Перейти к основному содержанию
КРИЗИС ИСКУССТВА (ПРЕОДОЛЕНИЕ) - статья первая
-1- Задумываясь о том, по каким азимутам передвигаемся мы в веках вместе с нашим искусством, его падениями и взлётами, тупиками и прозрениями, с его пророками и мыльными пузырями, периодически «празднуя» очередной кризис в области нравов, верований, культуры, поневоле вспоминаешь слова Соломона: «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Екк. 1:9) Каждая новорождённая эпоха (параллельно ей - в чём-то запаздывая, в чём-то забегая вперёд – искусство) под гимны и с криками «ура» сначала сбрасывала властителей мира, а с ними, в значительной мере, и дум «с парохода современности». Страстно творя новую идеологию, новых кумиров она с ещё большим неистовством топтала былые знамёна, флаги и даже – флажки. Затем в качестве властительницы судеб эта юная дама входила в созидательную стадию, строя на костях предшественницы свои храмы, города, свою культуру и не забывая от случая к случаю умерщвлять собственных пророков, не сумевших переродиться в хозяев жизни (Робеспьер и др.). Любимым её занятием становилось насаждение свежеиспечённых норм и ценностей в общественное сознание, цензуры в творческие сферы и закона в область повседневного существования человеческих особей. На третьем этапе, окончательно избавлялась от революционных смятений детства и юности, эпоха обретала уверенность в себе, успокоенность, стабильность и бюргерскую сытость (хотя бы для части населения) и вместе с тем начинала скучать, как порой скучают смертельно надоевшие друг другу супруги после десятка совместно прожитых лет. Действительно, сколько можно было петь дифирамбы себе да клеймить позором давно почившего в бозе троглодита с его богами, повторять устоявшиеся истины, репродуцировать фискальные меры, поддерживая без особого смысла те или иные несвободы с сопровождающей их цензурой?! Поколение реформаторов сметалось, уцелевшие старели и умирали, а идущих следом всё меньше интересовало то, что они имеют в качестве наследства и всё больше то, чего они не имеют, независимо от места преломления луча – образ жизни, материальные блага, культура. В четвёртой фазе своего бытия вместе со зрелостью к эпохе приходило осознание, а не слишком ли высокую цену она заплатила за свою овчинку? Так ли свят её бог? Так ли справедлив её мир? И, понимая несовершенство последнего, испытывала стыдливое чувство вины за былые сражения, пролитую кровь и утраченную духовность минувшего времени. Казалось бы, на небе всё тот же бог. На престоле, по-прежнему, царь. Ниже, как и положено, бояре, дворяне и т.д. Устои крепки, правила очевидны, но… скуку исподволь уже сменял скепсис, постепенно увеличивавший количество смутьянов, в первую очередь, в рядах аристократии духа. Шаг пятый и последний трансформировал скепсис в цинизм, приводя к девальвации ценностей, крушению идеалов, разочарованию в «веке нынешнем» и ностальгии по «веку минувшему». Стрелки общественного сознания клонились к мистицизму, сектантству (ср., например, с культурной ситуацией предреволюционной России начала 20 столетия или с событиями нашего времени) и, в известной мере, либерализму, позволявшему, в частности, творческой личности высвобождать свой индивидуализм, всё меньше сообразуясь с приматом того или иного канона и, шире - устоявшихся в обществе представлений. Очередной виток высвобождения индивидуализма провоцировал поиск иных ценностей, иных богов, попустительствовал всякого рода вседозволенности вплоть до саморазрушения и, наконец, делал неизбежным движение к новой (очередной) эпохе с её искусством и цензурой. Чем масштабнее бывали повороты истории, чем трагичнее протекали они во времени, тем сильнее было ожидание «всемирного потопа», пришествия антихриста, конца света. Попутно усиливались и ожидания, связанные с явлением народу спасителя, машиаха и т.п., ярче светились вновь создаваемые мифологии, пронзительнее становились открытия в области духа на пути познания Истины. То есть, чем больше проливалось крови и пота, из которых произрастали великие откровения, тем отчётливее, тем явственнее всё это находило своё выражение и отражение в культуре. Так переход от языческой эры к эре христианской, длящейся на значительной части планеты по сию пору, захватил в свой круговорот потоки нескольких столетий, огромные территории, судьбы государств, народов, людей, подвинув человечество к сотворению принципиально нового миропорядка, в центре которого оказалась идея Спасения с фигурой Спасителя. В жертву истории приносились и смертные, и бессмертные. Олимпийские и прочие боги были погребены. Языческие школы с их идеологиями закрыты. Инакомыслие (напр., гностические ереси) истреблено. Прежнее, античное искусство в существенной мере надолго утратило своё значение. И т.