В мае, ночью, выпал мокрый снег. На камнях неспящего ручья распустились утром хризантемы. Ледяной хрусталь, как диадемы – колорит нездешней королевы. Раскричались птицы: чья ты, чья... И зачем в отчаянье сюда? Ледники южнее вроде были... Там надёжно – прятаться за ними. Что ж, вспорхнула горлицею синей, Шлейф горячий – больше ни следа. С берега другого: ень да ень. Знать, в её стране – жара! «Ах, надо ж, – удивлённо выгнулась веранда, – заверяла, цвет у жакаранды Так походит на мою сирень, А сама сбежала, в чём была…» над поляной свежей, полнощёкой птичий хор и выводил и щёлкал... Чёрные раскисшие просёлки высохли до палевого льна. Бабочка крутила пируэт там, где слой пробила самосейка. Ветер веял грусть, пойди, проверь-ка отчего листочки липы клейки, почему у горлиц горький след. В мае, ночью, выпал мокрый снег.