Утро сегодня какое-то холодное и безветреное. Всё ещё копаясь в своем запутанном сне, перебирая нити сюжетов одну за другой, я вела на поводке своё животное. А может оно вело меня. Пока Нюся (это мое животное) рыскала по цветнику и попутно делала все свои дела, я присела на крыльце (джинсы не жалко, они все равно рваные) досматривать свой сон. Не знаю, много ли времени я так просидела в своем сне, но первым, что привлекло мое внимание, был вид одной странной парочки. Они сидели на лавочке возле соседнего подъезда, и молча смотрели в пустоту, каждый в свою. Девушка была в легком шелковом халате и домашних тапочках. У меня мурашки по коже пробежали - меня не мог согреть теплый свитер, но она, казалось, не мерзла. Ни струнки напряжения, ни малейшей дрожи. Может, она просто не чувствовала холод...Очень худая и вытянутая фигура парня смотрелась нелепо. Девушка же была очень красива. Просто идеальна. И отрешенный взгляд добавлял её чертам утонченность и какой-то холодный романтизм. Так рано на улице безлюдно. И я могла слышать весь последовавший разговор. -Что ты чувствуешь, красотка? Да и умеешь ли? -Не знаю. И мне все равно. -Что с твоим голосом? Он стал каким-то пустым и ровным. Где те звонкие кокетливые нотки? а глубокое, с грубинкой, недовольство? Не голос, а сплошная ровная линия. Как на кардиограмме. -Да уж, лучше сравнения не придумаешь...не голос, а сплошная линия остановившегося сердца...Знаешь, ты сегодня красноречив. Пять тебе за образы...А мне и впрямь всё равно. Ничего не чувствую, кроме усталости. Может и вправду не умею... -Только не заводи опять старую песню о том, что это я сделал тебя такой. Всё это чушь. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Разве можно любовью довести человека до безразличия? -Я тебя ни в чем не виню. Да и потом, это не любовь. Хочу сказать, не любовью ты меня "довел" до безразличия. Я сама пришла к этой пустоте. Пойми, с тобой я рвалась на части. Благодарность и ненависть, страх и влечение, страсть и отторжение - всё это было к тебе, и всё это было одновременно. И одинаково сильно. Помнишь ту испорченную скатерть, которую мы вместе покупали, а потом решили сделать из нее две тряпки для мытья окон? Ты долго не мог её разорвать. Тогда мы стали тянуть скатерть каждый на себя - и, вуаля, скатерть стала двумя тряпками. От меня теперь ничего не осталось - только такие вот тряпки. И может меня ещё как-то можно использовать, но вот радость приносить я не способна. Так что, отпусти меня, зачем тебе я такая? -Фффф...опять наша девочка пустилась в красивые сравнения. Каак же ты любишь страдать - ты так это красиво делаешь... -Думай, что хочешь. Только оставь при себе. Я сыта по горло твоим мудрым мировоззрением. Хотя...всё, что можно было поломать, уже изломано. Ты только ещё раз проедешься по развалинам. От этого картина не изменится. -Чушь. Я проехался своим мировоззрением по твоему и сломил тебя? Что плохого во всем том, чему я хотел тебя научить? Я же, я ведь хотел научить тебя радоваться жизни, видеть главное, и не распыляться по пустякам. Я хотел, чтобы ты поняла: деньги, слава, признание общества - это всё человеческие зависимости, они ведь делают слабее, и поверхностнее. А я знал твою глубину и мечтал видеть тебя сильной. Разве это плохо?! -Может не надо раздирать лепестки бутона, а подождать пока сам распустится?...Прости меня за всё, и не думай, что тебя виню. Просто получилось так. Ты как-то сказал, что обманывал судьбу не раз, обманул её и со мной. Мы не должны были встречаться, и чувствовали не то. Но сближались, через силу. Встретились два одиночества. Ты ведь страшно одинок, у тебя никого нет, все считают тебя ненормальным. Хотя нет. Некоторые - гением. Я тебя считала одновременно и гением, и психом... Любила и боялась, восхищалась тобой и ненавидела тебя... А теперь мне всё равно. Пожалуйста, уходи. -Эхх, ты так ничего и не поняла. Последние слова девушки с трудом можно было разобрать. Казалось, она говорила всё это время, собрав в одно оставшиеся силы. Теперь они иссякли, и её "уходи" было произнесено высохшим шепотом. А молодой человек встал и пошел. Он проходил мимо моего подъезда, и я видела его лицо. Парень, казалось, был задавлен собственным горем. И этим горем было захватившее его целиком чувсвтво вины. "Я убил человека. И сам не заметил. Какой же я дурак...". Он смял лицо руками. Казалось, он плакал. Когда я поднялась с крыльца и пошла домой, девушка сидела всё так же неподвижно и смотрела в пустоту. В мертвую точку. Мне стало жутко. На душе похолодело. Внутренний голос меня тормошил: "Да что ж ты такое делаешь со своей жизнью?! Проснись!!"