д., и т.д., и т.д. Оценивая размах события (совокупности событий) в области истории (внешний контур) и в области культуры (внутренний контур), серьёзный наблюдатель мог бы констатировать наличие «матрёшечного» принципа. В соответствии с ним более крупный с точки зрения времени и (или) пространства период всегда содержал менее крупный, тот в свою очередь ещё меньший… и далее по нисходящей линии вглубь матрёшки, хранящей в себе, словно память, идею человеческого разума (ср., с учением об архетипах у Юнга). В пределах уже предложенной ссылки на христианскую эпоху культура позволяла бы нашему наблюдателю анализировать менее масштабные явления: патристику, схоластику, ренессанс… романтизм и пр. Погрузившись же дальше внутрь и рассматривая, к примеру, эпоху романтизма, связывая её в историческом плане с событиями французской революции 1789 года и разочарованием в идеологии, подготовившей эту революцию (речь идёт о просвещении, которое, к слову сказать, заложило основы эпохи современных демократий), он отметил бы ещё более локальные события. Наполеоновские войны, восстание декабристов, другие. Однако в сущностном плане, строго говоря, исторические аспекты того или иного периода мало чем отличались друг от друга, и поэтому их градация для пристального взгляда нашего предполагаемого героя представляла бы интерес только в той степени, в какой позволяла ему выстраивать координаты разного рода явлений в области духа. Продолжая движение обозначенным руслом, и окончательно перебираясь в сферу культуры (или ещё уже – в сферу литературы), он рано или поздно дошёл бы до эпох отдельных личностей (эпоха Байрона, пушкинская эпоха в России, другие). Каждое из таких явлений сопровождалось спутниками, собственный свет которых был умереннее и дополнялся светом основной звезды, а рядом, в свою очередь, шли те, что не столько светили, сколько отсвечивали… и так вплоть до конкретных судеб, чьи эпохи ограничивались рамками собственных жизней, чем (жизнями), по сути, они и являлись. В какой-то момент наблюдатель обречён был бы понять, как подобны эти маленькие эпохи, с их кризисами и перипетиями, с их жизненными трагедиями, и, казалось бы, незначительными событиями, эпохам более или менее глобальных изменений будь то в масштабах государства, этноса или планеты. Как подобно малое большому, и всё содержится во всём, и «нет ничего нового под солнцем», включая основную тему наших размышлений – кризис искусства. -2- Что же такое искусство? Не очертив своё представление об этом понятии, рассматривать явления, связанные с ним, нам представляется непродуктивным. Не будем мы оформлять свою мысль и в духе кратких философских энциклопедий, предлагая читателю одну полосу тумана вместо другой примерно следующим образом: искусство – это результат художественного творчества. Не будем до поры и суживать тему, переходя от видовых признаков к родовым (проза, поэзия и т.д.). В какие бы одежды не рядилось искусство во времена оны, в каких бы одеяниях не являлось нам сегодня, но выйти за границы закона подобия, о котором уже говорилось в предшествующей главе, оно не в состоянии. В этом плане трудно не согласиться с Аристотелем, видевшим одну из основных функций искусства в подражании жизни (мимезис), которое приводит к очищению души через слёзы (катарсис) – как считал Ганеман, подобное страданию лечится подобным – «similia similibus curantur». Однако, если говорить о мимезисе оправданно возникает другой вопрос. А что есть жизнь? Если судить по некоторым древнеиндийским представлениям, аналог которых мы встретим и у Платона, то жизнь (бытие) – покрывало майи, фата-моргана, иллюзия. Но тогда всякое подражание ей выглядит не более чем развлечение праздного ума. Отбросим. Если за иллюзией, или иначе – миром явлений (миром феноменов), стоит некая реальность (ноуменальный мир), как то виделось Канту, но реальность эта непознаваема, все наши «подражания» будут напоминать попытку слепого написать маслом портрет жены президента. Опять же – бессмыслица для праздного ума. Отбросим. Если реальность, стоящая за нашей жизнью познаваема, но слепа и иррациональна (Шопенгауэр), то любое истекающее из неё следствие – абсолютная нелепость, включая жизнь или искусство, хотя бы в силу того, что ответ уже дан – смысл состоит в его (смысла) отсутствии. И мимезис, и катарсис, и все прочие эстетические мистерии, по сути, сведутся лишь к повторению одной и той же глупости размером с целое бытие. Отбросим. Если помимо видимой, данной нам в ощущениях никакой другой объективной реальности не существует, как то полагали, например, материалисты (Маркс, Фейербах и др.) или представители прагматизма (Пирс и др.), то эстетическая функция искусства перестаёт быть превалирующей. Т.