Две девочки, две бойкие подружки, я рад нырнуть в учетверенность ласки. На самом дне отяжелевшей кружки лежат глаза, глядевшие с опаской. Понятно небо, - звезды, бесконечность, понятно поле, - взволнованность пшеницы, но эти девичьи глаза, - беспечность, но эти женские сердца, - зарницы. Игривость ночи, шахеризадость, волненье песни, утренность стихов - уходят прочь, является прохлада, и наши чувства ищут новых снов.