А ВРЕМЯ ПУСТЬ ОСТАНЕТСЯ ДРУГИМ ПОДБОРКА СТИХОВ 106 . . . А время пусть останется другим я его попросту не замечаю поэтому его и нет на свете для меня и в комнате моей стоят часы и я не знаю сколько лет прошло с тех пор как я родился и сколько лет все длится жизнь вокруг мне кажется во времени нет смысла оно не начиналось никогда поэтому и кончиться не может и существует только по ошибке которую придумали когда-то чтоб радости ушедшие считать. . . . У меня будет в небе свой дом в облаках будут башни на нем золотые а окна всегда голубые и на клумбах вокруг будут вечно цветы может даже ночные фиалки среди них будет девушка тихо бродить вечерами и шептать непонятно кому колдовские слова и цветы будут ей в знак согласия молча кивать лепестками и над ней в вышине будет розовый свет говорят это часто случается если приходит любовь и всегда называется южным сияньем. . . . Ночь превращает в изваянья души они стоят как черные деревья и кажется готовы оторваться как птицы от земли и улететь и спрятаться за желтую луну чтобы грозить всем тем кто есть на свете своим падением с высокой крыши неба которую как будто кто-то держит над нами словно зонтик от дождя. . . . Я над миром давно пролетаю и знаю что реки текут одиноко в моря что леса стерегут нашу темную грусть что в полях разгуляется счастье что дороги ведут в никуда что дома существуют для смеха и мы в них зажигаем огни и смеемся одни вечерами. . . . Счастье в жизнь наливают как теплую воду в бассейн чтобы завтра в нем дети могли целый день беззаботно плескаться чтобы девушки прыгали в этот бассейн без стыда и одежды чтобы верили люди всегда что вода в нем живая и не знали что счастье в тот чудный бассейн наливают тайком по ночам. . . . И я держу в руках любовь как пойманную птицу которая не хочет улетать она останется со мной в моем жилище по комнате кружить ночами петь по утрам и спать на жердочке под самой крышей когда наступит ясный летний день и на ладонь она так часто прилетает как будто чувствует как мне с ней хорошо ведь я же знаю мир ее волшебный в котором мы вдвоем остались насовсем. . . . Ты знаешь о том что нельзя и увидеть и можешь услышать молчания шепот ночами и можешь не встретить того кого встретить не хочешь и вновь повстречаться случайно лишь с той кого видеть мечтал и пусть же такого для тех кто вокруг не бывает ведь это случается только с тобой как будто тебя кто-то знает в том мире откуда приходят события люди и судьбы и где начинается счастье и наша любовь. . . . Теперь и черти если тебя видят понурив головы проходят мимо и не пытаются тебя обнять русалки вежливыми стали и не просят для счастья с ними в омуте глубоком утонуть и звери кажется все знают о тебе виляют ласково хвостами словно чуют каким ты добрым стал каким счастливым и как с тобою рядом хорошо и девушки к тебе приходят сами и ждут когда ты поцелуешь их как раньше таинственно и нежно целовал под сказочной чаровницей луной. . . . Не надо спешить жизнь подскажет сама что же делать и само образуется счастье из воздуха просто когда-то и любовь будет точно такой как ты хочешь и ты будешь так жить на земле как зеленые травы шумящие листья цветы на лугах птицы в небе и узнаешь все то что тебе можно даже не знать. . . . Когда же солнце спустится с небес когда луна вдруг перестанет прятать за собой влюбленных и когда звезды гореть кострами станут в черном небе чтобы у них согреться путники могли и бог разбуженный на облаке далеком платком помашет маленькой земле как дети машут поезду на рельсах который пролетает мимо них. . . . И новый день как новый человек стоит сняв шляпу вновь в твоей прихожей ты будешь с ним о чем-то говорить предложишь чаю добрую беседу и вспомнишь то как трудно в мире жить он будет с тобой мило соглашаться такой любезный скромный и простой и даже не забудет пожать руку когда уйдет в холодный синий вечер как в море уплывают корабли. . . . Все становится лучше чем было вчера даже небо теперь оно стало совсем голубым да и солнце совсем золотое сегодня словно кто-то проводит весенний ремонт мирозданья и теперь даже девушки будут другими совсем молодыми им небесные силы уже не позволят стареть и любовь станет вновь увлекательной очень среди дня а не только уже по ночам и когда ты придешь в мой распахнутый дом словно нежная юность сияя я сниму твои легкие крылья чтобы ты на них не улетела нечайно а осталась со мной на всю чудную ночь для любви. . . . Запоминаются славные строки романа а забываются дни твоей маленькой жизни помнишь мечты на бумажной открытке и забываешь цветы на весенней поляне хочется счастья которое просто приснится а то что рядом не слишком и нужно только не стоит в придуманный мир торопиться лучше в своем настоящем смеяться и бегать по лужам. . . . Пусть дети смеются над крыльями вашей души и пусть говорят мудрецы что они вам мешают стоять на земле летите куда захотите и будете правы а те кто стоит те останутся вечно стоять и те кто смеются останутся вечно смеяться ведь крылья даны чтобы вольно летать и в небе забыв обо всем растворяться. . . . В наполненном теплой водой тазу синего неба как мыльная пена лежат по краям облака и в них солнце наверно стирает белье пока мы тут лежим на зеленом полу деревянного дома земли и играем в пути и дороги прощанья и встречи или просто купаемся в море которое очень похоже на небо только в нем корабли проплывают вдали. . . . Я заполнил графу «неудачи» написал: «не родился, не умер, а так - существую» и поставил веселую подпись Сергей ведь итак же понятно - какой тот что смело заполнил все нужные графы и подал заявление Богу: «прошу прописать на земле» и опять же поставил веселую подпись… я знаю - так всегда и бывает: ты пишешь начальству говоришь