е. понятие мимезиса в этом случае сводится к элементарному «фотографированию» наблюдаемых глазом контуров того или иного объекта, а сделанные «фотографии» выражают не сущности прекрасного (безобразного) стоящие за этими контурами, а чисто прикладные смыслы, находящиеся вне природы описываемого предмета: идеологический, воспитательный, образовательный и т.д. Но ведь эти функции значительно эффективней реализуются соответствующими видами человеческой деятельности, перечислять которые, полагаю, будет излишним. Добавим, что в этом случае, утрачивая свою самодостаточность, искусство не может выступать и как способ независимого познания. По характеру используемого языка (языков) оно не эмулируется с позитивным знанием (собственно позитивизм, академическое науки и др.), а оккультное знание является не легитимным с точки зрения основной посылки – кроме видимого мира иного не существует. Но кто возьмёт на себя смелость утверждать, что закон всемирного тяготения ближе к Истине нежели «Мадонна с младенцем» Рафаэля? Остаётся, правда, ещё развлекательная функция. Но она скорее характеризуют массовую культуру, нежели высокое искусство и уж явно не отвечает вполне на сформулированный нами главный вопрос – что есть жизнь. Отбросим. Если предположить, что формой существования бытия является язык (напр., Витгенштейн), то гносеологическая функция искусства, по логике вещей, должна была бы свестись к поиску универсальной парадигмы, изначально заложенной в сущности языка как некий мироорганизующий принцип. В этом же принципе должна была сосредоточиться и абсолютная модель эстетической компоненты, её экзистенция. Но, если вслед за Хайдеггером мы начнём утверждать примат экзистенции (существования), а не эссенции (сущности), то мимезис предстанет нам как освоение одного «про-явленного» языка за счёт использования другого. Говоря об искусстве, это больше будет напоминать перевод, скажем, языка природы на язык живописи с целью извлечения (создания?) в «при-сутствие» очередного эсперанто. Но коль скоро сие удастся усердному Орфею, то таковое эсперанто, начав «при-сутствовать» неизбежно станет всего лишь одним «из», а не, пользуясь терминологией досократиков, Единым (Парменид). При этом отметим - несмотря на то, что сама по себе идея представляется нам достаточно симпатичной, она неизбежно сводит процесс творчества к жонглированию словами и культурными аллюзиями – эстетический капкан постмодернизма. Кроме того, при такой посылке искусство не в состоянии вывести художника за границы собственного языка, а, значит, делает невидимыми для перевода языки иных уровней, что входит в противоречие с любым утверждением, предполагающим наличие объективной реальности. Отбросим. Если же всякая реальность субъективна (солипсизм), то вы, мои читатели, просто не существуете. Чего ради тогда мы здесь собрались? Искусство не более того, что я о нём думаю, и мысли мне эти излагать, получается, некому. Здесь вполне уместно может последовать знаменитый пассаж из Марка Твена, в котором тот утверждал, что слухи о его смерти были несколько преувеличены. Отбросим. Однако все вышеперечисленные «если», включая, по умолчанию, не перечисленные являются доказательством от противного только одного. Всякое подражание жизни, а, стало быть, и сама жизнь есть поиск (проявление) подобия сотворившего её Первоначала. Через этот поиск (поиск прекрасного) и реализуется в искусстве главная его функция – эстетическая. Акт творения подобен акту Творения, независимо от того, какой смысл каждый отдельно взятый художник в своём сознании вкладывает в понятие слова «Творец». В этом вопросе он сообразуется только с чувством внутренней свободы, свободой совести и пониманием прекрасного. Т.е. на качество эстетического откровения не влияет то обстоятельство, что художник - язычник, верующий в единого бога или, скажем, верующий «атеист». Это не вопрос религии. Разочарование, ревизия и (или) отказ от накопленных духовных ценностей на пути поиска (познания) Первопричины в той или иной форме (все наши «если» и др.) неизбежно приводит к разрушению прежних форм искусства и вырабатыванию нового алгоритма подобно тому, как в древних культурах и боги, и смертные возвращались на круги своя (мифы об умирающих и воскресающих божествах, инкарнации и др.). Время между разрушением и созиданием иногда охватывает столетия, иногда – годы. Но сколько бы оно не длилось, это и есть время кризиса, выражающегося в симптомах, очерченных выше. Благодаря «матрёшечному» принципу (по внутреннему контуру – поиск сущности) в искусстве сохраняется традиция. Благодаря принципу всеобщего подобия (по внешнему контуру - события), мы можем анализировать одни явления, опираясь на другие (история, наука и т.