Перейти к основному содержанию
Анна Каренина. Не божья тварь
&nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; роман о романе &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; сценарий-эссе &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Обращение к дуракам &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Предупреждаю сразу: или немедленно закройте мое эссе, или потом не упрекайте меня в том, что я в очередной раз грубо избавила вас от каких-то там высоконравственных розовых очков, которые так успешно, как вам казалось, скрывали ваше плоскоглазие и круглоумие. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Введение. Мифы о Карениной &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Мне всегда было интересно узнать, каким местом думают литературные критики, а также писатели, а также поэты, а по большому счету и литературоведы всех мастей в момент написания какой-нибудь своей критико-литературоведческой статьи или на худой конец какой-нибудь броской фразы типа довлатовской: "Самое большое несчастье моей жизни – гибель Анны Карениной". Такой пошлой фразы от Довлатова я не ожидала. Ну да, допился человек чуть ли не цирроза печени, а вот нет у него других несчастий в жизни, кроме как гибель Карениной!.. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Или взять «Лекции по русской литературе» Владимира Набокова. Каким же надо было быть поверхностным читателем, чтобы увидеть в романе Толстого «Анна Каренина» все с точностью до наоборот! А то и того хуже… Но я подробно остановлюсь на Набокове позже, а пока продолжу риторически восклицать: так чем же они думают, эти любители пустых лекций и эффектных фраз? &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; С некоторых пор я знаю печальный ответ: они думают глазами. Они прочитывают только то, что легче всего прочитать – то есть то, что нарочно положено автором на самую поверхность, а потом выдают продукт своего элементарного зрительного процесса за некий интеллектуальный креатив. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Вот скажет, к примеру, герой какой-нибудь пьесы: «Как я ненавижу сосиски!» – а потом на протяжении двухсот страниц будет с удовольствием эти сосиски поедать. И что же напишут критики и лекторы в одном лице? Они напишут, что герой ненавидел сосиски. Почему? Потому что герой так сказал. Вот и весь аргумент. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Или, к примеру, наоборот: «Я обожаю сосиски! – громко заявит героиня какого-нибудь романа. – Без сосисок нет жизни, нет счастья!» – а потом сама же эти сосиски и выбросит с гадливым выражением лица. Но критики этого гадливого выражения даже не заметят! И ни за что не догадаются, что громкие слова о любви к сосискам крайне противоречат поступкам героини, что с любимыми так не поступают, и значит, героиня лжет – и значит, автор очень хочет, чтобы читатели это все-таки поняли. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Но автор зря волнуется. Читатели этого тоже не поймут. Потому что читатели анализируют произведение тем же органом, что и критики с литературоведами – глазами. При этом они видят только то, что в глаза бросается само – бросается намеренно, и даже слишком намеренно, чтобы, по тонкому замыслу автора, как раз и возбудить в читателе недоверие, чтобы как раз и побудить читателя заглянуть поглубже, чтобы как раз и пробудить в читателе мысль. Но так думает автор. Потому что он – думает. Потому что он – создает. Читатель же «думает» совершенно иначе – все теми же глазами. Потому что он – потребляет. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Разница между создателем и потребленцем огромна. Это пропасть, перешагнуть через которую практически невозможно. Создатель творит – он мыслит, он мучается, он прилаживает одно к другому, он изменяет, отсекает лишнее, выискивает недостающее, переписывает снова и снова в поисках того эликсира жизни, который сделает его роман сначала живым, а потом и бессмертным. Потребленец же ничего не создает. Он просто приходит, просто смотрит в меню и просто ест. Его мозги ничего не производят, поэтому ему всегда скучно: сначала ему скучно давно, а потом ему становится скучно заранее. Эликсир жизни, над которым так мучительно бился писатель, для потребленца всего лишь соус, о котором он никогда не знает сам – хорош ли. Потребленец ждет, когда ему скажут. И ему обязательно скажут – и он это обязательно повторит. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Именно с такими лжекритиками и лжелитературоведами я столкнулась при чтении их откровенно поверхностных «суждений» о «Дневнике» Марии Башкирцевой и пьесы Шекспира «Гамлет». И, как я убедилась, точно так же обстоит дело и с «Анной Карениной». И даже хуже. