ОКНО ОТКРЫТО МИР УЖЕ НЕ ТЕСЕН ПОДБОРКА СТИХОВ 108 . . . Окно открыто мир уже не тесен и можно плыть по голубому небу в перине облаков и ничего не видеть что там на этой маленькой земле которая кружится и кружится воздушным шаром пущенным ребенком под радостные возгласы таких же как и он сам хохочущих детей. . . . Ты войдешь и обронишь стыдливо улыбку я скажу что давно тебя ждал мы же вместе читаем с тобой одну книгу в ней какие-то странные знаки они как слова только их ведь не скажешь они на губах застывают и сгорают в руках и уходят стесняясь за дверь и такими томительно нежными часто бывают когда вдруг прикоснутся опять к тебе ночью и станут так жарко тебя целовать. . . . Он вышел навстречу таинственной ночи и выпил с ней чаю потом отодвинул скрипучую крышу у дома и в небо взлетел словно птица и солнцу надвинул на лоб облака а после разбился как дождь о холодную землю чтоб быстро попасть в мир иной и там посмеяться с чертями и ангелов в щечки как девушек милых легко целовать до утра. . . . Жизнь твоя превращается в сказку она вся состоит из чудес чудо в том что вокруг светит солнце зеленеет трава на земле шумят листья запели веселые птицы облака проплывают по небу гурьбой и ты сам молодой и счастливый словно только родился вчера и теперь можешь девушек юных любить до утра целоваться ночами и забыть все что хочешь забыть будто вовсе его не бывало и не будет уже никогда. . . . По секрету скажу - у меня теперь девушка есть молодая красивая очень простая и она мне как радостный сон о беспечной любви где-нибудь на поляне лесной где цветут так чудесно цветы и поют удивленные птицы о нежной любви днем и ночью и не знает она ни стыда ни смущения эта любовь только кружит и кружит как в вальсе и кажется очень счастливой. . . . Мне в мире тепло даже в сильный мороз меня греет большая душа словно печка я с собой эту душу ношу под пальто и беру ее даже в далекие страны и с ней сплю по ночам с ней и девушек даже не надо для нежной любви и уже ни к чему и все близкие люди всем советую я завести себе душу большую и с ней постоянно весь год днем и ночью друг друга любить. . . . Ты никому не нужен так давно что сам забыл ту жизнь в которой тебя ждали как своего встречали провожали и просто замечали что ты жив ну а теперь как будто все решили что ты умер и ты и в самом деле умер понарошку и вот живешь уже другую жизнь и в ней ты счастлив очень день за днем к тебе приходят девушки нагие и просят вновь и вновь твоей любви и птицы так поют как будто знают что ночь волшебная была такая как вечное качание на сказочных качелях до рассвета под вздохи звезд в объятьях девичьих взволнованной луны. . . . Я как будто бы стал облетевшей осенней тоскующей рощей или синей холодной волной налетевшей на берег песчаный и забыл что имею усталое теплое тело что иду или шел и несли меня старые верные ноги а не ветер как желтый сорвавшийся лист и не дождь меня бил как холодный асфальт а тяжелые мысли и не дерево я чьи давно уже голые ветки согнулись а простой человек на пустой придорожной скамейке наблюдающий молча как в небе плывут облака. . . . В документах о вашей душе не хватает печати поэтому мы отправляем ее на досмотр мест в раю очень мало все льготные - для инвалидов остальные проходят по списку а вас в нем и нет вы наверное где-то в другом черном списке он всегда направляется в ад так и есть вот и вы: «прямо в ад поручается главному черту» и подпись Архангел только вот непонятно какой. . . . Вы заходите в душу живую как будто в чулан и в ней память сложила мечты как консервы на полках и гирлянды сушеных желаний висят по углам и качается лампочка счастья под вечно продавленной крышей и ведь вам хорошо знать что это же ваша душа ее можно закрыть на замок и уйти среди белого дня или темной безрадостной ночью и она будет ждать вас как старый заброшенный дом у проезжей дороги ведущей в холодную вечность. . . . Ты как воздушный змей теперь все выше улетаешь в небо и мне тебя уже не удержать на нитке тоненькой она порвется как струна с печальным звоном и ты исчезнешь вскоре в облаках и я останусь жить как жил и раньше смотреть на звезды по ночам любить луну такую нежную такую молодую дарить ей сны свои а утром уходить в бескрайние поля до самого заката. . . . Я теперь пью живую воду и лесу дремучем из ручья касаюсь облаков руками как белой шерсти сказочных овец и девушек люблю волшебно милых как первые весенние цветы на той поляне чудной где всегда любовь и пенье птиц и нежный шелест листьев деревьев что стоят вокруг как часовые и стерегут томительные вздохи и ласки этой сладостной любви. . . . Возможно все протянешь руки к небу оно и спустится к тебе так нежно на колени захочешь целовать седое море и в пене волн оно будет ласкаться как девушка которую любил и его вздохи пусть уносит ветер словно странник и пусть тогда их донесет до бога и бог благословит твою любовь а не захочешь ничего за свете весь мир легко закроется как штора и ты на ней увидишь только звезды в таинственной и вечной тишине. . . . Ты заметишь на этой стене поцелуи за окном чьи-то слезы и в дверях силуэт тишины это будет картина прощанья и напишет ее неизвестный художник без кисти и красок одними глазами которые видят божественный свет. . . . У прошлого лицо ребенка которого обидели когда-то а настоящее как продавщица готова все продать но по цене текущей жизни лежащей на прилавке вместе с счастьем в обертке из обычных серых дней. . . . Ты ночью попадаешь в