п.). Так, рассматривая подобие искусства фундаментальной физике прошлого столетия, рискнём предположить, что процессы творчества в ведущих своих тенденциях после определённого времени (с некоторым запаздыванием, если сопоставлять с наукой) развивались по «квантовому принципу». Т.е. таким образом, когда каждое явление жизни рассматривалось художником дискретно (в контексте только окружающих данное явление событий), без учёта всеобщего закона причинности (таковы явления, например, «потока сознания» в литературе, творчество писателей «утраченного поколения», некоторые ветви отечественной литературы последних лет etc. Пользуясь той же аналогией и памятуя о не получившей серьёзного развития попытке создания всеобщей теории поля, противоположность «квантового принципа» можно окрестить «принципом Эйнштейна». Это то, что основной целью полагает поиск универсума и рассматривает мир как его следствие во всей совокупности детерминированных элементов бытия. Первый, если говорить о науке, способствовал переносу акцентов из области фундаментального в область прикладного знания, что привело цивилизацию к новому витку развития, а в экономической сфере к огромному количеству нужных, не очень нужных и совсем ненужных предметов обихода. Второй так и не получил должного осмысления в ХХ веке, что серьёзно затормозило движение человечества на пути концептуального освоения законов физического мира. Подобное, на наш взгляд, «не случилось» и с искусством, попавшим, в конечном счёте, в капкан постмодернизма в противоположность утраченной «соборности» (В.Иванов) возможного пути. А вот для сравнения отрывок из статьи Н. Бердяева, где он разделил искусство на аналитическое (ср. с «квантовым принципом») и синтетическое (ср. с «принципом Эйнштейна»): «Въ стремлении къ синтезу ничто не разлагается, космический ветеръ не сноситъ художниковъ творцевъ и художественныя творения съ техъ вековечныхъ местъ, которыя имъ уготовлены въ органическомъ строе земли. Даже въ революционномъ искусства Скрябина замечается не столько космическое разложение и распыление, сколько завоевания новыхъ сферъ. Но у Скрябина была даже слишкомъ большая вера въ искусство и связь его съ великимъ прошлымъ не была порвана. Совсемъ другую природу и другой смыслъ имеютъ те явления, которыя я называю аналитическими стремлениями въ современномъ искусства, расщепляющими и разлагающими всякий органический синтезъ и стараго природнаго мира и стараго художества. Кубизмъ и футуризмъ во всехъ его многочисленныхъ оттенкахъ являются выражениями этихъ аналитическихъ стремлений, разлагающихъ всякую органичность. Эти веяния последняго дня и последняго часа человеческаго творчества окончательно разлагаютъ старое прекрасное, воплощенное искусство, всегда связанное съ античностью, съ кристальными формами плоти мира» (Николай Бердяев «Кризис искусства». (М., изд. Г. А. Лемана и С. И. Сахарова, 1918, с.7). Думаю, комментарии излишни. Отметим некоторые характерные черты кризиса искусства на примере современной отечественной литературы. Великолепные игры в слова и культурные аллюзии - но за многозначительностью не стоит многозначность. Высокий уровень владения ремеслом целого ряда авторов – и вместе с тем саморазрушение в попытках отторжения (преодоления?) традиций, сложившихся в пределах этого ремесла (В.Сорокин, В.Пелевин, Б.Акунин, Д.Пригов и пр.). Тоска по духовности – и… цинизм как выражение отрицания ценностей былого времени (времён?). Путей много - однако видимое большинство из них ведёт в тупик. Ни совершенствование языка ремесла, ни поиск национальной идеи, ни попытки реанимировать пророков незапамятных времён, ни… не в состоянии хоть как-то заретушировать пустоту, царящую в том или ином очередном мыльном пузыре, сколь сильно бы он не был раздут критиками и «массовкой». Падение популярности прежних, советских (по духу) кумиров будь то от прозы, будь то от поэзии, включая большинство из оппозиционно относившихся к системе писателей. Перенос читательского акцента с высокого искусства на массовую культуру. И т.д. и т.д. и т.д. «Король умер!», «бог умер!», эпоха умерла! Увы, всякое обновление требует жертв. Чаще - кровавых. Такова природа кризисов. Такова природа человеческой трагедии, искусства и, на этот раз, не бога, а Бога. Всё подобно всему. «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Екк. 1:9) ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Я первый забиваю тут место. Статья уж больно по интересной тематике. Ждите комментарии...
