Остановка. Зима. Холодно. Глупый порывистый северный ветер бросает редкий снег из стороны в сторону: о газетный киоск, о бордюр, о железную ракушку автобусной антоновки, снова о газетный и киоск… Человек стоял лицом к ветру, но, казалось, его это нисколько не волнует. Его длинные волосы метались вместе с ветром и снегом, не прикрытые шапкой. Человек смотрел на восток, туда, где среди серых скучных многоэтажек лениво, медленно и неторопливо рождалось, сладко позевывая, тускло-фиолетово-розовое декабрьское солнце. Оно пробивалось сквозь город, выкатывалось не даря тепла, только для того, чтобы , моргнув своим далеким глазом, скрыться за низкими свинцовыми тучами. Человек вздохнул, спрятал руки в карманы и , как и все, пошел прятаться от ветра в Ржавую коробку автобусной антоновки. Весь черный, как вороново крыло, он смотрел на людей своими черными глазами, не стесняясь, в упор. -Молодой человек, некультурно так на людей пялиться, - женщина стояла и ожидала реакции. Человек молчал, долго, не отводя глаз, не моргая, не шевелясь, казалось, не дыша даже. -Я думаю…Сколько еще раз это солнце захочет смотреть на вас… Оно старается, а вы даже не говорите ему:»с добрым утром». Вы даже «привет» ему не говорите. -Псих, - тихо сказала себе под нос женщина и поспешила отойти в сторону, не стремясь проверять человека на буйность темперамента. А человек повернулся лицом к дороге. Машины пролетали по грязному асфальту, давя и убивая первый нерешительный снег, каждая по своим очень важным делам и каждой наплевать на людей, ждущих автобуса, на снег, умирающий и превращающийся в слякоть, на ленивое зимнее солнце… да и на саму жизнь в принципе. Человек стоял и смотрел с безмолвием Бога, оценивая чужие мысли и судьбы. Подошел такой долгожданный автобус. Люди набивались в него, заполняли и без того наполненное нутро – живой фарш в неживом пыхтящем теле автобуса. Человек стоял и смотрел, пропуская сквозь пальцы ветер. Я тоже стояла, кутаясь в куртку, шапку и шарфик, пытаясь скрыться от вездесущей зимы. Стояла и мерзла только потому, что ненавижу ездить по утрам в забитых человеческими отходами автобусах. Да и вообще не люблю… не важно что. Так мы и стояли, друг против друга. Я смотрела в его непроглядно-темные глаза и думала: «откуда они только такие берутся, поглощающие свет?» -Оттуда, откуда и все… Когда время решает, что пора появиться… мне, тебе, да кому угодно…- сказал человек и снова стал смотреть на дорогу. Я не удивилась, что он ответил. Я довольно-таки громко думаю. -А ты никогда не задумывалась о том, что мы все существуем?- он так и не повернулся, но кроме меня и его вокруг больше никого не было, и я ответила: -Задумывалась…Только вот для чего мы? - Чтобы быть… -А зачем быть? – я задавала ему вопросы так, будто он мог знать ответы. Хотя почему он не мог знать ? Он знал. Он был рожден знать. - Чтобы быть собой…- он повернулся и я увидела, как он улыбается. Странная это была улыбка, смутная, на пасмурном небе, забытая в осколках реальности мечта о солнце. -Видала я котов без улыбки, но вот улыбку без кота, - вслух подумалось мне. - Смотри пока, - сказал человек и еще раз улыбнулся. А потом улыбка ушла, по-английски, не прощаясь. - Хочешь, я расскажу тебе твою судьбу? – спросил человек и выжидающе замолчал. - нет, не хочу, - честно ответила я. - Почему? – он даже не удивился , и в этом отсутствии удивления его вопрос звучал постороннее, как соевый соус в мороженном. - Потому что я хочу просто быть… Он кивнул и снова принялся ловить в ладони ветер с застенчивыми мелкими снежинками. - Вот снежинки…Кружатся на ветру, на холодном зимнем ветру. Рисуют узоры, повинуясь его воле, падают мне на руки, наивно не боясь моего тепла, тают,тают… А ведь ветру все равно…Абсолютно все равно… И ведь каждая из них хочет узнать, зачем она танцует на ветру… А ветер их кидает, куда хочет… И они даже не замечают, как тают в чужих пальцах…- он говорил, мне ли, сам ли с собой, или кому-то, кого видел лишь он своими полными тьмы глазами. - А ты убери руки. – попросила я, где-то глубоко в своей необъятной душе надеясь, что мир от этого станет добрее. -Зачем? Может в этом их предназначение? - Нет, - я покачала головой. – Они просто есть… -Быстро учишься, - человек опять улыбнулся, - Их предназначение ни в чем не заключается, они просто есть. Капля воды-снег-вода-лед-вода-грязное пятнышко на одежде-снова капля, капля мыльной воды. Меняется форма. Чашка разбивается… Вода остается водой…Вот так. Человек отвернулся и снова стал разбавлять взглядом серо-синее холодное зимнее небо. Подошел автобус, глупый желтый автобус. Я вздохнула и молча зашла в его голодные жадные двери. Автобус вздохнул и молча покатился по заледенелой грязной дороге. Я смотрела в заднее запотевшее стекло и видела удаляющуюся черную спину человека. Он растворялся в воздухе, превращаясь в ветер, как снег таял на его руках, становясь водой. -Видала я котов без улыбки, но вот улыбку без кота… Вот так. Все мы люди – человеки. А снег заметал дорогу и несуществующие следы