Когда это случилось я не помню, Хотя это было пять секунд назад. На репите "Скажи, что я её люблю" Стоит и напирает как каскад. Все страхи в прошлом, теперь они лишь тень. Могу сказать с глубоким вдохом: "Мне не нужна смерть". Случились полный ноль, абсолютное ничего. Теперь готов расцеловать бомжа любого. А за нулём должна быть единица, Если со знаком повезёт. Надеюсь минус в виде синицы Мои мечты не заберёт. Это не глаза, это ящик Пандоры. Такое не скроют головные уборы. Это не глаза, это в небе ярило. Такое будет видно сквозь мыло. Это не глаза, это луч на восходе. Такое не увидишь в метро переходе. Это не глаза, это очи Афродиты. Таким дают без процентов кредиты. Это не глаза, это синий лёд, Который охладит любой пулемёт. Это не глаза И это не взгляд, Это мимозы Чарующий яд. Не сосчитать Количество звёзд, Что светят Из глазных гнёзд, Прожигая пространство Ультрафиолетом, Заставляя государства Падать к коленям. Твои глаза Питают солнце, Уже три раза Плавилось оконце. Не поддаются исчислению Люди, которых они пригвоздили, К заброшенному имению, На планку Пикатини И не хватает мощи, Чтоб сопротивляться Взгляду цветущей чащи, Где можно потеряться. Миллионы эпитетов, миллиарды слов Могли бы выразить мою любовь, Но это всё банально, Скучно и тривиально. Каждый говорит о любви в словах, Каждый верит, что сила в сердцах, Но это не моя проблема Да и у этого стиха другая тема. Я могу красиво описать каждую твою клетку, Могу принести в твою честь кровавую жертву, Но это уже походит на одержимость, Которая по совместительству моя трость. Без трости, то есть без тебя, я буду всю жизнь Ползать на коленях, проклинать, всю синь Небес, морей, океанов И трупов пиратов. Сколько лет пройдёт, всё о том же гудеть проводам. За это время я может уже душу продам, За это время я может рай на земле создам, Но всё того же ждать самолётам, И всегда итог моим полётам Будет твой "парашют" - Тепло и уют, Которые ты источаешь, Как солнце излучает свет, Как притяжение других планет, Как красота чужих комет, Но что ты то получаешь? Ничего, в твоей жизни я под табличкой тень И этому виной не моя лень. Всё, что я могу тебе дать У тебя уже есть, Всё, что я не могу тебе дать, Тебе даст кто-нибудь другой, Ну, а я, я, далеко, домой, Мне нужен воск, верёвка и огонь, Чтобы свечу зажёг я, Чтобы я не убил себя. Продолжаю петь дифирамбы, Играть серенады Своей любимой Страшной тайне. Жертвую собой, Тону в речушке Лайне, Ведь сколько ни старайся Не получится песня, Которая сможет Вернуть тебя. Где полынья Растёт давно пожухли все цветочки И не хватит слов до точки. Болота, грязные комочки Проседают под моей подошвой. Я не знаю, хорошо ли что ты ещё жива. Я не знаю, плохо ли то что я ещё не мёртв. Видимо снова была мама права. Для меня в океане берега Лишь миражи, где реальности по воду. Ведь в океане не нащупать броду. Совсем я не ценю свою свободу. Жизнь - это серьга, А я в ней дыра. Дорожки белых звёзд. Я дважды перенёс Счастливый передоз, Экзистенциальный инфаркт. Моё сердце ещё слепо Будто сотни катаракт В роговице засели сильно. Не успеет время досчитать до ста Прорвётся сквозь сеть твоя альтависта, Проткнут моё тело десятки копий, Сожгут мои органы тысячи молний, А после пройдёт пара часов, Секундная стрелка превратится в засов, Минутная стрелка затянет рану, превратившись в бинт, Часовая стрелка подсадит на первитин, он же "винт". В конце закрутит гайку пьяный сантехник, Из-за чего резьбу сорвёт опять. Ну, а пока, я затяну на руке жгутик, Чтобы дозу спидбола в себя принять. Я одержим, я одержим, я одержим. Случись война, я был бы дезертиром. Я тот, кто в битве за Рим Не смог дотянуться до цели. В следующей жизни я хочу быть твоей рубашечкой И целыми днями дышать тобой. Я стёр себе свой защитный слой, Потратил всё и теперь на мели. Сердце больше не следует заложенным функциям, Ноги больше не чувствуют под собой ям, Глазам не видно конца путям, Но видно начало петли. Я пишу тебе письмо на клочке бумаги, Который я вырвал из старой тетрадки. Первые строчки размыло от влаги. Мои нервы пострижены по типу канадки. Мои вены текут по кровавому следу. Им мама сказала вернутся к обеду, Но они игнорируют высшее писание, Но не твоё последнее сказание. Я его плохо помню, но это не страшно. Мне достаточно осколка твоего сердца. Да и это уже по сути не важно. После нашего общего конца. После такого я мышь среди кошек. Мне для приманки насыпят тут крошек И я буду съеден мохнатыми животными. Дикими, страшными и очень голодными. Ты в мои строчки не вникнешь, ибо их не прочтёшь. Туда где тебя нет не ходит почта. Я не ожидал, что ты так скоро умрёшь. Я оставлю письмо возле гроба. Любовь - это ненависть из параллельного измерения, Для меня же надсада и другие формулировки мучения. Мне надоело видеть всё со своей точки зрения. Я хочу быть как все, но при этом не хочу быть. И время идёт, и мой разум продолжает ныть. Этому сердцу уже никогда не остыть. Оно может только перегореть. И никто не будет скорбеть. А если и будет то, не так уж долго Ибо время лечит такие раны. Но для меня это слишком просто. К тому же у меня не раны, а впадины. На дне уже поселились осьминоги Жители Атлантиды туда проложили дороги. А меня не слушаются мои ноги. Они стараются идти вперёд. Они думают, что всё знают наперёд. Но придёт время и они шагнут в темноту И осознают собственную пустоту. А пока, живи, пока не сдохнешь. Кто знает, вдруг сознаньем ты просохнешь.