Томилась жидкая тоска в моём бокале, А по коричневым щекам глаза стекали. Нет, не роптал я на судьбу, зайдясь от гнева. Но вдруг двойной раздался "бульк"... И вот на дне вы. И как-то сразу так темно и грустно стало. Чего в компании со мной вам не хватало? Жилище старого брюзги вы оплевали, И ровной струйкою мозги текут за вами. Неужто вас я притеснял, чинил обиды? Ведь каждый день вы у меня видали виды! И яркий свет, и женский стан, цветы повсюду. А вы, чуть что, тикать в стакан! Грязнить посуду! И там, в объятьях хрусталя, в среде враждебной, Пусть молоком течёт земля, и мёд целебный. Ведь нет тепла привычных век, ресничной неги. Не дышит вольно человек, забыв о снеге... Как заманить мне вас назад, мои зеницы? Клянусь я с прошлым завязать и измениться! Но поздно бить башкой об лёд, мотать рогами. Мы проболтали ваш исход и проморгали. Где был шатёр, теперь - пустырь, лишенный блеска. Уйду, пожалуй, в монастырь! Борисоглебский! Но, положив на этот сплин, скажу особо: Пока от вас не утекли, глядите в оба.