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Когда смысл романа для меня окончательно уяснился, и более того: когда поступки главной героини, как раз и составляющие смысл всей ее жизни и единственную причину ее смерти, окончательно вышли из сумрака противоречий и лжи, я наконец просмотрела критику, посвященную роману, и пришла в ужас. Все буквально в один голос талдычили как заведенные только то, что первым выхватил глаз и что на самом деле являлось вовсе не истиной, а лишь поводом к поиску ее. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Отличить истину от предлога к поиску истины не сумел ни один из них. Хотя истина настолько автором не скрывалась, что помимо косвенных фактов – помимо всех этих примет и зарубок, т.е. всей этой пищи к необходимым размышлениям – была даже и прямо им высказана. Беда только, что прямо высказана эта истина была им лишь однажды и в самом-самом конце – вот критики и пропустили… &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; В итоге и пой сей день благополучно блуждают в умах читателей пустейшие мифы, которые продолжают неспешно взращивать и дальше школьные учителя и преподаватели высших учебных заведений. Вот эти бредовые мифы: &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна несчастна в браке с Карениным. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна не любит мужа, потому что его невозможно любить. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна любит Вронского. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна жертвует своим положением в обществе ради любви. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Она пожертвовала ради Вронского вообще всем. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Она смело решается отстаивать свое право на любовь. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Она гибнет под влиянием бездушного света, не пожелавшего позволить ей любить. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна любит сына. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна несчастна в разлуке с сыном. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна – глубоко чувствующая натура. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Анна – крайне совестливая личность, имеющая глубокую нравственную природу. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Вронский – пошлый эгоист, которому важнее развлекаться, чем думать об Анне, которая ради него пожертвовала всем. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Каренин – бездушное холодное существо, которое иногда почему-то способно на высокие поступки. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Каренин не способен на любовь. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Каренину глубоко плевать на Анну. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Каренин озабочен только своим положением в свете, а больше его ничего не интересует. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Все это ложь от первого до последнего пункта – ложь, порожденная леностью ума и скудостью литературного чутья создавших ее. Я была буквально потрясена, когда, освежив память, весь этот бред сивой кобылы обнаружила в учебнике русской литературы для 9-го класса средней школы (издание 15-е, доработанное; Москва, изд. " Просвещение", 1982 г., составители М.Г. Качурин, Д.К. Мотольская). &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; И в этом учебнике – в этом аж пятнадцатом переиздании! – черным по белому было написано, что «Анна Каренина – один из обаятельнейших женских образов русской литературы. Ее ясный ум, чистое сердце, доброта и правдивость притягивают к ней симпатии лучших людей в романе – сестер Щербацких, княгини Мягкой, Левина», а также прочая муть, которую я непременно разберу ниже. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Но особенно постарался Набоков. Меня кидало в дрожь возмущения, когда я читала в его лекции, что Анна, по мнению Набокова, «очень добрая, глубоко порядочная» женщина, что «честная несчастная Анна» «обожает своего маленького сына, уважает мужа» – и так далее и тому подобная ложь. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; И ладно бы это еще говорил какой-нибудь рядовой читатель, с которого и спрос небольшой, но доктор французской и русской литературы в Кембриджском университете… но профессор русской и европейской литературы в Корнельском университете… Как он мог не увидеть сто раз сказанного Толстым ни об Анне, ни о ее муже, а взять только самый поверхностный слой, только те реплики, те косвенно произнесенные слова, которые вовсе не являются авторской характеристикой, а принадлежат самой Анне – и выдать ее слова за истину?! &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Как можно было полностью исключить, буквально не заметить и никоим образом не проанализировать вполне ясную причинно-следственную связь ее поступков и поступков ее мужа?! Поразительно. