– Почему не собираешь их, дорогой? – спросила ма Рая, с понятным недоумением. Начались бездельные школьные каникулы. Сева Вячеславович добавил: – …раз уж принёс. Отец недоволен, всегда это знаю. Не складываю по уважительной причине: руки трясутся! От ужаса и дикой надежды. По мёртвой луне Катрина теперь свободна… Катрина приедет сюда… Долго, долго, долго! Невозможно тянется время. Её подарок – дорогущий пазл из рекламы: «…собери и прочти». То есть, покрой лаком и переверни, чтобы увидеть предсказание на обратной стороне. Чаще всего там смайлик и благоглупость в облачке, мол: «Будь хорошим и всё будет хорошо». – Пусть лежат, есть не просят. Бррр, зачем я так сказал!.. Опять вспомнил. – Да мне коробка очень уж нравится, сынка. – Ма, так возьми её себе, не всё ли равно! Могут и в пакете валяться. Следующий день. Большая коробка разрезана и превращена в постер… Ещё день. Куплена рамка с позолотой. Ещё плюс день. Ма Рая заменила зеркало у постели на постер в раме. Ко вторичному неудовольствию отца, в чем дело-то, не понимаю… Впереди ещё бесконечных три дня. Меня унесло в Баронский Парк и там гоняло по тропинкам, неизменно сдувая к пансионской ограде. Как тот кленовый лист, к тем самым воротам, что теперь в рамке висят. Я останавливался и смотрел на него, на его личное кованное солнце. Э, так пазлы ради юбилея нашего городишки выпущены! Думаю, в честь этого факта мне и подарены. --------------------- Мужчин в доме прибывало, а женщин отнюдь. Мать Рая засобиралась к невесткам знакомиться, в большом городе их по магазинам гулять. Провожая её, я обмолвился: – Что-то я Польку не вижу. Вы её к племяшкам раньше с кем отослали? Мать Рая смотрит неопределённо… В сторону говорит: – Я думала, у тебя прошло это… – Что это, ма? – Воображаемая подружка твоя, сестрёнка. Давно не вспоминал. Я обошёл стол, и мы оказались лицом к лицу: – Не понял, ма. Совсем-совсем не понял, объясни. --------------------- Мать Рая села на табурет, вечным таким жестом сложила руки на коленях: – Сына, когда мы взяли тебя, первое время, ты был не совсем в духе… Грустный был. С Яриком вы не ладили… Вот и придумал сестрёнку. Так я поняла. Сева Вячеславович позвонил брату, когда ты с ней разговаривать начал. Тот спокоен: «Ничего, ерунда. Это по первости лишь. Когда-если ленты сестричке покупать станет или воображаемые косы начнёт плести, тогда обсудим. А то авось пройдёт». Я думала, после смерти забылась. Или ты её недавно видел? – Давно… – Значит, и правда прошло. Не бери в ум, сына, ты с фантазией всегда был. Помнишь, для тебя ещё хор из Баронского Парка петь приходил! Я даже завидовала тебе. Спрашивала: про что поют, а ты отвечал, что слов не поют, а только музыку, вредный мальчишка! – Ма, я правда их много раз видел… Они что, тоже не существуют? И Полька, и они? Кошмар… А, помнишь, сервиз тоже я перебил? И ты мне ни слова не сказала? – Сервиз, важность какая! И не кошмар, нормальное детское воображение. Я не знаю, кого ты видел. Может хор царского времени. Или будущее. Про элитный пансион в Баронском Парке все эти годы слухи ходят, что может появиться… Вскоре, да вскоре… Болтовня пустая, кто в наше захолустье поедет. Сейчас за границами учатся. Фигасе… Так сходу это и не переварить.