ТЕБЕ ХОТЕЛОСЬ ЗВЕЗД ПОДБОРКА СТИХОВ 136 . . . Тебе хотелось звезд с куста живого неба сорвать побольше спелых и больших надвинуть шляпу на уши луне и выйти вон по улице рассвета в иную жизнь где просто улететь как золотая пыль взлетает над асфальтом на ярком солнце ничего не зная о том что было будет и зачем она на этом свете существует и почему всегда так весело летит. . . . И как встревоженные звери в клетке все бродят мысли о тебе всю ночь туда сюда на мягких лапах в тишине стеклянной которую так просто мне разбить как камнем вдруг истошным криком «где ты» но я не закричу и выть не стану я знаю что ты где-нибудь живешь и может даже чувствуешь я здесь совсем один и клетка на замке и ключ унес хозяин одинокий он в шахматы играет сам с собой и ставит себе мат и мы ему как пешки. . . . И вот случилось маленькое чудо как будто вырос вдруг на подоконнике тот голубой цветок в котором вся любовь и нежность собрались в лепестках и осенью когда они сорвутся то улетят в распахнутое небо как крылья бабочек счастливых голубых. . . . Ты вся наверно состоишь из пуха такого белого как в небе облака и лепестков тех полевых цветов которые растут на сказочной поляне где есть родник чарующей любви и в нем вода волшебная такая ее пьют те кто хочет полюбить и превращаются в счастливых бабочек ночных кружащихся вокруг луны горящей и не боящихся обжечься о нее. . . . Откуда ты? наверно прямо с неба спустилась ночью в темное окно и можно разглядеть тебя ты стройная такая в своей девичьей нежной наготе и не стесняешься как будто ты все знаешь об этом мире странном и большом что в нем легко чего в нем не бывает и почему всегда проста любовь. . . . Этой ночью пустынно и тихо как будто она выметает людей как соринки из темного дома где под потолком преогромная елка со множеством звезд и с луной в колпаке наверху а на старом полу и дома и деревья в черных платьях танцуют свой танец и легко говорят о любви неизвестно к кому. . . . Ты навсегда остался юношей счастливым и любишь только розовое утро которое ты можешь целовать как хочешь и где хочешь бесконечно забыв что ты прописан на земле где может быть и больно или страшно и где цветут и грустные цветы. . . . Меня привычно провожает вечер по улице осенней и пустой и ночь меня встречает как подруга и обещает сказочные сны и утро меня любит как девчонка которой я игрушки подарил и день пожал мне руку как знакомый с которым я в подлунном мире жил. . . . Если ты будешь думать ни о чем то пустота все чаще будет в жизни с тобою вместе ночью или днем во сне и наяву среди разлуки и посреди восторженной любви ты будешь знать ее в лицо уже как друга и понимать что есть она во всем в луне и в солнце в синем синем небе в душе твоей и рядом на земле. . . . Не такой я веселый как раньше казалось и дружу только с нежной луной по ночам я ее в опьянении вечном целую как хочу потому что она молодая и красивая как ярко желтый цветок я беру ее на руки и уношу в зазеркалье где на дивных качелях у нас начинается снова любовь. . . . Мир становится добрым к тебе как пушистый и ласковый кот и приходит на мягких пружинистых лапах и ложится у ног и ты гладишь его так как будто он старый испытанный друг но он сам по себе может сладко заснуть на коленях и забыть что ты есть и гоняться всю ночь за мышами и любить лишь подвальную тьму. . . . У меня в этом мире свой дом на обочине старой дороги все уходят по ней в никуда друг за другом и я долго смотрю им всем вслед из окна и отчетливо вижу как они исчезают вдали но проходят все новые сколько из стало на свете и зачем они вечно идут в никуда ведь их там уже просто не будет как снега среди теплой весны и дождя оголтелой студеной зимой. . . . Хорошо когда девушек много можно ту выбрать или же эту и с кем хочешь дружить и всегда кого хочешь любить только в этом иначе устроенном мире нет ни девушек больше ни ярких цветов никому не нужны поцелуи и ласки и все ходят кругами вокруг пустоты день и ночь. . . . Как мне все надоело что рядом я хочу иметь то что всегда далеко и хочу чтобы сразу у дома было синее синее море чтобы рядом с кроватью росли голубые цветы чтобы девушки так полюбили как больше не любят что стало зимой и тепло и светло и веселая жизнь продолжалась когда очень