Больно было читать о сравнении с физикой. «памятуя о не получившей серьёзного развития попытке создания всеобщей теории поля, противоположность «квантового принципа» можно окрестить «принципом Эйнштейна»». Серьезное развитие попытка создания всеобщей теории поля получила. Стартуем с Нобелевских премий за создание общей теории: (Эйнштейн не в счет, так как получил не за это) Фейнман, Швингер, Томонага (1965г., Квантовая теория поля для электромагнитного взаимодействия); Глэшоу, Салам, Вайнберг (1979г., Объединение электромагнитного и слабого взаимодействия). Сейчас: проект создания LHC-ускорителя в Церне (было намечено на 2005г.). Всеобщая теория поля очень популярна и развивается, т.е. спонсируется до сих пор. Хотя и сравнительно слабее, чем прикладная физика, в чем вы несомненно правы. Прикладной физикой интересовались в большей степени американцы, в то время как в России, в силу соответствующего менталитета, преобладающе занимались теорией. «Квантовый принцип» заключается в более простом эффекте. Движение как частица и волна одновременно – математический принцип. Если провести два абсолютно одинаковых эксперимента в двух различных точках Земли в одно и то же время, будут ли они влиять друг на друга? Ответ заключен в «квантовом принципе». Квантовая теория сильно видоизменила язык физиков. Но, что существенно повлияло на общество, так это «принцип равновероятности событий». Все события равновероятны! Вот с этого я бы и начал сравнивать искусство с физикой. Среди всех попыток определить искусство, кажется необходимым сделать упор на «искусство как связь времен». Разве то, что втор связывает прошлое, настоящее и себя в одно целое не является искусством? Может ли быть, что остальные цели и причины искусства уже лежат в ответе на этот вопрос. Постмодернизм появился в России тогда, когда нечего было предложить читателю. Он проглотил, и постмодернизм стал доминантой в культуре. Но вместе с этим появился абсурдизм, который в отличии от постмодерна не равнялся по значению слову «стёб». Можно ли предположить, что абсурдизм является попыткой выбраться из кризиса? Здесь я ссылаюсь на статью Ольги Чернорицкой «Поэтика абсурда» («Поэзия абсурда»?). В большинстве случаев поэтика абсурда сосредоточена в Интернете. Что характерно для Интернета: количество порицаний творчества Пелевина, Сорокина большая, чем в оффлайне. Как пример: на сайтах продаж книг можно оставлять рецензию на книгу. Последняя книга Пелевина, судя по рецензиям, явно не пользуется спросом. Непредвзятость? Осознание кризиса? Вторым интересным моментом является творчество вологодцев и их СП. Прочитав отрывки из прошлогоднего сборника поэтов Вологды (уже не помню названия), удивился чистоте звучания, ясности, соблюдения традиций, любви и бережного отношения к слову. Это означает, что в глубинке нет кризиса? С уважением, Александр.
Александр, добрый день! Почти закончил Вам ответ и - завис комп. Обидно до чёртиков. Высылаю сохранившуюся часть... Остальное - позже... А Вы заметили, что разрыв во времени составил не менее 50-и лет? АЭ начал разрабатывать свою теорию во втором десятилетии прошлого века, а серьёзные результаты, на которые Вы ссылаетесь – это уже 70-е годы (да и так ли они серьёзны с точки зрения поставленного вопроса?). Между - как раз эпоха квантовой и ядерной физики. Каждая вновь открытая частица – отдельный мир со своими механизмами и характеристиками. Всё дискретно. Поиск единого целого - синтеза в пределах пространства-времени (бытия) – стал чуть ли не моветоном. Развитие всеобщих теоретических моделей физического мира практически остановилось. Царство аналитики на основе лабораторного опыта и статистики. Физик-философ – почти нонсенс. Те же процессы можно наблюдать и в других областях культуры. Но ведь кризис – это не смерть. И в названии статьи стоит слово – преодоление. А в конце статьи – «продолжение следует»:)) «События равновероятны» - едва ли… Если бы это было справедливо, мы бы не имели традиций. Наличие последних доказывает, что всё в мире содержится во всём, в силу чего и проявляется. Всё что проявляется – проявляется с необходимостью. В противном случае был бы нарушен закон причинности. Здесь уместно вспомнить диссертацию Шопенгауэра «О четверояком корне достаточного основания бытия». Если есть причина, то рано или поздно неизбежно произойдёт следствие. Если есть следствие – ему неизбежно предшествовала причина. Следствия приходят и уходят. Причины остаются. Отсюда и принцип подобия происходящего. Сущности – неизменны.