невесомость там на орбите царственной луны в холодном зазеркалье среди воды ласкающей и рыб огромных и дельфинов с хвостами черными как руки трубочиста и добрыми глазами старой феи все знающей о жизни до конца весь этот странный мир торжественно и чинно с тобою вместе тает в темноте и остается только вздох пространства шум времени летящего куда-то и шепот бога в полной тишине. . . . Ну как же так случилось что недавно с пустыми ты стоял руками в этой жизни под солнцем знойным и дождем холодным на злом и завывающем ветру а вот теперь блаженствуешь в восторге на сказочной лесной поляне среди цветов чудесных пенья птиц и девушек красивых и не знаешь какую выбрать ночью для любви и ты не скажешь как попал сюда и по каким загадочным тропинкам пришел на ту волшебную поляну где снова рядом счастье и любовь. . . . Я в облаках не встретил никого поэтому на землю и вернулся здесь лучше - здесь растет зеленая трава цветут цветы и девушки так любят как звезды не полюбят никогда и так целуют как луна не властна нас целовать безумно среди ночи в таинственной и нежной тишине. . . . И небо в платье голубом и солнце рыжее давно уже нагое оно все светит молча без стыда не прикрываясь даже облаком беспечным плывущим одиноко где-то рядом в глубоком омуте покоя и восторга которые друг другу отдались и мы одни с тобой прозрачном мире где видно его до самого конца на нем цветут подводные цветы и начинается любовь земная. . . . Плывут большие льдины мимо нас на каждой - островок зимы и он уходит в море чтобы пропасть в его пучине навсегда вот так наш прошлые обиды плывут в реке как льдины и мир забвенья и мы о них не вспомним никогда мы будем жить весенними цветами любовью на таинственной поляне в лесу волшебном где все листья шепчут о том как сладостна бесстыдная нагая и все тебе отдавшая любовь. . . . Как хорошо иметь что ты имеешь как хорошо схватить руками счастье как славно нежностью чудесной наслаждаться как упоительно вновь пить живую воду из потаенного волшебного ручья и видеть девушек танцующих нагими на сказочной поляне в глуби леса в котором все вам шепчет о любви. . . . В лесу очень много шумящих зеленых деревьев а в небе - красивых пустых облаков из белого птичьего пуха и в море больших пучеглазых бессмысленных рыб и в жизни веселого детского смеха который всегда налипает на стекла сияющих окон счастливых домов. . . . Сомнения закрашивают душу штрихами белыми вот так и дождь закрашивает день безликой белой краской и оставляет лужи на асфальте и все шумит шумит напоминая чем-то шум оваций да только вот неведомо - кому жизнь все такая же как листья на деревьях как черные вороны на траве и она так же сомневается в себе чего-то хочет но чего - не знает с прохожими идет куда-то вдаль и с ними возвращается обратно нигде чудес увы не отыскав. . . . Я придумал две тени одну - для себя а другую тебе оставляю на память она будет ходить за тобой и всегда удлиняться от горя к закату и расти по утрам словно черный цветок за спиной и ты будешь когда оглянешься меня вспоминать пусть с досадой но зная что все же не я целый день прошагал по пятам за тобой. . . . Ее просто никто и не видел о ней только листья шумели и всегда вспоминало счастливое солнце когда приходило и была она маленькой птицей которая только казалась в саду на ветвях удивленных деревьев но так упоительно пела красивые нежные песни влюбленным чтоб они обо всем забывали друг друга любя. . . . Не слышно шагов и не видно прохожих не светит и солнце и ветер не дует в лицо и автомобили прилипли к асфальту навечно и птицы приклеены к мертвым деревьям в пустынном дворе и ты не идешь а стоишь неподвижно совершенно один на немой и холодной земле. . . . Жизнь будет бежать как вода в ручейке на асфальте после большого как приступ тоски прошумевшего утром дождя и ты будешь плыть в ней как детский бумажный кораблик которому кто-то для смеха надул паруса. . . . Буду топать ногами по крышам как ветер буду вместе с рекой уходить в это синее море где плывут корабли и где белые чайки летают буду всем и во всем и совсем позабуду что я просто желтый оторванный лист и лежу на панели. . . . Мы с тобою одни на поляне любви в заколдованном старом лесу где вокруг нас все те же цветы голубые словно кто-то такой молчаливый и добрый их рассыпал нечайно идя мимо нас по тропе и оставив повсюду на память шаловливые капли росы. . . . Мы эту ночь поделим на двоих она обоих нас с тобой закружит и будет все что может вдруг случиться в плену любви в безмолвном этом мире в котором только звезды и луна. . . . Замерзшие слезы на белом стекле засохшие в вазе цветы и разорванный старый конверт пожелтевший и буквы седые чернила всегда выцветают когда время проходит по ним почти не касаясь души за заветную дверцу где тени вповалку лежат друг на друге и духи над ними парят в тишине и свет от окна не касается пола. . . . Зима не уступит холодную белую лапу на землю она положила и солнце одела как шляпу и нагло смеется в лицо и надо ей сделать укол чтоб ее успокоить пусть уснет и растает когда-нибудь в марте и приду я к берлоге ее а ее уже нет только лужи и голые ветки кустов и деревьев и на них уже почки набухли как будто соски будут дети весны из них скоро сосать молоко новой жизни вот и я среди них а потом когда дети уйдут поиграть на весенних полях у нас будет большая любовь под смеющимся куполом неба где живут облака высоко высоко над землей. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.