:happy3: Визит Он – непонятный гость – въехал в город на колеснице, запряженной двумя гусями и лебедем. Правый гусь – белый, левый гусь – серый, посередине – черный лебедь. Вся детвора с круглыми глазенками наблюдала за этим появлением, сопровождаемым тоннами леденцов, что разбрасывали в толпу идущие позади колесницы, разряженные в петушиные костюмы, лицедеи. Колесница направлялась к лесопарку на окраине, где еще вчера был неведомо кем сооружен деревянный замок. Вся свита въехала в замок, оставив по себе кучу слухов, толков и съеденных леденцов. Детвора была в восторге, взрослые в недоумении. К вечеру, когда дети улеглись в кроватки, взрослое население направилось на центральную площадь к дворцу мэра. Первая половина сразу же принялась ругаться, другая половина поначалу ждала продолжения праздника, но на площади не было ни бочек с вином и пивом, ни оркестров, и потому вся площадь вскоре огласилась бурными криками невосторга. Бедняга мэр заперся у себя в кабинете и боялся высунуть нос наружу. Все телефоны он отключил, шторы задвинул, двери запер на все замки; только телефон правительственной связи терпеливо ждал звонка. Мэр курил сигарету за сигаретой, пил чашку кофе с коньяком одну за другой, причем доза коньяка все повышалась. Секретарша только и успевала подносить ему порцию за порцией. Наконец мэр открыл совет, так как шум на улице был слишком крут, чтобы молчать дальше. Каждый прибывший советник привез с собой дюжину топоров – развешивать в кабинете мэра. Забыл лишь новичок – советник по делам канализаций. Впрочем, его это особо не касалось, ведь он нюхивал и более ужасные запахи. Мэр вышел из внутренней комнаты очень трогательным и веселым. Советники не ожидали подобной выдержки, и топоры пришлось припрятать. А когда советник по делам канализаций вытащил кусочек сигаретки в надежде пошмалить, на него устремилось столько завистливых или строгих взоров, что он почувствовал себя так, будто попал в отсек канализации центрального клозета. И он моментально спрятал свой любимый бычок и ожидающим взглядом уперся в мэра. Все остальные взгляды уперлись туда же. – Хм! – сказал мэр, и все закивали головами. Мэр обвел всех взглядом и приказал сдать топоры. Все облегченно расслабились. Мэр осмотрел топоры, встал, оперевшись руками о стол, и сказал: – Дорогие евреи, сегодня... Недоумевающий гул сильно его тормознул. – Братья и сестры... Вторая попытка тоже не прокатила, наткнувшись на удивление. – Дети вдовы... Челюсти попадали вниз, удивление просквозило всех. Еще попытка, и мэр дождется вендетты. – Простите, я, кажется, немного не то сказал... Советник по делам перекрестков и переулков тихо встал из-за стола и шепнул ему что-то на ухо. У мэра забегали глазки, и виновато-глупая улыбка покатилась по лицу. Кое-как успокоил глазки и рот и сказал: – Господа, я собрал вас для того, чтобы сообщить вам странное известие: к нам приехало лицо непонятного содержания... Вдруг телефон правительственной связи хмыкнул, очистил горло и заорал петухом. Все взглянули на него, потом перевели взгляды на мэра, челюсть которого лежала на столе, а глаза были под потолком, сам же он мелко подрагивал руками над столом и ногами под столом. Его так увлекло это занятие, что он чуть не забыл о звонке, ведь петушиная песня заканчиваться не собиралась. Президент явно ждать был не намерен, и срочные меры были не за горами. – Трубку! Возьмите трубку! – шептали советники. Мэр встрепенулся, оправил перышки, словил глаза, поднял челюсть, унял дрожь в правой руке и поднял трубку: – Мэр у телефона! Невообразимый рев ворвался в правое ухо мэра и вырвался из левого. Секретарша мгновенно подскочила и воткнула затычку в ревовыпускающее ухо. Мэр поднялся, приложил левую руку к воображаемому козырьку и стал по стойке смирно. Даже трудовой мозоль втрое втянулся к позвоночнику. Мэр глотнул своей изжоги и через минуту сказал: – Да, сэр, это я, мэр. Еще через секунду сказал: – Да, я узнал вас, господин президент. Советники тоже уронили челюсти и упустили глаза. Через пять секунд мэр стал прощаться с президентом и благодарить его за все-все-все. Хотя в трубке давно гудел отбой, мэр все еще извинялся, прощался