Перейти к основному содержанию
Альманах "РУБЕЖИ" №3 Старинные казачьи песни с комментари...
6. Разбойник в тюрьме За решёткою железною В темнице тёмной Сидел там невольник - Орёлик молодой, Клевал пищу кровавую, Он перед окном, Клюёт и бросает, Сам смотрит в окно: Давай брат – товарищ С неволи улетим Туда, братец, туда, Где светлеет заря! Туда, братец, туда, Где синеются моря! Туда, братец, туда, Где в море – круты берега! (Сообщил Сальников)*
*До боли знакомые строчки! Не правда ли? У казаков очень много разбойничьих песен и во множестве представлены в книге А.Н.Пивоварова «Донские казачьи песни». Эта одна из самых ярких.
7. Признания разбойника Ты воспой, сирота, песню новую! Хорошо песню играть, пообедавши, А я сирота, ещё не ужинал. Поутру сироту в допрос повели, - Ты скажи, сирота, где ночь ночевал? Ты скажи, с кем разбой держал? - У меня, младца, было три товарища: Первый товарищ – мой конь вороной, А другой товарищ – я сам молодой, А третий товарищ – сабля вострая в руках! (Сообщил Н.А.Сальников)
«Нравственность казаков представляла смесь добродетели и пороков, свойственных людям, которые жили войною и грабежами. Жадные к добычам, свирепые в набегах на земли неприятельские, казаки в общежитии своём были привязаны друг к другу, как братья, гнушались воровством между собою; но грабёж на стороне, и особливо у неприятелей, был для них вещею обыкновенною. Религию чтили свято. Трусов не терпели и вообще поставляли первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Иногда они вихрем неслись в области Тавриды, или в кочевья ногайцев; сокрытые от проницательных взоров неприятеля темнотою ночи или мраком сурового ненастья, они нападали на противников врасплох… и возвращались … с табунами татарских коней и прелестными пленницами».*
*В.Д.Сухоруков «Общежитие донских казаков в ХY11 веке». 8. Часовой бежит к Ермаку Как у нас было на Тихом Дону Ивановиче Живут, слывут люди вольные, казаки Донские, Как поставили казаки крепосцу, Как и крепосцу они новую, По углам её стоят башенки, Как на тех было башенках, Да и сверху на маковках Караулы поставлены, часовые раставлены; Не за долгим, помешкавши пищаль – турка вдарила, Через два часа мешкавши, ещё одна прогрянула, Через три часа мешкавши с караула казак бежит, Он бежит - спотыкается, говорит захлёбывается: - Ой ты, батюшка! Ты донской атаманушка, Ермак сын Тимофеевич! Как у нас было на море Не чёрным зачернелося, не белым забелелося, Зачернелись на море все турецкие корабли, Забелелись на море все брезентные парусы! Как возговорит Ермак сын Тимофеевич: Ой вы братцы, казаченьки! Садитесь вы в лёгкие лодочки, Берите вы бабаечки еловые, Догоняйте вы корабли турецкие, Вы снимайте с турок головы забритые, злато, серебро, Забирайте же вы невольничков, Провожайте их на святую Русь! (Из «Донской газеты X1X века »)
Ужас, который распространили казаки своими морскими походами по всему поморью, едва вероятен: иногда по одному слуху о их приближении, жители бросали дома, разбегались по лесам, и на несколько сот вёрст кругом нельзя было встретить человека ни в селеньях, ни в городах. Казаки брали здесь всё, что было лучше, ценнее и нужнее для них. Наполнив суда свои добычным грузом и пленными, они спешили восвояси и, остановясь на Дону… делили между собой поровну добычу, что называлось у них дуван дуванить.
Пленники поступали в дуван точно так же, как все другие вещи. Сего неприятельского ясыря собиралось иногда на Дону тысяч до двух и более. Казаки старались забирать преимущественно знатных людей для получения выкупа. Цена окупа доходила до 30 тысяч золотых, а особенно за турецких пашей. Рядовых воинов и простолюдинов выменивали на русских невольников, многими сотнями привозимых в Азов, для чего близ нижних юрт находился окупной яр, или разменное место, где производился выкуп ясыря. Ещё более брали казаки в плен женщин, коих собиралось иногда на Дону тысяч до трёх. Жен знатных мурз также отдавали на откуп, прочих же приветливым обхождением приохочивали ко всегдашнему у себя жительству и обыкновенно женились на них; иногда жёна донских старшин брали их себе в дома для хозяйства или в собеседницы.
