Трущобы падают в названия, Как опадают ожерелья Прозрачных листьев. Огрубели Они по осени. На землю, Вдруг тяжесть ощутив, слетают. Трущобы падают в названия. Стою у монолитной вехи, Воздвигнутой во славу века. И кепка словно лист слетает, И, задирая нос под солнцем, Дышу забытыми стихами, И озабочено взираю На монолитные бетоны. Трущобы падают в названия. Но у поверхности всезнания, Бесцеремонно проникаю В квартиры душ. Там за стеною Дышу одним и тем же взглядом, В одном и том же кресле мерзну, Одним и тем же разворотом Газеты, книги ли, журнала Скрываю лик, глаза смыкаю, И вытянув смешные пальцы, В один и тот же холодильник, В огромный холодильник славы, Небрежно убираю масло В стандартной, хрупкой упаковке. Трущобы падают в названия. О, скука, ты ли околеешь В бездумном трепете везения? А обреченное прозрение Нам выдаст радость небоязни Увязнуть в звоне первозданном И обновлении всезнанья. Трущобы падают в названия. У поездов хвосты зелены, А самолеты те хвостаты. Трущобы падают в сравнения, Трущобы падают в названия. Но продается фарш готовы. Смешна банальность мясорубки. И взмахом резким изменяет Искусный дирижер звучанье Разноголосого оркестра; И постовой, подбросив руку, В белесой матовой перчатке, Застопорит поток движений, Чтобы аварию бездумных Предотвратить. Хвала перчатке! Хвала прямым нержавым рельсам! Трущобы падают в названия, В которых скрыты отголоски Великобожьих устремлений - В них восклицательные знаки Венчают царскую корону, Но изгибаются, сияя Очками в лучшей позолоте. Трущобы падают в названия. И оседает на дорогах Пустая пыль забытой славы. И прикрывается асфальтом Тоска не встреченного чуда. И в жестком воздухе вагона, За пластиком былых свершений Рождается печаль к свободе. Но эти призрачные мысли Так уподоблены трущобам, Что те, невыдержав сравнений, Смеются громко, потешаясь, И гордо падают в названия. Круг