и благодарил президента. – Ч-ч-ч-ч-ч... – советник по делам канализаций пытался что-то спросить, но заикнулся и почти погас от страха и ужаса. – Что он хотел? Да?.. Он хотел порядка, – и мэр перекрестился. Все перекрестились. – Что он сказал? Да?.. Он сказал, чтобы мы навели порядок. Все расслабились и собрали свои глаза – порядок им наводить не впервой. – Что бы ни случилось, мы это сделаем!! Все воодушевленно стали собирать свои челюсти и переводить за воротник свой дух. Но дух не остался в столь незащищенном месте, потому собрался воедино и воплотился в опоздавшего советника по сведению на нет детских, подростковых и юношеских вопросов. – Весьма вовремя, батенька! – мэр прищурился и сбил с толку опоздавшего. – Вы член или не член Совета?! – прошипел на опоздавшего советник по организационным, организаторским, организменным, органоидным и т. д. вопросам, – Как вы посмели не явиться, когда решается самый наболевший, я бы даже выразился, детский вопрос, извиняюсь за выражение! Советник по сведению на нет... снял свою бескозырку и долго прочищал свое любимое горло от бронхиальной астмы, периодически сводя ее на нет. – Ну, скажите хоть слово, умоляю вас! – прошептал мэр, не в силах далее томиться в неизвестности. – Я должен ответственно заявить Совету, в том числе и господину мэру, что сведение на нет этого вопроса, невообразимого совершенно, останется на повестке дня еще минимум неделю, если мы не противопоставим этому вовремя что-то противодейственное, – советник по сведению на нет... измял свою бескозырку до такой неузнаваемости, что в результате у нее появился козырек. Вдруг оглушительно чихнул советник по надписям, вывескам и полиграфии, в результате чего задремавший было советник по вопросам телерадиостанции чуть не наложил в штаны, вскочил и заорал: – Так что давать в эфир?! В чем суть наболевшего?! Мэр так дружелюбно промолчал, что советник еще раз чуть не попытался наложить в штаны. – Прошу вас, советник, продолжайте! – обратился мэр к оратору. – Спасибо, – сипло крякнул советник по сведению на нет... и продолжил, – Я хотел сказать, что со стороны детей пока не осуществилось никаких инцидентов, зато юношество устроило "тусовку" возле деревянного сооружения на окраине города. Относительно леденцов пока сведений не поступало. – Советник по делам безопасности? – За деревянным сооружением типа "замок" установлено круглосуточное наблюдение и наблюдатльство со всеми вытекающими отсюдова последствиями, – генеральский мундир так и норовил скрыть советника от небезопасности взглядов доброжелателей – советников. – Что известно о личности этого нарушителя общественного спокойствия и безопасностей? – Гм! Хм! Угм! Эгхрм! Н-да! Собственно!.. Гхм! Что дает нам право заключить о его незауряднейших способностях в области невероятностей. Невзирая на сходство с высокопоставленными лицами... Шепоток пробежался по устам советников, скуксился и закончил свою эстафету во рту мэра коньячно-кофейной отрыжкой и словами: – Однако! Однако! Да вы, батенька, с ума нас свести хотите! Непорядок! Господин президент... Все с любовью взглянули на портрет на стене над головой советника по вопросам обеспечения вопросов государственной администрации. Советник по делам безопасностей как-то по-своему хмыкнул. А господин президент с портрета с любовью уничтожительно оглядывал своих подданных. Все невольно вздрогнули спинами и коленками. – ...Хотел, и мы, его благодарные дети, обязаны обеспечить надлежащее... Э-э-э... субординацию, презерватизацию и... Э-э-э... – мэр боялся все больше и больше, заметив в уголке пару маленьких "жучков" (глазик и ушко), – И, так сказать, veni, vedi, vici ou la mort, то есть: порядок, порядок и еще раз порядок! Так завещал нам господин президент! Такой твердой несгибаемо волевой речи еще никогда не слыхали в этом кабинете. От этого какое-то внеземное воодушевление ударило под зад советника по организационным и т. п. и т. д. вопросам, и он вскочил, включил магнитофон с записью гимна, столь любимого всеми прогрессивными деятелями народов и государств, и громовым голосом запел: – Да будет братство и любовь Меж всеми, кто живет на свете, Кто утром каждым