грустно и за старостью юность всегда начиналась опять. . . . Все такое простое вокруг все цветы состоят из одних поцелуев а все девушки только из мысли о нежной любви и все звезды хотят чтоб на них загадали желанья и готовы лишь падать и падать всю долгую ночь и есть солнце всегда на груди у рассвета оно старый и верный его талисман и приносит тепло или счастье тому кто попросит и привыкло все время светить и светить. . . . И снова ты со мною рядом и смеешься и я тебя касаюсь так легко как ветер листьев и они трепещут и дышат часто словно в забытьи и мы одни с тобой до самого до утра вокруг всю ночь качаются деревья как будто вспоминая жизнь иную в суровом и пустынном декабре когда их обнимал лишь только снег тяжелый белый и такой холодный. . . . Небо стало так близко что касаются тучи твоей головы и когда ты идешь то боишься что солнце вдруг скатится прямо на плечи как огромный резиновый мяч трудно стало на свете и море страшнее чем пасть разъяренного тигра в нем безумные волны как острые белые зубы блестят даже нет корабля чтоб на нем переплыть это море и приходится снова вернуться назад на болото где мох такой мягкий и квакают славно лягушки там не страшно и даже захочется жить пусть садятся на голову глупые тучи как голуби может с ними как с птицами можно дружить. . . . Я так давно не видел море или реку песок асфальт и черная земля сплошная суша всегда вокруг по ней не уплывешь и за бортом не видишь гривы волн которые и плачут смеются как это скучно старые березы крапива и репейник травы листья вновь окружают и всегда шумят как будто что-то снова покупают на торжище земли а сверху - небо пустое словно тело без души. . . . Помада на губах красивых облаков что замерли в открытом небе в томных позах компанией красавиц в белых платьях почему-то они уже танцуют этим утром летает ветер злой проказник тут и там опять шумит хватает листья и стучит по крышам и поднимает пыль как глупый мальчик которого пустили поиграть а девушки-березы только гнутся у них в девичестве нелегкая судьба и солнце выползает все потрогать и жадно гладит этот юный мир. . . . Душой я прикасаюсь только к миру сам по себе он вечен а вот люди шумят в нем как трава и засыхают усталой осенью и пуст тогда весь свет как небо где летают только птицы как человек признавший только бога которого быть может вовсе нет. . . . И я тебя как бабочку с ладони выпускаю - лети к своим цветам и собирай нектар три дня тебе для жизни это много как для меня придуманная вечность со вкусом счастья и большой любви. . . . И в утешение бог дал воздушный шар чтоб улететь и мы с тобой летели даже когда шар лопнул но куда? я помню облака они как вата и ею верно затыкают уши чтобы совсем не слышать как кричит мир на давно оставленной земле. . . . И ты опять как бабочка в цветах порхаешь и порхаешь в ярком платье которого нельзя коснуться никому чтоб крылья не лишились своей силы она намного больше силы жить ведь это колдовская сила быть легче воздуха в полете и оставить вслед за собой волнующую тень на той траве весны что любит только солнце. . . . Захлопнуть внешний мир как книгу без названья уйти в себя как будто бы под воду и забыть что ты зачем-то все же существуешь хотя давно не нужен никому как и тебе давно уже не нужен решительно никто ты сам собой по жизни катишься как мяч хоть воздух счастья давно из тебя вышел прокололи тебя большие люди в пиджаках и в тень ушли чтоб их никто не знал. . . . Любовь она плывет как сказочная рыба в тишине подводного таинственного мира где красота страшна и одинока но магия ее так велика что в небо больше даже не подняться и хочется не воздуха и света а колдовской и ласковой воды. . . . Кто-то в руки мне тайно волшебную палочку дал я взмахну ей и все что хочу - уже рядом и красивая девушка с тихой улыбкой и воздушные шарики детского счастья за настеж открытым окном на ветвях моего стародавнего клена с которым дружу и луна опускается ниже чудной ночью когда я об этом прошу и с далекого белого облака бог меня видит и машет платком на рассвете перед тем как появится доброе солнце чтобы снова светить и светить. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ», «РОДНАЯ КУБАНЬ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», аль