Никогда не думал, что для того, чтобы творить нужно всё это знать и лопатить. Мне кажется, если бы мы были терпимее с продвижением своих идей (Любого плана), то и кризисы были бы безболезненными, да их просто бы и не было. А ещё, если бы все понимали, что революции ничего не меняют, просто с появлением революционеров и стрельбы всем кажется, что что то меняется, но это искуственное обострение, всплеск, благодаря которому проявляется то, что из за монотонного развития, казалось не заметным. Кризисных ситуаций вообще не существует в природе. Даже переходы из одного состояния в другое очень плавные. Природа имеет очень разумные механизмы саморегуляции и когда нам кажется, что наступает кризис, то эту, так сказать, кризисную ситуацию мы сами для себя и сочинили. Человечество развивается не потому, что оно хочет развиваться, а потому, что оно не может не развиваться, оно не может идти против хотения природы. Для развития достаточно того, что мы хотим жить - это и есть основной двигатель развития. «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Екк. 1:9) Это не верно, всё изменяется, а значит, всё обновляется, но это не значит, что внешний вид обновлённого, соответствует новой вещи, купленной в магазине. Но самое главное, что мы, копируя, к примеру, произведение искуства с точностью идеала, не можем скопировать вложение в него истинного автора, а значит, что это не является повтором.
Добрый день! Для того, чтобы творить - нет. А вот для того, чтобы найти ответы на некоторые вопросы - да:) Вот переходы - это и есть кризисные состояния... Плавными они были не всегда. Достаточно вспомнить эпохи революций. Модель развития я и описал в первой главе. Обновляются только внешние, видимые вещи. Сущности (идеи) - неизменны. Так, напр., идея стола в 21веке ничем не отличается от себя самой в 1веке. Но меняются функции, формы, кол. ножек, матерьял и т.д. Что же до Вашего возражения Соломону - оно мне представляется несколько легкомысленным:)) И об искусстве. Вы рассматриваете его с точки зрения различного. Рассмотрите с точки зрения общего - всё сразу встанет на свои места:)) Ваш,
Доброе время, Михаил! Я же сказал, что кризисы мы сами и провоцируем, иначе их бы никто и не заметил. Ну например, если бы мы были мамонтами, то незаметно вымерли бы и всё. Конечно, с Соломоном спорить легкомысленно и я с ним соглашаюсь, положась на авторитет. :) Да и с Вами тоже, а почему бы и нет, чем Вы хуже Соломона в моём то представлении. :))) Какой смысл вникать и разбираться, когда всё уже разобрано. Нет, можно было бы попутаться под ногами, но кайфа никакого. :( (Шучу)
Действительно обидно… Да, разрывы в научных открытиях – вещь очень характерная. В физике роль авторитетов высока, поэтому неизбежны такие торможения. Ньютон – как один из самых известных тому примеров. Ближе к нашему времени – авторитет Ландау и соответствующие запоздания в теории спектров и теории сверхпроводимости. С точки зрения поставленных вопросов – теории объединенных полей существенны. Особенно, если мы говорим про сегодняшний кризис. Без попытки становления новой философской системы Теория Великого Объединения невозможна. Один из первых существенных шагов, на мой взгляд, труд «Физика и философия» Гейзенберга. Поиск единого целого пока привел к тому, что нужны бОльшие энергии, но на это необходимо разрушить всю Вселенную. Однако, окончательно были установлены законы сохранения. Их конечное число. Это существенный шаг к объединению. Перечислю сохраняющиеся величины (законы сохранения, общие интегралы движения), вдруг понадобится: 1) энергия; 2) импульс; 3) момент количества движения; 4) электрический заряд; 5) барионный заряд; 6) лептонный заряд; 7) изоспин / проекция изоспина (только в сильном взаимодействии); 8) четность (сильное и электромагнитное взаимодействие); 9) странность (сильное и электромагнитное взаимодействие); 10) очарование (сильное и электромагнитное взаимодействие); 11) красота (сильное и электромагнитное взаимодействие); 12) правдивость (сильное и электромагнитное взаимодействие). А частицы перестали открывать, уже нет смысла, нашли порядок, схемы периодичности, так что это старая информация. Ядерной физики как таковой еще нет. Она не развита. Если это сказал Кадменский С.Г., то верить можно. Теорией объединения занимаются много крупных ученых. Однако, спонсирование ослаблено, а эксперименты требуют всё больших затрат. И тут проявляется новая характеристика нашего века: государство предлагает выбрать узкому кружку, что надо спонсировать. Отсюда, углубление в поисках лженауки, создания комитетов по определению лженаук. А на остальное время не хватает. Спонсорство серьезно задело философию, на физиков-философов стали смотреть с усмешкой. Но они есть, связанные таинственным словом: «синергетика». Я хочу сказать, что физика – как одна из наиболее консервативных систем, меньше чувствует кризис, чем, например, литература. Хотя они неизбежны. «События равновероятны» - главный принцип квантовой физики. Он говорит о том, что при расщеплении на части, мы придем в конечном итоге к нечто похожему. То есть возникновение традиций – случайный процесс. Но тут уместно вспомнить один пример задачи: общее уравнение изменения погодных условий в любой точке мира есть, но решить его невозможно, так как оно не стабильно и зависит от многих параметров. Так и этот принцип – длинные цепочки причинно-следственных связей еще не известно к чему приведут. Важно понять, что случайно – начало. А законы приводят к точному концу, зависящему от начальных условий. Есть ли у нас такое начало – вот загадка. В заключении: не столько интересен кризис, сколько возможности его преодолеть!