вновь и вновь Встречает солнце на рассвете... Ведь всех нас выведет на свет Наш главный брат, отец наш президент!.. Все встали и подхватили это песнь, и лишь советник по надписям, вывескам и полиграфии все никак не мог прокашляться. Из-за этого не все происходило сообразно ситуации. Всех это несколько нервировало, и потому вскоре песня вконец сфальшивилась, расстроилась и въехала в кювет. Один лишь громкий фальцет советника по организационным и т. п. и т. д. вопросам завершил сию песнь. На время шум за окном на центральной площади даже не вставал в повестку дня, но внезапно он встал ребром, заехав мэру камнем в ухо, разбив окно. – Ой! – только и смог сказать мэр, удивленно осел на пол и потерялся в бессознательности, о чем и заметил господин президент, появляясь в дверях. – Господин президент! – советники льстиво стянули парики, поклонились лбами в стол. – Сидите! Сидите! Хм! Я инкогнито! Или, может, это даже не я... Хм! Все моргающе переглянулись и уже хотели льстиво поулыбаться, однако президент щелкнул пальцами: – Хм-хм! Эй, человек, бокал шампанского и кусок селедки! Все льстиво поморщились. – Говори! – президент ткнул пальцем в советника по насаждениям. Скосив глазки на палец, упертый ему в нос, советник – эдакий мальчик-с пальчик – неожиданно заговорил густым басом: – С точки зрения экологии, наш город – не лес, да и зелеными посадками не отличается... – Зато много красных! – президент палачеобразно ухмыльнулся, заметив попутно, – Во всех советах – одни идиоты, хотя иногда это полезно, – и вручил переходящий вымпел смертника советнику по родственным вопросам. Тот тут же встал, пытаясь унять дрожь в коленках: – Лучше сразу! – и он заныл глухим писком. – Зачем же? Хм! Всегда успеется! Хм! Может, я вас помилую. – Однако порядка не миновать! – Золотые слова, молодой мужчина! Хм! – Спаси Бог вас! – В очередь, сукины дети!!! – Крематорий еще открыт! – злорадно усмехнулся советник по родильным, свадебным и погребальным и прочим делам и домам. Президент криво улыбнулся ему в ответ и заглянул под стол: – Господин мэр! Хм! Как вы там самочувствуетесь? Хм-хм! – Спасибо, господин президент, не за что. – Это он в коме! Не верьте ему, – прошепелявил советник по делам и бездельям, – с вами и с министрами он может говорить даже сквозь эпилептический припадок! – Похвально! Хм! Люблю преданных псов, хотя половина их потом становится предательскими псинами! Хм! Советники завиляли отсутствующими хвостами, плохо расслышав вторую часть фразы. – Однако столица нуждается в экстренных мерах по обеспечению безопасности для каждого отдельно взятого плебея и для плебса в целом! А хорошо сказал! Хм! – буркнул президент себе под ухо и продолжил: – По новым сведениям выскажется советник по информационным и учебно-методическим делам. Сквозь ряды бледных рож пробилась морда то ли бывшего генерала, то ли бывшего учителя с розгами и оскалом мясника, разделывающего тушу свежезарезанного поросенка. Он громогласно заявил: – Я не буду долго размусоливать простые истины, я скажу прямо, без обиняков – я человек простой – ко мне на пэйджер поступила следующая информация: сегодня на лысой горе состоялся так называемый слет трудящихся магического фронта... – Да бросьте вы свои коммунистические... Хм!.. Фокусы! – Да, конечно! – прорычал советник по ИУМД, – Как было сказано выше, я буду краток: эти скабрезные проституирующие ведьмы снова объявились на нашем небосклоне... – Фу! Хм! Вульгарно сие, не так ли, господа?! Хм! – Да-да! Однако поступила информация, что они также желают посетить наш город. – А что же субъект из замка? – Э-э-э! Эти сукины прохвосты журналюги опять мне мозги компостируют! Я не могу так работать! Народ ропщет! Сволочи все!