Ляг в черной комнате, закрой глаза и тысячу раз повтори – «Я умер». Разрежь свою грудь и любуйся, как, задыхаясь, бьется уставшее сердце. И тогда, от части, от тысячной части – возможно, ты поймешь, что чувствую я. Ты можешь делать вид, что тебе интересно, что все это имеете какое-то значение, смеяться – изображать радость. Но с этого момента – что бы ты не делал – ты обречен. Это драма – что не говори, это драма. И осознание этого делает тебя совсем другим. Осознав, что все бессмысленно – ты поймешь, что тебе нужно. Не пытайся бежать – здесь это невозможно. Но часть тебя может оставаться чистой и нетронутой. Чтобы никто не мог прикоснуться к ней своими грязными руками, даже не догадывался о ее существовании. Этот свет будет храниться для нее до самой смерти. Быть как все – это как смеяться над шуткой, которая тебе не смешна. Ты можешь попробовать играть в их игры, отмечать их праздники, радоваться – чему они радуются. Но какое – же чувство омерзения разгорается при этом в тебе. Как будто ты предал кого – то, кого любил и кому был верен сто лет( хотя точно не знаю – я этого не делал).И от всего этого возникает желание вколоть себе бешеную дозу героина, вскрыть осколком бутылки вены, наполнить кровью стаканы и предложить всем напиться. Ну, раз жизнь прекрасна – тогда пейте мою кровь. А если вам будет мало, я налью вам еще крови, и вы будете ее пить. Иногда мне хочется ничего не чувствовать. Просто ничего не чувствовать. Это мое право ничего не чувствовать. Бог? Какой бог! Если бы он был – он бы не создал нас. Или хотя бы создал не такими ублюдками. Ладно, надоело мне. Пойду – мне пора. Береги себя. Встретимся в следующий раз – если он будет.