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; На протяжении всего романа Анна только и делает, что совершает одну подлость за другой, при этом то и дело оправдывая себя и обвиняя других, как делает всякий негодяй, но Набоков этого словно и не замечает и с умилением повествует о том, что Анна Каренина – «натура глубокая, полная сосредоточенного и серьезного нравственного чувства». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Впрочем, в одном месте Набоков почти проговорился… «Двойственная природа Анны просвечивает уже в той роли, которую она играет при первом появлении в доме брата, когда своим тактом и женской мудростью восстанавливает в нем мир и в то же время, как злая обольстительница, разбивает романтическую любовь молодой девушки». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Я сейчас даже не буду говорить о том, что ни такт, ни женская мудрость в природе Анны даже не ночевали, а помирить супругов ей помогли фамильные хитрость и лживость, а вот на злую обольстительницу внимание обращу. Потому что в первом варианте фраза звучала несколько иначе: ««Нужно отметить, что Анна, с такой мудростью и тактом помирившая поссорившихся супругов, одновременно приносит зло, покорив Вронского и разрушив его помолвку с Кити». Согласитесь: одно дело «как злая обольстительница», тут силен эффект допущения (как), помноженный на снисходительный смысл обольстительницы, а другое дело «приносит зло» – здесь категоричность и никакого смягчения. Видимо, по этой причине данный вариант и был вычеркнут Набоковым… &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Вообще поверхностность его прочтения, доведенная до неприличия, заставляла меня буквально таращить глаза. Вот, например, что пишет Набоков о той сцене, где задавило сторожа и Вронский дал его вдове 200 рублей: «Вронский хладнокровно помогает семье покойного лишь потому, что Анна беспокоится о ней. Замужние великосветские дамы не должны принимать подарков от незнакомых мужчин, а Вронский делает Анне этот подарок». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Эта набоковская пошлость, это литературоведческое жеманство меня шокировало. Что значит «хладнокровно помогает»? Я бы еще поняла употребление этого эпитета при описании убийства и прочих зверств, но хладнокровно помогать?.. Надо же было так вывернуть фразу коленками внутрь… И что значит «делает этот подарок»?! Где, в каком контексте он выкопал эту дешевку?! Во-первых, Вронский по натуре чувствителен и жалостлив – и он всегда был таким. Именно эти его природные черты и заставили его дать денег вдове погибшего сторожа. Именно эти черты позже заставят его оставаться с Анной даже тогда, когда она превратит их совместную жизнь в окончательный ад для Вронского – Вронский, на тот момент страстно мечтая избавиться от нее, будет глубоко ее жалеть, а потому продолжит приносить себя в жертву своей жалости к Анне. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Но это всего лишь во-первых. А во-вторых, в романе все было вообще не так. Никакой этой пошлости – этого безобразного, выдуманного Набоковым подарка – там не было. А было вот что. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Задавило сторожа. Вронский со Стивой побежали узнавать, что случилось. Анна и мать Вронского вошли в вагон и все узнали еще раньше мужчин от дворецкого. Мужчины вернулись. Стива стал ахать и охать, на его глазах слезы. Вронский же «молчал, и красивое лицо его было серьезно, но совершенно спокойно». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Значит ли это, что Вронский бесчувственный монстр, а Стива образец сострадания? Да вовсе не значит! Стива, обожающий поплакать, любит только себя и абсолютно равнодушен к другим. Спокойное же выражение Вронского может говорить о его нежелании выносить свои эмоции на всеобщее обозрение. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Далее Стива громко убивается из-за несчастья, Каренина взволнованно спрашивает, а нельзя ли что-нибудь сделать для семьи. Услышав это, Вронский словно очнулся, для него эти слова прозвучали как напоминание о необходимом действии, которое не то чтобы не пришло ему в голову без этого напоминания, а просто в минуту настоящего потрясения происшедшим это выпало у него из головы. «Вронский взглянул на нее и тотчас же вышел из вагона». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Причем, заметим, вышел молча, никому ничего не объясняя. Потом он вернулся, и так бы никто ничего и не узнал, если бы не случайность – Вронского догнал начальник станции с вопросом, кому передать деньги. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Кстати, когда Вронский вернулся, жалостливый Стива, еще десять минут назад убивающийся по погибшему сторожу, «уже разговаривал с графиней о новой певице»… &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Кстати, Вронский и еще раз захочет пожертвовать деньги – бедному художнику Михайлову. И даже постарается сделать это тактично – заказав ему портрет Анны. