарищем и ушёл, вызвав извозчика. А Князь, глядя на умчавшуюся в ночь пролётку, увозившую товарища, думал о будущем, не совсем доверяя своему внутреннему ощущению тревоги и сомнениям.Уважение к закону, императору Александру и его семье, было привито князю с детства родителями, а позже, в морском кадетском корпусе закрепилось. Именно чувство долга пред отечеством, заставило молодого княжича дважды бежать в действующую армию в 1812 году, к родным дядьям, артиллеристам подпорутчикам: (писать поручик неправильно на 1812г.- автор) Ипполиту и Михаилу Щепин-Ростовским, но каждый раз был немедленно препровождён домой.После того, он обратился к генерал-майору Якову Ивановичу Дедюлину, начальнику Ярославского ополчения, и казалось дело решится положительно, но и тот отказал юноше в категорической форме. Отказал и отослал отрока под караулом к родным. Возможно, да и наверняка, это было правильно с его стороны, в то время многие юноши из дворян стремились попасть в армию любыми путями, так велика была тяга у народа к подвигам. И это было вполне объяснимо для того поколения дворян.Так зарождался характер в молодом княжиче. Теперь же, все эти справедливые и не очень, как многие другие, противоречия в жизни власти и народа, тяжким грузом давило на сердце штабс-капитана Дмитрия Александровича. Описывая предгрозовые поступки, князь писал:"- 1825год. На тот период, в то время, мне частенько вспоминались слова батюшки, который был для меня всегда идеалом, князя Александра Ивановича,совсем недавно умершего: «- Мы не сумели, при всех наших военных и политических успехах и победах, вырвать зубы Европе. Теперь же она отращивает свои клыки, и я думаю, что мы вскоре увидим её оскал зверя-хищника в полной мере. И тот, кто останется в живых, позавидует мёртвым. Наш Александр играет в демократа… как с куклой, солдатиками...» — Нам же всем ныне, надо быть осторожней и внимательней, словно Лис - думалось мне. Как бы разрушая крепостное право, не разрушить саму Россию. Нужно было как я думаю, было поговорить с матушкой, посоветоваться с духовником Андреем и немедленно. Если слухи подтвердятся, и Великий Князь Константин, откажется от трона,( как же мы были наивны тогда- приписка декабриста. карандашом) то их и наших солдат ждала гибель. Помню такое уже было, в 1820 году, с не подчинившимся Лейб-Гвардии Семёновским полком, отказавшимся от службы, из-за издевательств их командира, немца Шварца. И там и тут немцы, вечная ненависть ко всему русскому. Что предпринять? – я мучился в сомнениях. Быть между народом, товарищами по обществу и долгом, пред присягой и совестью офицера, было тяжело. Ясно было одно, что дальше народ, так жить не может. Мы должны свершать достойные поступки, свершая их, мы тем самым понимаем, что иначе поступить не можем, народ не может ждать. Промедление, гибели подобно, ибо крепостной платит за все издевательства над ним своей собственной шкурой и страданиями. Время гнало нас, словно буря путника и, если не укрыть наш народ от виселиц и плахи; плетей и судов, то скоро, как мы ясно понимали, и дворяне станут жертвами бездарного самодержавия и безумной власти немцев. И надо решать не на площадях, а на троне, и с каждым годом мы понимали это всё яснее и ясней. Но цари глухи и никогда не слушают народ. Понятно, власть должна быть сильной, но не ради себя, а для блага всего отечества, людей..." ... Душно, от тяжёлых раздумий, князь вышел на балкон комнаты, на востоке поднималась кровавая заря, предвестница мороза. Усталость и сомнения ушли, морозный воздух пробуждал силу. Оглядев узкую улочку и не увидев своего извозчика на санях, он вернулся в квартиру. Время ещё было предостаточно, и князь успел переписать завещание, на случай своей смерти, а также письмо с извинениями к матушке, княгине Ольге Мироновны и целое послание своей не состоявшейся невесте Оленьке Корф. Вещи, подготовленные им с вечера и убранные в полотняное полотенце, он завернул в шёлковую ткань и убрал под одежду. Придерживая рукою. Выходя из комнаты, в последний раз проверил, всё ли правильно сделал и, затушив снуфером свечи, вышел из квартиры в парадное дома. Холод сразу освежил лицо, но не успокаивал, лестница показалась длиннее обычного, впрочем, князь и не спешил. Сегодня, всё казалось каким-то необычным и красивым, даже подъезд дома, он увидел словно всё со стороны и в последний раз. Город просыпался нехотя, двери парадных начинали уже хлопать от выходивших хозяев или их слуг, обдавая холод улицы паром тепла. Жизнь и город безразличны к судьбам государства и людей, это он заметил ещё раньше, ещё будучи кадетом в корпусе. Сейчас же, он смотрел на всё с каким-то томящим в сердце настроением. Дамочки - работницы шли не спеша и балагуря с провожатыми работниками, ясно было, откуда и куда они возвращались, в их корзинах был хлеб и молоко для хозяев. Их сонные, усталые лица говорили о многом, жизнь слуги и лакеев, трудна и не благодарна, так было всегда, из века в век. Каждый город живёт своею жизнью, для кого-то царственной и ленивой, ждущей наступления вечера, чтобы вновь раствориться в балах и кутежах, в раболепие идола,и поклонении пред властью. Для других горем и нищетой бытия, вечного, беспросветного бытия. В окнах домов, ещё горели свечи и сквозь занавески виднелись дамы, приступающие к туалету своему и царственному переодеванию. Князь, смущённо усмехаясь, вздохнул с грустью, увидит ли он завтра всё это, сейчас всё такое приятное и обычное, а завтра лишь несбывшаяся мечта. В воротах домовой арки, его приветствовал дворник Мустафа с лопатой в руках, большой, добрый и могучий, всегда вежливый и очень охочий до работы, И хотя он был уже пожилой, но не похожий на старика, князь любил и уважал этого представителя народа востока. Узкий тротуар, что у парадного, он уже весь очистил, и даже деревянный настил-решётку стряхнул от снега. — Любезный Мустафа – попросил Дмитрий Александрович - не почтите за труд, не забудьте сосульки стряхнуть с моего балкона, иначе кому-то достанется и, вас будут ругать, чего я не хотел бы! Да и знаете, если я вдруг не приду сегодня, не беспокойтесь, и передайте мои вещи, ключи, моей матушке или батюшке Усову. И не поминайте лихом, если я вас чем-то обидел. Дворник с удивлением и сочувствием посмотрел на офицера, и хмыкнул в недоумении. Ему вдруг почудилось, что князь Дмитрий Александрович лежит в гробу, от этого мимолётного видения он даже встряхнул головою, снимая шапку. Если кто уходит из этого скорбного мира, да помилуй меня Аллах, значит, так было угодно Всевышнему. Всякая судьба, как и жизнь, имеет свой путь. Интересно, подумалось князю, а вот нашему Мустафе нужна свобода, или нет, и как он её понимает? Одно дело трудиться в рудниках...