«… задумает казак пойти в удалой набег, выходит он к станичной избе, на сборное место станицы, и, кидая свою шапку трехменку, сделанную из бараньей смушки, сверху несколько уже, чем у основания, кричит зычным голосом:
- Атаманы-молодцы! Послушайте!... На Сине море, аль на Чёрное поохотиться; на Куму или на Кубань реку за ясырьми (пленными); на Волгу-матушку рыбки половить иль под Астрахань, на Низовье, за добычью, иль в Сибирь пушных зверей пострелять!»*
«От Азова до Искера гремела слава их удальства, раздражая султана, грозя хану, смиряя ногаев». Н.М.Карамзин *В.Д.Сухоруков «Общежитие донских казаков…» 9. Царь предлагает Ермаку взять Казань Пойдёмте мы, братцы, на Куму реку, На Куме-реке ночевать будем, Мы поделаем балаганы камышовые, Разъезды будем иметь дальние До того-то местечка да урочнаго, До того-то кургана высокаго, Мы будем бить, братцы, куниц, лисиц, Куниц-то, лисиц и чёрных соболей. Погодя немножко на единый час - Не буря шумит и не гром гремит, От царя к Ермаку курьер бежит, Прибегает к Ермаку Тимофеевичу, Подаёт он Указы Государевы, Принимал Ермак Указы, сам вычитывал, Прочитавши Указы, речь возговорил: Я тебя, посланничка, не слушаю, А я сам к царю на ответ пойду! Надевает Ермак свою кунью шубу, Подпоясывает сабельку булатную, А шапочку вздевает, молодец, трухмёночку*, Идёт Ермак вдоль улицы, У куньей шубы полы развеваются, Князья-то, бояры удивляются, Что хорош, пригож молодей уродился. Тут стал Государь его спрашивать: Не ты ли Ермак сын Тимофеевич? Не ты ли воровской Донской атаманушка? Не ты ли гулял там по синю морю? Не ты ли разбивал мои корабли? Тут ответ держал добрый молодец: То-то я то Ермак сын Тимофеевич, То-то я то казачий атаманушка. То-то я то гулял по синю морю, То-то я то разбивал корабли, Но корабли были не орлёные, Не орлёные были не таврёные, Не платили Государю дани пошлины! За все загадочки, за все прошлые И за эту беду тебя Бог простит: Заслужи ты, Ермак, службу верную - Возьми ты, Ермак, мне Казань город! (Из сборника Савельева)
*Трухмёночка делалась из бараньей смушки, к верху несколько уже. То есть, трухменка – высокая барашковая шапка (папаха), принятая Донскими казаками от кавказского кочевого племени Трухменов взамен прежнего скифского войлочного колпака.
На станичных сборах, перед тем, как надлежало говорить что-либо атаману, выступал на середину круга есаулец и провозглашал: «Помолчи, честная станица: атаман трухменку гнёт!» (Старинный обычай)
А, чтобы было ещё понятней – на казачьих Кругах так есаулы призывали выслушать атамана. Народные собрания на майданах, обычно, очень шумные, подчинялись порядку, установленными обычаями. Если атаман хотел высказать своё мнение, то молча поднимал вверх папаху сложенную вдвое; тогда есаулы шли в толпу и обращали внимание присутствующих на этот знак. Наступала тишина и граждане выслушивали своего выборного вождя.
Есаул – от монгольского «исаголь» - исполнитель приказаний, нечто вроде помощника атамана (Полевой – учебная русская христоматия) По одной версии, «есаул» - это слово тюркского происхождения. В некоторых летописях сына Чингисхана называют «еке ясаул», что означает «второй есаул». По другой версии, слово имеет ираноязычные корни. Произошло оно из двух раннеиранских слов «аса» - «свободный» и «ул» - «сын». Означало «сын свободного». Со временем это слово вошло в тюркский язык, а позже в древнерусский. В украинском и русском языках слово имеет несколько форм: «эсаул», «осавул» и прочие.
10. … Приставали к крутому, красному бережку, Выкидали потопчины дубовые*, Выходили на крут красный бережок, Тут-то Ермак убирается, Тут-то Тимофеевич снаряжается, Вздевает сапожки сафьяновые на босу ножку, Кармазинную** черкесочку на опашечку, Соболиную шапочку на правой бочок; * потопчины – мостки ** кармазин – арабское слово «кармизи» или «кримиан» - ткань тёмно-красного цвета. У малороссиян «кармазина» значит красное сукно. (Савваитов) 11. … Не ты ли, воровской атаманушка? Не ты ли ходил, гулял по синю морю? Не ты ли разбивал бусы корабли? Тизичьи*, мужичьи, мои государевы? *Тизики или тезики – одно из татарских племён. Явное свидетельство о разбойничьей удали казаков в то суровое времечко, о чём сам же Ермак в старинной песне подтверждает… Ходили, гуляли по синю морю, Немного, немало, ровно тридцать лет, Разбивали мы бусы корабли, Тизичьи, мужичьи, государевы, Которые были не орлёные, Признавали мы их за фальшивые.
Эта огромная песня, которую лучше прочиать у Пивоварова в сборнике, писана со слов казаков Багаевской станицы Федота-Филиппова Цыганкова и Алексея-Савелия Фарапопова. Данная пометка сделана на очень старинной рукописи, доставленной Пивоварову А.А.Леоновым.