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Так вот, разве вся эта история с деньгами для вдовы была со стороны Вронского каким-то пошлым подарком, как облизал его поступок Набоков? Нет, конечно. Это был обычный поступок доброго человека, укладывающийся в кодекс чести Вронского. Представьте себе, что это вы пожертвовали деньги умирающему от рака человеку – разве не омерзительно было бы выдавать этот нормальный человеческий поступок за какой-то там подарок своей любимой? Вот и я о том же. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; И, кстати, Толстой, уделяющий огромное внимание деталям, ни словом не показал нам реакцию самой Анны на этот поступок Вронского. Про Стиву он не забыл – реакция Стивы была расписана Толстым как по нотам. А вот про Анну – тишина. Ни взгляда, ни слова. Как будто он хотел этим сразу дать читателям понять, что Анне было вообще все равно, что Вронский кому-то там помог. Однако профессор Набоков ничего этого даже и не заметил. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Точно такую же вопиюще пошлую гадость Набоков позволяет себе еще дважды: в характеристике самоубийства Анны, и в характеристике попытки Вронского покончить с собой. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Утверждая, что глава, в которой описана эта попытка Вронского, «неубедительна с художественной точки зрения, с точки зрения структуры романа» (полная чушь), Набоков преспокойно сообщает, что данная попытка Вронского покончить с собой – это всего лишь «незначительное событие», которое зачем-то неудобно «вклинивается в тему сна-смерти» и тем самым «стилистически нарушает красоту и глубину самоубийства Анны». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Увидеть в самоубийстве «красоту», а в попытке самоубийства другого человека «незначительное событие» способен только очень равнодушный и лживый человек – под стать самой Карениной. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; После этого мне перестала быть удивительна его фальшивая пустая лекция об этом романе, в которой Набоков убедительно доказал, что «роман состоит из 8 частей, а каждая часть — в среднем из 30 коротких глав по 4 страницы». &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Мне перестал казаться странным даже тот факт, что в этой лекции Набоков вдруг с восторгом обнаружил, что в своем романе «Анна Каренина» гениальный Толстой использовал «жесты» героев, а также «эпитеты», а также «яркие комедийные черты», «поэтические сравнения», «вспомогательные сравнения», «примеры изобразительного мастерства», «уподобления и метафоры» и даже «морально-практические сравнения». Да, Набокову удалось проделать огромную мертвую работу и при этом так и не увидеть главного. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; А между тем истина – простая, холодная, не скрываемая автором истина заключается в том, что Анна не любила никого и никогда. Ни Вронского, ни сына, ни мужа, ни дочь. Она вообще лишена этого чувства – она не умеет любить, и более того: она и не желает любить. А любовь, направленная не на нее, и вовсе раздражает ее, она не может спокойно ее наблюдать, она ее бесит, ее от нее воротит. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; В сущности, эта красивая женщина – подчеркну: сногсшибательно красивая женщина – всего лишь обычный манипулятор. Подлый, разумеется, как и все манипуляторы, и опасный – если верить его вранью, но довольно простой и безвредный – если знать его законы и если обращать внимание не на слова, а на поступки манипулятора. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; На красоту Карениной – откровенно противопоставляемой некрасивости Долли – в романе обращается огромное внимание, и это не случайно. Ее красота – это приманка и одновременно ловушка, скрывающая под собой ненасытного злобного высокомерного манипулятора, одержимого жалостью к себе, бесом превосходства и жаждой безоговорочной власти над жертвой. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Собственно, превосходство над всеми и безоговорочная власть над жертвой – это и есть единственная жизненная цель Карениной. Это все, что ее интересует и к чему она стремится по-настоящему. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Разумеется, подобная цель порождает подобные поступки, а они, в свою очередь, нуждаются в оправдании – и тут помощником Карениной становится жалость к себе. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Жалость к себе – единственное искреннее чувство Карениной, все остальные ее переживания фальшивы. Она буквально одержима жалостью к себе – и полным отсутствием жалости к другим. Ей не жаль никого, даже сына. Жалость к себе позволяет ей бесконечно оправдывать себя – бесконечно обвиняя других и намеренно вызывая в них устойчивое чувство вины. По неизменному мнению Карениной, во всех ее несчастьях всегда виноваты все, кроме нее. Она вообще делает всё, чтобы избежать ответственности за свои собственные поступки и при первой же возможности сваливает эту ответственность на другого – того, кто по доверчивости имел неосторожность полюбить ее или по врожденной порядочности взялся ей помочь. