В эмали неба чудится узор, Достойный подражанья Гумилеву, Где дрожь ветвей возводится не к слову, Но просто расширяет кругозор. Есенинскою осенью дыша, В бессоннице жива все та же дама. Вода течет под Камень Мандельштама, Которым и была его душа. Струя воды из хрупких бледных рук Дает взглянуть на мир как бы из призмы, Где так легко рождаются бродскизмы, К которым тяготеет все вокруг. Тот ветхий миф, который так знаком, Не сможет удивить метаморфоза, Что совпадет Цветаевская проза С Ахматовским горячечным стихом. Вода течет. Стол под свечей стоит. Свеча горит. Деревья – вечереют. Вот только новый Дант не говорит И будущий Дантес свинцом не греет.