что ты хочешь ответа естественно нет но есть гордое чувство что ты состоишь в переписке с тем кто мог бы тебя наградить но не будет потому что итак ты неплохо живешь на земле. . . . Снег на улице клочьями ваты остался повсюду и небо как застиранная простыня над твоей головой только не видно веревки на которой оно висит но скоро станет темно и выпрыгивать будет на сцену как клоун луна среди туч и нам станет смешнее на свете среди желтых больших фонарей загоревшихся окон и темных подъездов где таятся все те кто нас запросто может убить. . . . У моря есть дно у земли есть свое окончанье а небо придумано только затем чтоб конца не иметь оно бесконечно как все о чем мы и не знаем как время которого может и нет и как эти шаги по окраине жизни где звезды растут словно в поле цветы и их можно сорвать и с собой унести в зазеркалье похожее с виду на шутку без всяких причин. . . . Легче жить никого не касаясь словно в небе парить с облаками которые тают на солнце так как призраки тают в ночи остается лишь синее синее небо вокруг где-то в нем затерявшийся рай там задумчивый бог ждет заблудшие души сонмы ангелов рядом опять реют стаей взволнованных птиц и в туманной дали как костры догорают совсем одинокие звезды. . . . Рассердился бы я на такую вот темную ночь был бы так недоволен луной одинокой и звездами рядом немыми и деревьями сада которые стали тенями и домами где окна погасли давно но ведь мне все равно что вокруг хоть пустыня совсем неживая или лес без конца или поле в котором неб края и поэтому некуда в нем и идти мне все это неважно я же сам по себе где бы ни был и мне так хорошо одному. . . . Ты сам себе создал простую жизнь вот дунешь просто так в окно любовь появится горячая земная а отвернешься от своей души выходят черти снова из подвала и начинают танцы на всю ночь а счастья захотел - достанешь солнце так просто из кармана как часы повесишь в небе чтобы освещало с восторгом ежедневные дела и если пожелаешь всех забыть то превратишься мигом в невидимку который незаметен тем кто бродит рядом с тобой бессонно по земле. . . . Все равно мне что там за река да и что тут за лес или поле и какие вокруг на поляне цветы что за девушки рядом танцуют или смеются они или плачут давно без причины или песни красивые снова поют мне все это неважно как в море всегда все равно моряку что за волны вокруг и зачем они скачут и скачут. . . . По секрету скажу - у меня теперь девушка есть молодая красивая очень простая и она мне как радостный сон о беспечной любви где-нибудь на поляне лесной где цветут так чудесно цветы и поют удивленные птицы о нежной любви днем и ночью и не знает она ни стыда ни смущения эта любовь только кружит и кружит как в вальсе и кажется очень счастливой. . . . Мне в мире тепло даже в сильный мороз меня греет большая душа словно печка я с собой эту душу ношу под пальто и беру ее даже в далекие страны и с ней сплю по ночам с ней и девушек даже не надо для нежной любви и уже ни к чему и все близкие люди всем советую я завести себе душу большую и с ней постоянно весь год днем и ночью друг друга любить. . . . Ты никому не нужен так давно что сам забыл ту жизнь в которой тебя ждали как своего встречали провожали и просто замечали что ты жив ну а теперь как будто все решили что ты умер и ты и в самом деле умер понарошку и вот живешь уже другую жизнь и в ней ты счастлив очень день за днем к тебе приходят девушки нагие и просят вновь и вновь твоей любви и птицы так поют как будто знают что ночь волшебная была такая как вечное качание на сказочных качелях до рассвета под вздохи звезд в объятьях девичьих взволнованной луны. . . . Ты войдешь и обронишь стыдливо улыбку я скажу что давно тебя ждал мы же вместе читаем с тобой одну книгу в ней какие-то странные знаки они как слова только их ведь не скажешь они на губах застывают и сгорают в руках и уходят стесняясь за дверь и такими томительно нежными часто бывают когда вдруг прикоснутся опять к тебе ночью и станут так жарко тебя целовать. . . . Я как будто бы стал облетевшей осенней тоскующей рощей или синей холодной волной налетевшей на берег песчаный и забыл что имею усталое теплое тело что иду или шел и несли меня старые верные ноги а не ветер как желтый сорвавшийся лист и не дождь меня бил как холодный асфальт а тяжелые мысли и не дерево я чьи давно уже голые ветки согнулись а простой человек на пустой придорожной скамейке наблюдающий молча как в небе плывут облака. . . . Как же много стоит в своих серых шинелях не заданных жизни вопросов толпой на вокзале и молчит пока их разведут по вагонам и с гудком увезут навсегда и вот их уже нет остаются пустые перроны и окурки растоптанных слов на асфальте тех что мы или нам как всегда не успели сказать. . . . Ты один в пустоте забытья где слышно как входят тяжелые вздохи стуча каблуками и видно как старые тени сидят у окна а одна садится к тебе на кровать и молчит потому что все знает. . . . А мы с тобой опять как Х и У и оба неизвестны друг для друга и знаем только что равны нулю когда останемся среди бессонной ночи совсем одни как клоуны на сцене которым надо танцевать любовь но только как они всегда не знают и пальцами касаются друг друга как дети нежно трогая цветы чтоб не сломать как стебли свои души о жесткость рук в слепящей темноте. . . . Будь легче чем эти осенние листья лети и не падай распластанным телом на серый асфальт пусть боги приклеят к плечам твоим белые крылья и ты разбежавшись легко улетишь в это синее небо где ждут тебя птицы чтоб вместе кружиться и город будить своим криком в котором все спят в своих мягких кроватях наивные люди и видят смешные но очень красивые сладкие сны. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.