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Порядочные доверчивые люди – питательная среда любого манипулятора. И Каренина здесь не исключение – она играет на лучших человеческих чувствах, таких как доброта, доверчивость, искренность, порядочность и способность сострадать. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Порядочным людям можно очень долго внушать чувство вины и чувство долга по отношению к манипулятору. Особенно если этот манипулятор – красивая женщина. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Некрасивым манипуляторам в этом смысле, конечно, намного трудней – уродливая женщина-манипулятор вынуждена то и дело утомительно убеждать своих жертв в том, что у нее богатый духовный мир, медленно завоевывая жертву, тогда как красивой женщине-манипулятору трудоемкая демонстрация богатого духовного мира совершенно ни к чему, ей достаточно легкой универсальной приманки – красоты. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Кроме приманки красота в жизни Карениной исполняет и еще две важные (для любого манипулятора) функции – ее красота вынуждает жертву видеть в каждой примитивной подлости Карениной большой духовный смысл, а при раскрытии этих подлостей снова и снова всё ей прощать. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Таким образом, манипулятор может водить жертву за нос достаточно долго. Но однажды жертва неминуемо прозревает… Тогда манипулятор находит себе другую жертву. Или гибнет, если все жертвы исчерпаны. Другого финала ни у одного манипулятора нет. * &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Весьма определенным – и, разумеется, не случайным образом выведены в романе и родственники Анны. Брат, Степан Аркадьич Облонский, такой же никчемный человек, не способный ни к зарабатыванию денег, ни к их удержанию, ни к выгодной сделке. Все, чем он занят, это кутежи и любовницы, на это уходит не только его жалованье, но и приданое Долли (из чего можно сделать вывод, что женился Стива без гроша за душой). &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Тетка Анны, княжна Варвара Облонская, имеет в свете весьма дурную репутацию приживалки, которая за деньги готова составить компанию кому угодно, даже тем, кого давно уже не принимают в приличных домах. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Еще одна тетка Анны, вырастившая ее, известна тем, что путем хитроумных комбинаций заставила Алексея Александровича Каренина чуть ли не шантажом жениться на племяннице – дело было обставлено так, что поведение Каренина, не совершившего ни одного неприличного поступка в отношении Анны, было намеренно выставлено в двусмысленном свете. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Неслучайна и еще одна параллель: Анна достигает своих целей посредством профессионального использования своей красоты, а ее родной брат – посредством все того же профессионального использования своего обаяния. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Таким образом, все представители семейства Облонских, к которому принадлежит и Анна, выставлены Толстым в весьма специфическом свете, не оставляющим ни малейших сомнений на их счет. Нечистоплотность методов, корыстолюбие, мотовство, неспособность к самостоятельному заработку и разгульный образ жизни – визитная карточка всех представителей семейства Облонских. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; И так же не случайно все Облонские являются полной противоположностью семейству Щербацких. Некрасивая Долли и пышущая очарованием юности Кити не идут ни в какое сравнение с выхоленной красотой Карениной. Однако что бы она была без своей красоты, что бы она без нее делала, кому была бы нужна? Тогда как и Долли и Кити способны произвести на человека самое глубокое, самое теплое впечатление, которое не исчезнет с годами, а станет только сильней. В отличие от Карениной. От которой по прошествии недолгого времени Вронскому уже нестерпимо хочется избавиться, и в этом он уже почти готов признаться даже вслух. * Обращение к дуракам Итак, роман «Анна Каренина» – это роман о женщине-манипуляторе, о ее жизни и смерти, триумфе и падении, а также о двух ее жертвах, муже и любовнике, которых она – сначала в силу своих личностных порочных наклонностей, а потом и находясь под постоянным разрушительным воздействием страшного наркотика (Анна была законченной морфинисткой), – старательно увлекала за собой в свою гибельную воронку. И если ее первой изрядно покалеченной жертве все-таки удалось остаться в живых – благодаря своевременному постороннему вмешательству, то вторая жертва, очутившись в полной духовной изоляции и уже не умея самостоятельно из нее выйти, оказалась полностью деморализованной и находящейся в абсолютной, хотя на тот момент уже и посмертной, власти манипулятора. