Наталья Сафронова Счастливый рассказ Кажется, со мной происходит что-то новое. Чудесное, странное. Ну, запела, невольно поморщилась я... А еще говорят, к хорошему быстро привыкаешь. А я еще и не начала привыкать, а уже морщусь. Как же люди живут с ним, со счастьем? Всего-то и хотела написать счастливый рассказ. Только подумала, только начала улыбаться, как у горла стали скапливаться слезы. Забавно, не у глаз, а у горла. Сразу вспомнила, как маму спрашивали воспитатели в детском садике: - Почему ваша дочка всегда такая грустная? - Значит, она знает что-то такое, что мы не видим, - отвечала моя мама. Интересно, что это я знала такое. Не буду углубляться, ведь я должна написать счастливый рассказ. Интересно, кому это я должна? Я вообще не люблю одалживаться. Стоп, заминочка вышла. Можно сказать, весь день насмарку. Пока голова была занята работой, ни о чем таком не помышляла. А теперь вдруг... Лучше бы спать пошла. Мечтала ведь лечь, отоспаться. И сейчас хочется вытянуться на кровати, но знаю уже, что этот зуд в мозгах не даст покоя. С чего я вдруг решила написать о счастье, как будто знаю, с чем его едят. Да, вот, вспомнила. Все зависит от настроя. Счастье ведь ни от кого и ни от чего не зависит. Оно внутри. Не знаю, но слышала. Вернее, читала где-то. Русские народные сказки все сплошь со счастливым финалом. И мыльные сериалы тоже, только последние вызывают раздражение, а сказки - живой интерес и доверие. В народной культуре есть волшебный код, который дает жизненную энергию и верное направление. Старики знают, где можно взять животворную энергию, поэтому они так любят народные песни. Была несколько раз на таких концертах. На одном из них собралось особенно много стариков и старух, вероятно, раздали благотворительные билеты. В зале стоял специфический запах, пахло старостью. А старики пришли сюда - за молодостью, за силой, чтобы жить. Глаза у них горели, рты смеялись, а смех - это и есть жизнь. После концерта они выходили помолодевшие. Лидина мать очень боится умереть. Как только что-нибудь заболит, сразу в панику: - Рак. После обследования выдохнет: - Поживу еще. А пока обследуется, все домашние в напряжении, тоже боятся. То есть никто, конечно, не верит, что у нее рак, но больно на мать смотреть. Лида с ужасом думает, что однажды мамино ожидание оправдается, и как она тогда справится со страхами, и материными, и собственными. Когда похоронили бабушку, всех охватило странное ощущение облегчения, даже свободы. - Отмучилась, - сказала мама, имея в виду бабушку. Бабуля ушла в девяносто пять, устала от собственной беспомощности. На поминках никто не грустил, все в черном, но веселые. Светло поминали. - Пусть ей там будет легко, - сказала мама. - Здесь настрадалась, а там пусть порадуется. Однако через несколько дней мама начала плакать. Звонила Лиде: - Вот как будто такую ношу с себя сбросила, время у меня свободное появилось, а плачу. - Почему плачешь? - уточняла дочь. - Тяготилась я, - объясняла мама. - Ты мной тоже тяготиться будешь. - Сильно тяготиться не буду, только в пределах приличия, - успокоила ее Лида. - Умерла она не дома, в больнице, - винила себя мать. - Там хороший уход, - оправдала ее Лида. - В реанимации лучшие врачи. - Какие уже ей врачи, в девяносто пять, - качнула головой мать. - А как в прошлом году мы ее выходили? - напомнила дочь. - Еще год прожила. - Теперь я самостоятельная стала, - вздохнула мама. - До семидесяти трех лет ее слушалась, по струночке ходила. А сегодня думаю, как я без нее? Лида слушает мать, не перебивает. Молча варит кашу, удерживая трубку ухом у плеча, потом молча кормит ребенка. Венечка послушно открывает рот, послушно жует, просто шелковый. - А вдруг она не будет ко мне приходить? - пугается мама. - Это почему еще? - хмурится Лида и грозит пальцем разбежавшемуся было Венечке. Венечка быстро переходит на шаг и даже ступает на цыпочках. Мать кивает сыну на ванную, Венечка идет умываться. - Не дома ведь умерла, в больнице, - заводит мама прежнюю песню. - Вдруг обиделась? - Не сомневайся, придет, - утешила ее Лида. - А еще, знаешь, я ведь почувствовала, что она там умирает, - поделилась мама. - Да, что ты! - ахнула Лида. - Она ко мне приходила, - кивнула мама на другом конце провода. - Я почувствовала, очень страшно стало. Просто панический ужас. Я ей сказала... У матери задрожал голос: - Я ей сказала, уходи, мама. Мы тебя отпускаем. - Правильно сказала, - согласилась Лида и махнула Венечке на кровать. Сын послушно разделся и нырнул под одеяло. Лида взяла медвежонка, покачала на руках и положила на подушку рядом с сыном. Венечка кивнул маме и обнял игрушку. Он первый раз все делал самостоятельно. Даже то, что он позволил маме себя кормить, мальчик интуитивно счел проявлением мужественности. Сам он ел бы долго, а маме нужно было все сделать быстро. Пусть, раз женщина просит. Мама закрыла дверь, и он слышал еще некоторое время, как она приглушенно разговаривает с бабушкой. Завтра он тоже будет слушаться маму, решил Венечка. Потом придвинул к себе мишку, уткнулся носом ему в ушко и послушно закрыл глаза.