Александр, в принципе, серьёзный разговор имеет смысл вести, когда вся работа будет завершена... Из того, что Вы написали мне (за что я Вам очень благодарен), активное неприятие вызывает только тезис о "равновероятности событий"... Остальное - скорее следствие... Мне представляется, это положение ошибочным и затормозившим, в частности, развитие теоретической физики, если говорить об онтологических аспектах культуры, более, чем на 50лет. Об этом я и написал в статье противопоставив «квантовый принцип» «принципу Эйнштейна». К слову сказать, автор принципа неопределённости в упомянутой вами книге пытается преодолеть эти выводы, сближая свою позицию с позицией АЭ... Сие - отдельная тема... Хочу только обратить Ваше внимание на логическую ошибку озвученного Вами положения: если мы не можем установить какие-то закономерности (напр., одновременно описать частицу и её координату), едва ли справедливо утверждать, что этих закономерностей нет, как то делали разработчики квантовой теории… "Равновероятность" - это свойство субъекта восприятия, а не наблюдаемого им объекта. Такое утверждение будет справедливо и с позиций самой теории вероятности. Для того, чтобы уйти из зоны математических абстракций, необходимо расширенное понимание принципа Больцмана... В пределах повседневной жизни «причинность» мы можем отслеживать даже статистически. Но что есть тогда «старение» частицы? .. Матрёшка… подобие… Впрочем, это тоже отдельная тема...Если говорить об открытиях отцов квантовой физики, уж лучше опираться на принцип дополнительности, хотя и он – не панацея... Убеждён, что микро и макро подчинены общим ещё не сформулированным закономерностям... Если, конечно, Бог есть... Я для себя на этот вопрос ответил положительно. И всё встало на свои места… Если интересно, взгляните ещё на полемику здесь: http://www.stihi.ru/poems/2004/01/07-1348.html
Тютчева? Примерно десяток его стихов... Спасибо, Даур! Михаил Гофайзен 2004-03-12 13:38:57 Ответить -------------------------------------------------------------------------------- Этого вполне достаточно для любви. Я и у Пушкина признаю гениальными, т.е. такими, где ни прибавить ни убавить, не больше десятка из всех его стихотворений и, буде захотите, могу перечислить их, что называется, "поименно") *долго ж я Вашего ответа дожидался) даур астанинский 2004-03-13 04:25:25 Ответить -------------------------------------------------------------------------------- Извините за задержку с ответом. Гастролировал:) Михаил Гофайзен 2004-03-14 09:45:55 Ответить -------------------------------------------------------------------------------- Кстати, о гастролях. Может, расскажете что? я жалел, что пропускаю такое событие, но только до того, как увидел фотоотчет. Судя по нему, вышло нечто ниже ожидаемого. По крайней мере, по фотоотчету, я просто рад, что не был там. Я не прав? *кстати, как там наши общие знакомые?) Ответствуйте. даур астанинский 2004-03-16 08:25:52 Ответить __________________________ Это чтоб быть уверенным :) А статья интересна, но явно не докончена (даже с "продолжение следует"). Я вижу хорошо подогнанную подошву, но не вижу весь ботинок (вообще, обувь). С неизменным уважением,
Даур, мне понравилось. Зал был переполнен, и люди даже стояли в дверях и на лестнице. Графоманов до сцены не допустили. Несколько выступлений вызвали крик "браво" из зала... Потом довольно душевно удалось выпить и пообщаться с народом... До глубокой ночи. На следующий день продолжили (общение)... Кабанов, Гай Катулл Младший (Гена Каневский), Ветка-Ветка, я и т.д. Останавливался у Дорониной - там хорошо, но маленький ребёнок несколько осложнил общение... Удалось повидаться с Димой Коломенским, Андреем Коровиным и др. Короче - я остался доволен. Ваш,
чЕРТ! вот теперь мне захотелось в Москву... а с Ерболом и Илоной пообщаться не удалось?? Спасибо за обстоятельность :)
Искусство - куст розы. Кризисов у него не бывает. Бывают периоды обильного цветения и время затишья и накопления сил. :))
А что если "время затишья и накопления сил" и есть кризис?:))
Естественное состояние, при котором все процессы протекают нормально, без болезней и коллапсов не может быть кризисом. Цветение, это состояние маленького взрыва. Это же невозможно жить в состоянии взрыва всегда.