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Удивительно, что все эти трагические результаты – дело рук одной неумной и пустой женщины. Неумной – потому что всего лишь из жажды хоть маленькой, хоть сиюминутной, но власти над жизнью другого человека она несколько раз отказывается от наивыгоднейших для нее сделок. В своей одержимости высокомерием у нее не хватает ума предоставлять любовнику хотя бы передышку в бесконечной цепи скандалов и провокаций, необходимых ей всего лишь для демонстрации своей непререкаемой власти. Из пустого тщеславия она умудряется испортить отношения со всеми, кто мог бы оказать ей поддержку и помощь. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Пустая же она потому, что ее в жизни не интересует вообще ничего – кроме желания соблазнять. И все. На этом ее интересы заканчиваются. Таким образом, ее жизнь в соответствии с этим единственным интересом должна представлять собой бесконечную цепочку все новых и новых воздыхателей. Если новый воздыхатель не сыскался – день прожит зря. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Тут можно возразить, что желание соблазнять, доведенное до единственного смысла всей жизни, и есть настоящее предназначение красивой женщины. Не буду спорить. Но, на мой взгляд, это все равно что посвятить жизнь бесконечному хождению по ресторанам с утра до вечера. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Умение соблазнять доведено Карениной до совершенства. До чистого математического расчета. Ибо увлеченность ею никогда не происходит сама по себе – это всегда продукт ее сознательного воздействия. Для чего ей это нужно? Соблазненный управляем. А жизнь соблазненного – в руках соблазнителя. То есть соблазнять – значит управлять, властвовать. Каренина же очень хочет властвовать. Она хочет, чтобы чужая жизнь зависела исключительно от нее, чтобы только в ее праве было казнить и миловать. Ей доставляет удовольствие видеть, как покой и счастье другого человека уничтожаются одним взмахом ее прелестной руки. Она наслаждается своей безнаказанной способностью отнимать у другого все, что ему дорого, и разрушать все, что приносит другому радость. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Разумеется, все это явлено в романе – четко и выпукло. И, разумеется, критики, литературоведы и профессора этого не заметили… Мне страшно подумать, скольким поколениям прямо со школьной скамьи и до последнего курса института вбивались в голову эти 16 пунктов фальшивок – ведь читали же роман сами учителя и профессора! Так почему же они с такой готовностью верили всяким неумным господам, только и способным ухватиться за самый поверхностный слой – поверхностней не бывает? &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; А режиссеры? Как они могли – читая роман и вовсю проникаясь, так сказать, психологией героев в расчете на будущий кинематографический шедевр – как они-то могли остаться на том же примитивном до жгучей пошлости уровне восприятия? &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Не без душевного трепета открыла я статью Ф. Достоевского «Анна Каренина» как факт особого значения», боясь и там не обнаружить того, что с такой ясностью увиделось мне в романе. С огромным облегчением я прочла там то, что полностью соответствовало моим представлениям о Карениной: &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; «…душа человеческая останется та же <…> ненормальность и грех исходят из нее самой <…>в конце романа, в мрачной и страшной картине падения человеческого духа, прослеженного шаг за шагом, в изображении того неотразимого состояния, когда зло, овладев существом человека, связывает каждое движение его, парализирует всякую силу сопротивления, всякую мысль, всякую охоту борьбы с мраком, падающим на душу и сознательно, излюбленно, со страстью отмщения принимаемым душой вместо света, – в этой картине столько назидания для судьи человеческого, для держащего меру и вес, что, конечно, он воскликнет, в страхе и недоумении: «Нет, не всегда мне отмщение и не всегда аз воздам…» &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; Ненормальность и грех – вот что такое Каренина. Существо человека, которым овладело зло и связало каждое его движение. И зло взращивается им сознательно – «излюбленно». Такие люди есть и доныне. Они живут среди нас, они хитроумно воздействуют на нас, чтобы отнять у нас все, высосать из нас все, всю жизнь и всю душу – по капле до капли. И иногда им это вполне удается. &nbsp; &nbsp; &nbsp; &nbsp; А теперь шаг за шагом мы проследим это зло, эту цепочку излюбленного Карениной падения мрака на ее душу… 1. Первая встреча с Вронским. Дурное предзнаменование Весь текст данного эссе можно прочесть по ссылке: http://zhurnal.lib.ru/w/woroncowajurxewa_n/karenina.shtml Доступ к комментариям разрешен всем, в том числе и незарегистрированным пользователям.
