НЕ БЫВАЕТ ЖЕЛЕЗНОГО СЧАСТЬЯ ПОДБОРКА СТИХОВ 56 . . . Не бывает железного счастья деревянной любви и какой-нибудь каменной данном нам всем на века доброты чувства сыпятся будто песок под ногами если просто идешь по песчаному берегу моря мысли кружатся в нем словно волны в этом море где нет никаких берегов и неясно когда начинается вечность где кончается зыбкое время и где нет силы тяжести вовсе и все погрузится опять в невесомость в том невидимом мире которого может и нет. . . . И будет по прежнему солнце качаться на небе светящимся шаром и море по старому будет с волнами играть и река устремится к нему словно юная фея которая будет кружиться и все колдовать колдовать и мы вслед за звездами будем стремительно падать на землю и там на земле превращаться в простые цветы которые будут цвести до мучительной осени темной когда умирает все то что цвело на земле. . . . У меня была только одна очень хрупкая жизнь и лежала она на ладони словно маленький бледный цветок а теперь появилась другая у не необычные легкие крылья и она высоко улетает ночами и играет со звездами в милое детское счастье и садится одна на луну и глядит на далекую землю как кружится она так знакомая нам голубая планета и ее словно девушку хочет обнять. . . . И все таки я украду эту юную всю и беззаботных лучах восходящего солнца весну принесу ее в дом на руках поцелую и оставлю здесь где-нибудь рядом с собой на диване у окна или в зимнем саду она будет моей потаенной подругой по ночам когда вновь начинаются танцы под безумицей нежной луной. . . . Если хочешь свободы тогда уж безбрежной как море у которого нет берегов если хочешь открытой души то такой же как небо над твоей головой голубое от края до края если правды то той что бывает на дне колдовского колодца с живою водой а уж если ты хочешь красивой мечты то такой же как девушка юная в белом взлетающем платье та что ты целовал когда был молодым. . . . На страшном расстоянии от той души что у меня была когда-то звездою голубой вдруг родилась другая новая душа счастливая чудесно молодая моложе солнца и луны моложе дня и ночи моложе маленьких детей в колясках и кажется моложе всех цветов на свете которые сегодня расцвели. . . . Вот и закончилась в мире вся тьма нет ее в погребах злых волшебников что ее долго копили нет совсем в королевстве кривых недовольных зеркал но зато она есть у тебя за спиной ведь она твоя тень и идет за тобой неотступно как верный твой пес и виляет хвостом если ты на нее оглянешься. . . . Растет в этом старом лесу одинокий подснежник и ели как будто бы держатся за руки тихо касаясь друг друга бежит как девчонка куда-то смешная тропинка и грустно молчит среди низких своих берегов невеселая речка так хочется слышать простые ее разговоры но ей очень трудно сказать что она заблудилась и небо над ней так похоже на синие волны которых она никогда не увидит. . . . Сегодня как будто опущен небесный шлагбаум для жизни все окна и двери закрыты и улица вечна пуста в своей вечной пыли прохожие стали тенями на сером асфальте вороны стоят на лету над пустыми домами гуляющий кот превратился в скульптуру на желтом газоне и все воробьи на растрепанных черных кустах неподвижно застыли как будто чирикать уже не смогли осталось забыть что здесь что-то еще существует захлопнуть весь мир словно мертвую книгу и просто уйти но кто-нибудь заново весь этот мир нарисует и нам по нему так захочется снова пройти. . . . Будут плыть кораблики по лужам мальчик маленький их снова запустил он играет в сказочное море с синей синей ласковой водой и кораблик должен переплыть это море и забрать царевну на далеком дивном берегу и вернуться в сказочное царство где ее ждут гномы в колпаках тоже синих как все это море с звездочкой блестящей на боку поклонятся гномы низко низко и к волшебнику царевну приведут и волшебное свое он скажет слово и начнется чудная любовь нежная такая молодая словно первые весенние цветы. . . . Вот станешь идолом тогда к тебе придут и разведут костры у твоих ног и будут тебе с жаром поклоняться и заклинанья черные шептать и верить что ты им всегда поможешь осуществишь за них все темные дела а так ты что - всего лишь ветер в поле который дует словно сам себе и никому не нужен абсолютно летишь куда захочет просто так угомонишься - станешь тишиной замерзнешь ночью на морозе лютом или в жаре распаришься как в бане и осень безжалостной умрешь. . . . Скорби скорби идут богомольцами старой проезжей дорогой и котомки у них за плечами и у каждого посох в руках и разносятся вздохи по дикому полю и все молят они неизвестного бога о какой-нибудь лучшей невиданной доле когда хвори уйдут и ненастья и над