А вот революция, по-вашему, это кризис или как? А предреволюционное состояние? Или искусство находится в стороне от социальных потрясений? Т.с. "мухи отдельно, котлеты отдельно"?:)
Нет, конечно. Даже из котлет и получаются шикарные мухи! ........... Слово "кризис" происходит от греческого слова "crisis", которое означает "приговор, решение по какому-либо вопросу, или в сомнительной ситуации". Также может означать "выход, решение конфликта (к пр. военного)". Но современное значение слова наиболее частое применение находит у Гиппократа и врачей: и кризис означает решающую фазу развития болезни. В этом смысле речь заходит о "crisis" тогда, когда болезнь усиливает интенсивность или переходит в другую болезнь или вообще заканчивается смертью. К примеру, лаконичная формулировка дана Козеллеком: кризис - это "едва измеримый переломный пункт, при котором решением является либо смерть, либо жизнь". Словарь Вебстера определяет кризис как «поворотную точку к лучшему или к худшему», как «момент, требующий принятия решения» или «критический период».Также словарь Вебстера определяет кризис как «ситуацию, достигшую решающей фазы». Кризис - это период нестабильности или такого состояния, когда надвигаются серьезные перемены. Причем результат этих перемен может быть как крайне неблагоприятный, так и положительный. Как правило, исходные шансы на успех 50 на 50. .................. Кризис в таком понимании был, когда коммуняки блокировали информационный поток извне и искусству нечем было питаться. Сейчас информационный поток огромен. Сейчас у этого куста есть все, чтобы расти и цвести и процесс пошел. А кризис был сразу после перестройки. Был импульс, который и сдвинул ситуацию в лучшую сторону. Информационная блокада, это как засуха. Это опасно для искусства. Остальное не опасно. Пост-модерн плетется по России, ускоряя шаг. Кризиса я не вижу. Может в поэзии и есть определенное затишье или стилистическая неопределенность, а в архитектуре и дизайне нет. Там все нормально. Догоняют и перегоняют. А вот при коммуняках архитектор сидел и делал кухню в жилом доме 6 метров квадратных (по нормам). Вот это был кризис!!!
Я в первую очередь зацепился за термин "квантовое". У меня он вызывает несколько иные ассоциации. Если я правильно понял (а если нет - меня поправят), автор употребляет этот термин в смысле "дискретное". С этим я соглашусь. Однако квантовая теория, помимо всего прочего, подразумевает (правда, пока очень неуверенно - думаю, от неординарности собственных выводов) всеобщую связь всех квантов вселенной, что отчасти подтверждается экспериментальной проверкой теоремы Белла. С другой стороны - зловещее слово "отчасти", за которое цепляются те самые физики, которые и называют совмещение своей дисциплины с философией нонсенсом. Полностью не потверждается - извините... Собственно, клоню я к тому, что в таком аспекте рассмотрение искусства с точки зрения "кватновой" теории мне кажется куда как уместнее чем какое-либо иное... Ведь где еще, как не в искусстве можно усмотреть любые взаимосвязи (именно в силу его субъективности)? Что же касается войны "физиков" и "философов", я предчувствую, что вскоре она закончится договором о слиянии, и доминировать в каком-то смысле (во всяком случае, внешне) будет физика - как это уже произошло с логикой, когда Шредингер спустил своего кота на аристотеля, в результате чего весь научный метод претерпел значительные изменения. Впрочем, я явно отклонился от основной темы :) Придется закончить :)
Привет! Всё никак не соберусь ответить:) Основное наполнение слова "квантовое" - действительно - "дискретное". Плюс - исторический контекст. Современные квантовые теории, строго говоря, отношения к этому термину иметь не могут, что вытекает из конкретной оппозиции, которая сформулирована в статье как "квантовый метод" - "метод Эйнштейна". АЭ не мог принять квантовую физику именно в силу её отказа от поисков универсума, коими он занимался до самой смерти, пытаясь сформулировать всеобщую теорию поля. Возвращаясь к искусству, я характеризовал всякий кризис как неспособность принять тот или иной универсум - напр. разочарование в боге. Искусство "рассыпается" на частности, становясь аналитическим. Синтез - это обретение нового бога. Вообще-то - всё это есть в статье... Что же до Шредингера, да простит меня покойный, лично мне на ум приходит басня о "Слоне и Моське", где нашему физику я могу отвести только роль Моськи:)) Дедуктивный и индуктивный методы познания бьются друг с другом столько, сколько существует человек...Ничего нового в этом нет...