Если завтра в библиотеке (а то и в книжном) скажут, что все экземпляры "Карениной" на руках (проданы), - я не слишком удивлюсь) Наталья, вы сделали почти невозможное: множество людей захотели перечитать этот роман, вернуться к нему - благодаря вашему эссе. Мне жаль, что мне осталось прочитать всего четыре главы - это было замечательное, удивительное и благодарное (то, при котором постоянно испытываешь благодарность к автору - даже в те редкие моменты, когда не соглашаешься с ним) чтение. Спасибо вам огромное.
"..истина заключается в том, что Анна не любила никого и никогда. Ни Вронского, ни сына, ни мужа, ни дочь. Она вообще лишена этого чувства – она не умеет любить.." "Жалость к себе – единственное искреннее чувство Карениной, все остальные ее переживания фальшивы. Она буквально одержима жалостью к себе – и полным отсутствием жалости к другим. Ей не жаль никого, даже сына. Жалость к себе позволяет ей бесконечно оправдывать себя – бесконечно обвиняя других и намеренно вызывая в них устойчивое чувство вины. По неизменному мнению Карениной, во всех ее несчастьях всегда виноваты все, кроме нее." !!!!!!!!!!!!!!+1000000000000000000000 Я-то всю жизнь считала, что я одна так думаю! Спасибо, Наташенька! Не устаю восхищаться Вашим талантом и подвижничеством. Если бы ещё кто-нибудь про чёрный квадрат........ :wink5: С теплом ЕЛ
Но позвольте- роман не только о Карениной, смею утверждать, что не она-главная героиня, и не в ней- ключ к пониманию идеи произведения. Иначе, зачем же нужна последняя часть? Более того литературное исследование всегда неоднозначно! И даже, если вы имеете своё мнение- это не значит, что оно единственное и бесспорное...
Наталья, отличное эссе! Читала не отрываясь два вечера, приходя с работы, "забив" на дела. Приятно, что есть еще литературоведы, умеющие мыслить самостоятельно. Спасибо! P.S. Личный вопрос: Вы случайно в Звездном городке никогда не жили?
Позвольте, милейшая Анна, возлечь с вами рядом на рельс! А чтой-то легли Вы так рано? Во сколько сегодняшний рейс? Увольте! Не нужно расспросов, откуда на шпалах цветы. Толстой бесновался и бросил. Поймёшь разве этих Толстых? А вон паровоз! Несомненно - задавит, кричи, не кричи. И в глазоньках ваших мгновенно сгорят васильки, как в ночи, покроется личико тленом… Постойте, а я-то? Ох, жаль, что принял решенье мгновенно на рельсах тут с вами лежать! *** Парит паровозное дышло. Толстой, по пути на Кавказ, воскликнет:"Ого, что здесь вышло!"… И книжку напишет о нас… ;-)
толстова не читал - стошнило на первой же странице от этого стошнило на второй стало быть это - круче
Интересное эссе. Не спорю. Есть рациональные зерна. Но вы так же категоричны в своей ненависти к героине, как и прочие авторы в своей любви к ней. Не была Анна монстром желающем бесконечной власти. Она была банальной истеричкой вышедшей из под контроля. Если судить о ее перепадах настроения, она страдала еще и маниакально депрессивным синдромом. Ее лечить надо было. В силу чего это произошло? Да очень просто. Виной неудовлетворенность желаний сильной и страстной натуры. Дурочке надо было сочетать страсть к любовнику, любовь к ребенку и уважение к мужу. Но в силу извращенного воспитания о чести и достоинстве, она этого сделать не смогла. Традиции света не позволили ей вернуться в прежнее положение, положение уважаемой женщины. Вронский, сильный страстный мужчина с прагматическим умом (что весьма хорошо), не обладал чувственной душой и соответственно не сумел оказать психотерапевтическую помощь, что и понятно не было на тот момент достаточно развитых знаний в области человеческой психики. Каренин. Его искренне жаль. Бедный мужчина тяжело, но с достоинством пережил смерть истеричной женщины. Что и говорить Анна была хороша и он любил ее, по-своему. Этакое