избами солнце засветит все ночи подряд а когда это будет не знает никто но все верят и идут и идут в те далекие очень края там как слышно есть где-то святыня такая чудная к ней рукой прикоснешься и она исполняет любые желанья подряд. . . . Ты становишься малым ребенком и вечно лежишь в своей детской кроватке и смотришь весь день в потолок он тебе снова кажется небом ты считаешь в нем звезды которых и нет и глядишь на луну что висит вместо лампы над твоей головой и так слышишь как идут постоянно часы на стене тебе кажется это по небу ходит бог и считает минуты твоей маленькой жизни которая снова в пути неизвестно куда. . . . Все стрелки давно указали на север пора уходить и ведь выбора в сущности нет ты не можешь вернуться на юг или запад принять за восток силу тяжестти вдруг превратить в невесомость как алхимик добыть свое золото из ничего полюбить незнакомую девушку если ее и не видел и довериться богу которого нет и как будто бы слышишь шаги не свои а чужие по пустыне где солнце на небе всегда и под ним облака золотые и в далеком и темном колодце живая вода. . . . Как будто город весь сегодня принял снотворное из ложечки серебряной от бога и вот дома заснули крепко крепко в них окна не горят и наглухо закрыты всюду двери и только слышен храп всех тех кто сладко спит и небо спряталось под одеяло облаков и видит свои сны о той луне которой просто не было на свете и о тех звездах что уже давно упали поутру в траву и проросли чудесными цветами горящими как звездочки любви. . . . Мне кажется вселенная заснула и я с ней вместе тоже крепко сплю и звезды спят вокруг луна планеты похрапывают лежа на боку и бог давно так сладко задремал в своем раю и видит сон что он стал человеком имеет свою женщину простую и с нею часто остается вместе для любви и жаль ему потом когда проснется что он всего лишь бог на небе синем которое темнеет по ночам. . . . Все сбудется зачем гадать на лепестках ромашки ведь каждый лепесток как девушки судьба летит оторванный по воздуху куда-то и больше ты вот эту девушку и не увидишь никогда а остальное сбудется ведь время само приносит то что ты хотел простое счастье небо голубое и чувство что ты видел все на свете и обо всем картины написал. . . . Все таки ты дождался что звезды попадали с неба и несешь их в мешке в свой таинственный дом среди леса и будешь по ним колдовать они снова притянут к тебе белокрылое счастье и земную любовь всю в красивых и нежных цветах и заветную новую книгу в чудном золотом переплете где давно голубыми чернилами кто-то уже написал все слова что ты знаешь и может когда-нибудь скажешь чтоб они вдруг открыли чудесную новую жизнь. . . . Весь мир чего-то ждет луна конечно ожидает ночь чтоб выйти в желтом платье над домами на темный небосвод как на дорогу девушка выходит когда любимый рядом и зовет река опять как будто притаилась ожидая льда безропотно как заяц ждет лису и ты ведь ждешь неведомо чего то ли того что звездочка простая упадет к тебе в ладони и ты ее так нежно поцелуешь то ли того что кончится зима наступит лето желтое простое и девушка тебя полюбит молодая которой ты не видел никогда. . . . Я не думал совсем что осталось хоть что-то еще для меня в тайниках этой жизни в той чаще дремучего леса куда я до сих пор не ходил все боялся там встретить давно уж ушедших из жизни знакомых только вот оказалось что кто-то там все же живет очень юный простой и счастливый и так хочет мне вновь подарить всю любовь из заветной шкатулки что всегда у нее на коленях лежит словно знает о тайне которая скрыта вот в этой простой но волшебной шкатулке. . . . И все заснули снова мертвым сном и ты один остался среди ночи бродить по улицам стучать по крышам в окна заглядывать как призрак и смеяться и самому себе дарить цветы из воздуха их делая руками и с ветром обниматься и шептать слова которых никогда не произносят. . . . Какой же ты счастливый почему-то как будто с неба синего спустился и вдруг нашел волшебные цветы и в них любовь такую юную и нежную простую которой не было на свете никогда и может больше никогда не будет. . . . И станешь ты таким как и хотел и мир твоим окажется когда-то и поле без конца и края и лес шумящий так как счастье новое шумит все будет у тебя и та дорога что уходит в небо твоей останется и ты по ней уйдешь до самых облаков а может быть и выше в синь такую где бог и звезды рядом и луна счастливая и странно молодая как девчонка тебе подарит чудные небесные цветы. . . . И где же чудо в этом сером мире мне кажется здесь стали все мышами забились в щели где-нибудь под полом и там грызут какую-то бумагу газетную в которой говорилось о чем-то прошлом как вчерашний