12. … На степи было на Саратовской, Повыше города Камышина, Собиралися казаки охотники Донские, Гребенские, Яицкие, Во Кругу* стоят думу думают, А средь их Круга казачьего, Там Ермак стоит Тимофеевич, Кунья шуба на нём на распашечку, Пола правая в пятьсот рублей, Пола правая близу тысячи, Всей-то шубы той цены нету. *Круг – главнейшее учреждение казачьей жизни, вольности и силы.
Всякий неопороченный казак имели право голоса на Кругу; становились казаки конные ли, пешие ли лицом в середину Круга, куда со времени Михаила Фёдоровича начали ставить царское знамя, конечно, взамен своих прежних знамён, хоругвей. Исполнитель власти Круга – Войсковой атаман. Все дела решались в Кругу, и немедленно приводились в исполнение. Обыкновенно в Круг входили окружённые старшины, то есть самые лучшие из боевых, старых казаков. Атаман с наською в руке и становился посередине. По бокам его становились войсковые есаулы с тростьми ли в руках, а позже с жезлами. Они снимали шапки, клали их на землю и на шапки жезлы, кланялись Атаману, затем на все четыре стороны Всевеликому Войску Донскому. Брали жезлы и шапки и подходили к атаману. Получив от него приказание, они надевали шапки и, подняв вверх жезлы, возглашали: «помолчите атаманы-молодцы и Всевеликое войско Донское! Его милость войсковой Атаман сам сказывать будет»! По изложении дела атаманом, есаулы спрашивали: «любо или не любо, атаманы-молодцы»? Круг начинал шуметь, то есть обсуждать. Мнение большинства одерживало верх. Нередко круги бывали очень бурные: случались убийства тут же, выделение партий и т.д. Пётр Первый уничтожил такое учреждение казачьего духа. Ныне существующий Круг лишь есть церковно-парадная церемония. (из старинной рукописи, доставшейся от деда Пивоварова)
13. Смерть Ермака Как у нас, братцы, на Тихом Дону. Нездорово, братцы, учинилося: Помутился весь наш Тихий Дон, Помешался весь наш казацкий круг, Что не стало у нас атамана, Что старого казака Ильи-Муромца. Как вы, братцы-товарищи! Убирайте вы легки стружки, В сукном багрецовым! Увивайте вы весельчаки Аравийским красным золотом, Увивайте вы укрюченьки, Алиентарским* крупным жемчугом, Чтоб по ночам оне не буркали, Не подавали оне ясаку**, Что ко злым людям, ко татарам*** (Из собрания песен Кириевского.) *ориентальный – восточный. **ясак (татарское слово) – весть, голос, крик, зов. ***Было высказано мнение, что песнь сложена на смерть Ермака.
Ермак Тимофеевич покорил Сибирь и торжественно вошёл в Искер, столицу Сибирского царства 26 октября 1583 года. Он утонул в реке Иртыш ночью с пятого на шестое августа 1584 года, отягчённый бронёю, подаренною царём Иваном Грозным. В 1839 году близ Тобольска поставлен Ермаку монумент из серого мрамора с подписью: «Покорителю Сибири Ермаку». Ермак был среднего роста, широк в плечах, сложен крепко, волосы чёрные, на голове курчавые немного; взгляд очень быстрый, лицо имел плоское и пригожее, был очень храбр и имел особливый разум. Тело Ермака найдено 13 августа татарином Яниш и, после разных наругательств, погребено на Бегишевском кладбище.
Пока казачки путешествовали для собственных интересов «Самые насущные интересы государства требовали от наших Великих Князей и Царей не упускать из своих рук такую независимую боевую силу в борьбе со степными ордами, и московская политика относительно Донского казачества настойчиво направлялась к тому, чтобы обратить этих вольных хищников в верных защитников русского царства, в передовую стражу его степных рубежей. Воронежская губерния была в этом смысле передовым редутом и самая первая принимала на свою грудь бушующий прибой кочевых орд. Не даром через неё прошли с посвистом и криками на Русь один за другим и Батый, и Мамай, и Тамерлан».*
*Е.Л.Марков «Старая Донская пустынь и Донецкий казачий городок».
Познавательно. Прочитал с интересом, хотя что-то знал и ранее. Было интересно посмотреть, что посчитает важным "человек из тех мест"
Важным человек из этих мест считает всё, что касается данной местности и не только))) потому что всеяден))) Убивает порой, что прожив в данной местности 22 года, знаю в тысячу раз более, чем местные жители в большинстве своём) :wave1:
много в тебе талантов, Володя:) вспомнились "Казаки" Толстого. у нас в городе есть казацкое землячество, есть казачьи кадетские классы. но все равно мне кажется, что много утрачено. и воспринимается - отчасти чуждо, как герою Толстого.