сочетание любви к женщине с отеческой строгостью и заботой… Может ли молодая и страстная женщина этим удовлетвориться? Нет. Ее захлестнули чувства, эмоции. Остановиться вовремя не смогла. Как следствие самоубийство. И опять же. Если рассматривать ее самоубийство с точки зрения психологии, то разве настоящий смертник пойдет убивать себя в людное место? Нет. Он тихонечко удавиться подальше от тех, кто ему помешает. А тут что? Анна идет на перрон и там прыгает под поезд. Явно хотела, чтобы кто-то остановил. Не вышло. Удачно прыгнула. Люди в большинстве своем равнодушны к чужим переживаниям, живут условностями и правилами, Анна не сумела, это свойственно подобным личностям. Не могу сказать, что героиня мне нравиться. Не люблю истеричек. Человек должен думать головой, а не неизвестно чем. Но что взять с больного? Ничего. Его надо только лечить. Ее стоит пожалеть. Окружающие должны задуматься, надо ли позволять истерику распоясываться. Банальная история очень хорошо и талантливо написанная. Впрочем, вся жизнь банальна, просто ее нужно умело олитературить. И тогда возникнут споры и желание сделать себе на этом имя… В данном случае говорю не о Вас. Вы искренне в своих размышлениях. Согласна с вами, что школьная программа по литературе безобразна. Говорят об этом все, а воз и ныне там. Не учат у нас в школе мыслить на уроках литературы, даже прочитывать правильно и то не учат. Жаль. Оценивать не буду. Подкупает свежесть мысли. Но не все ваши идеи мне близки. Не хочу быть пристрастной. И вот еще одно маленькое замечание (это не желание поучать), просто дружеский совет. Когда пишите критическую статью, не следует придаваться своим эмоциям. «Такой пошлой фразы от Довлатова я не ожидала. Ну да, допился человек чуть ли не цирроза печени,…», или «Меня кидало в дрожь возмущения, когда я читала в его лекции, что Анна, по мнению Набокова,» я не буду перечислять далее, это ни к чему. Свое критическое мнение следует выражать корректно, ведь оно только Ваше. Любой другой имеет равное право на свое мнение, которое отлично от Вашего, и полемизируя не стоить переходить что называться «на личности». Это несколько неэтично. Для справки. Белинский обладал идеальной этикой критика. У великих стоит учиться. Дальнейших Вам успехов.
"Я эссе Воронцовой-Юрьевой не читал", но то, что написала Фани Риц, впечатляет - дельно, ясно, убедительно.
Русская литература изобилует подобными характерами. Недаром ее считают психологичной. Беда в том, что со школьной скамьи нам привили неправильный подход к разбору литературных героев. Разбор заключается в том, что герой оценивается с позиции черного или белого. Почему это происходит? Зачастую произведения, которые прочитываются в школе («Война и мир», «Анна Каренина», «Преступление и наказание», «Мертвые души»… и т.д.), ни дети, ни подростки осилить не могут. Их чувства и жизненный опыт настолько не развиты, что они просто не понимают о чем идет речь. Что приходиться делать учителю? Выход прост. Рассказать, что хорошо, а что плохо, тем самым, усредняя образ героя. Произведение выхолащивается, сереет и становится скучным, отсюда и нелюбовь к литературе. У нас литература призвана не учиться мыслить, говорить и занимать досуг. Ей отведена роль Закона (Библии). Вот так правильно делать, а вот так не правильно. Но литература не может нести на себе такую нагрузку. Это вид искусства не более. Вы множите с этим согласиться?
Все обсуждения прошли давно, так что подробности - по боку. Полностью согласна с моральным аспектом, стройностью изложения, но ПОЧЕМУ автор так настойчиво порочит читателя, который, якобы изначально дурак и ни о чём таком не думал. Однако это не так - мы и в школьные годы сопротивлялись Феномену Базарова, "лучу" в тёмном царстве и много ещё чему...