снег и никому давно уже не нужном. . . . Как будто булок сладких принесли и кофе вкусное с утра налили в чашку и веером обмахивают нежно чтобы не душно было а легко и девушки в прозрачных легких платьях все время приглашают танцевать и дни порхают так как бабочки в саду садятся на цветы и затихают и бог на небе смотрит на все это и улыбается улыбкой мудреца. . . . У скуки нет лица она - как плоскость по которой ты скользишь как на санях по снегу жизни и падаешь в сугробы декабря и таешь превращаясь просто в воду потом стекаешь в маленькие реки текущие в огромные моря. . . . Ведь проза жизни это паутина и ты в ней муха жалкая всего лишь и прибежит к тебе большой паук и назовется другом и запустит пронзительное жало прямо в брюхо блестящее твое и высосет всю маленькую душу и ты останешься сушиться на ветру. . . . Мы будем верить в то что мы простые как лужи во дворе или как листья упавшие на землю ранним утром состарившись в начале ноября и в то же время мы так много знаем о мире что придуман странным богом чтоб всех кто жил на свете удивить. . . . Жизнь зайдет к тебе словно подруга и обнимет как будто шутя и почувствуешь ты голова закружилась от счастья и вдруг выросли крылья на них и летишь в глубину белобрысого неба где стоят облака как друзья и тебя давно ждут среди них ты с тех пор как родился и не был ну а сами они к тебе в гости едва ли с такой высоты доберутся. . . . Не полезно так жить чтобы громко стучало сердце оно может пробить панцирь груди изнутри упасть на асфальт и разбиться покатившись кровавой монетой в люк сточных вод потому мы и любим спокойные мягкие кресла долгими вечерами - прологами скучных ночей в которых черпаем как воду тоску из колодца большущими ведрами будничной прозы. . . . Жизнь нас оповещает что уходит и тени вдруг становятся длиннее и простыни разглажены на небе как будто ими скоро нас накроют чтобы в пустыне ночи хоронить и во вселенной догорают звезды как угли им не надо торопиться и млечный путь нам указал на вечность единственной протянутой рукой. . . . Какая белая душа как белый лист бумаги на котором никто не написал холодных черных слов быть может не успел и вдруг не захотел или чернила кончились пришлось смириться с тем что осталась белой та душа и чем-то мне она напоминает простыню которых накрывают мертвых на рассвете увидев что они скончались в эту ночь. . . . Вот отдышался наконец как будто долго я бежал по жизни и чувствую теперь такой покой души и лист на ней не шелохнется как на дереве зеленом в весеннем сказочном саду волшебным утром когда роса как слезы бога покрывает смеясь и листья и траву и хорошо дышать и жить тем воздухом покоя где свежесть словно сладкий запах у цветов чудесных и те цветы ведь тоже рядом на берегу стеклянного пруда в чьем зеркале я вижу небо и бога в нем на облаке далеком который снова машет мне рукой. . . . Кого только не видел в этой жизни каких обиженных или довольных лиц и сколько удивленных глаз и ртов разинутых а сколько криков слышал и радостных и диких и таких которые доносятся как будто уже из под земли а как кружилась жизнь веселой каруселью как камнем падала когда-то пропасть и сладко до утра спала в своей кровати и видела какие чудесные хохочущие сны. . . . И снова улыбается душа улыбкой может быть Чеширского кота загадочной и странной почему-то а может быть и ландышей лесных наполненной и смехом той девчонки что радостно встречает новый день весь этот день сегодня белый белый как цыпленок из инкубатора лесного в нем снег повсюду и его намного больше чем воздуха и ветра но конечно меньще чем любви загадочной и скрытой в чудном замке где топится камин и старенький волшебник колдуя за руку приводит фею простую нежную такую молодую вот прямо из его волшебного огня. . . . Я вижу сон: безмолвие огни глухая ночь и хочется проснуться мир как колодец мы в него одни опущены и можем захлебнуться над нами звезды очень высоко наверное они прибиты к небу нам в этой тьме и страшно и легко как на том свете где я еще не был перевернется полое ведро и зачерпнет молчание как воду нам даже в смерти очень повезло здесь на том свете тихая погода. . . . И жизнь качается от радости к печали как маятник старинный на стене и в нем ты сам напоминаешь гирю то вновь летит она к восторгу то вернется опять в ту боль откуда и пришла и левым боком видит небо правым - землю и каждый шаг часов так слышен будто в поле кто-то идет в тяжелых сапогах и собирает звезды темной ночью упавшие на землю как всегда. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», «ДЕТИ РА» и др., в изданиях «Антология Евразии»», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.