– его рык превратился в завывание, и он зарыдал. – Хм! Единственная столица на всю страну, а вы, бездельники, не можете навести бардак... Хм! То бишь, порядок! Хм! Хм! Хм! Советники стыдливо попрятали свои глазенки. – Придется кое-кого уволить! Хм! Мэр прокашлялся и заворочался под столом. – Господин мэр, вы первый вылетаете к чертовой тетке! Хм-ха-ха! Полетел! Полетел!.. А мэром я назначаю, – президент задумчиво разглядывал преданные и предательские лица советников, – Да не виляйте вы хвостами! Я ведь всех уволю! Хм-хе-хе! А вот мэром я назначу этого мага, гостя... Только как это сделать?.. Ну, что, засранцы, хотите остаться у кормушек?.. Хм! Тогда все вдвадцатидвоем марш к нему! Хм! Бе-гом!!! Сюда его! Безумно-оголтелая толпа чуть не снесла дверь с петель, подобрав Богом забытые бумажки. Остались только президент за столом, мэр под столом да телохранители вокруг стола. – С добрым утром, бывший мэр! Хм! Мэр внезапно все осознал и отчаянно заскулил. – Иди ко мне, песик, – ласково позвал его президент. Мэр часто-часто замигал поросячьими глазками, но по-собачьи или скорее по-медвежьи все же подбежал к президенту. – Глупое ты животное! – президент задумчиво чесал голову мэра, – Вот ты знаешь, что такое власть? Хм! Ясно, не знаешь! Ты хоть вдумайся в это понятие! Думаешь, это кормушка для таких идиотов, как вы? Хм! Власть – эфемерна! Разве ваши преданные псиные хари – это моя власть над вами? Хм! Иллюзия! На самом деле, я знаю, что вы все делаете больше по собственному разумению, а не по моему. А все ли наши указы исполняются этой швалью – бюрократами да чиновниками?! Боже упаси! Их даже никто не читает! Это власть? Призраки! Разве я гипнотизер? Нет! Хм! Значит, вы все предо мной лицемерите, а за моей спиной кривите рожи и поносите последними словами! И воруете, воруете, воруете! А твоя власть? Рраз! И ты уже просто пес! Хм! А все, что ты наворовал, я у тебя отберу! Обязательно! Прецедент я найду в любом случае! Или вот: отдаю я приказ, а вот как он исполнится, исполнится ли вообще, и как его поняли тупоголовые советники!.. Хм! Всегда ли удается сделать то, что хочется? Вдруг оказывается, что есть какие-то обстоятельства, обязанности, долг и прочая идеалистическая чушь, и в итоге вся власть оказывается в заднице какого-нибудь ниггера! Хм! Я! Я сам стою у власти! На самом верху! И что?.. Либо продолжить путь куда-то наверх, превратившись в шизофреника с манией величия, либо остаться обычным, нормальным человеком, но осознать, что власть – лишь показатель нашего бессилия перед природой и социумом!.. Впрочем, это ерунда! Иногда же мне все-таки не понятно, почему народ терпит нас?.. Точно быдло, плебеи, толпа! Как стадо вяло мычит, иногда фыркает, и все-таки приходит опять к нам! Хм! Но! Но! Но! Они-то ведь ничего не делают из того, что мы им даем, как законы, – президент сказал это шепотом, чтобы не услышали телохранители, – На кой хрен мы им нужны?! Для того чтоб их обворовывать, наподобие тебя? Или наводить порядок, то есть его подобие? Хм! Или содержать огромный штат полиции и армии – бездельников и профессиональных убийц? А ведь насилие рождает в ответ ненависть и ответное насилие! Порядок! Хм! Вы так воруете, что еще странно, что сохраняется какое-то подобие порядка! Так на кой хрен мы им?! Хм! Иллюзия! Хм! Вот классик сказал: тащит бревно толпа, а один сказал, что надо идти туда-то. Пошли, пришли куда надо. И что? Тот, кто сказал, оказался главным, властителем? Вот тебе и власть в первобытном виде! Хм! Да, иллюзия, да! Хм! Так что сиди тихохонько и не рыпайся! Мэр беспомощно хлопал глазами, и никто не помог ему даже уронить старческую слезинку. – Иди, дружок, обрадуй жену и детей, ведь ты жив! Хм! Тут моя власть или моральный долг! Хм-хе-хе-хе! Или вера в Бога? Хм! Богу – богово, кесарю – кесарево... Хм! Стой! Куда? Домой? Нет, посиди пока под столом, назначаю тебя своим ухом! Микрофонам нельзя доверять – техника не исключает человеческого фактора! Научились обезьяны долбанные паяльник в руках держать да пленку клеить!.. Хм!! Песик мой! – и президент притянул мэра за уши и чмокнул в нос. Мэр с надеждой завилял хвостом. – Скажу тебе кое-что! Всех козлов, что думают, будто правят, буду нарочно держать в черном теле! Вы у меня поворуете! Но знаешь, все это тоже видимость! Болезнь, смерть, случайность, скрытая закономерность, и власть окончена! А! Может террор начать? Переказнить вас всех или отправить на рудники или на раскопки! Хм! Мэр чуть не наделал в штаны по крупному. – Господин президент! – проблеял секретарь-телохранитель, – Прибыли советники и посол от неизвестного гостя, резиденция которого находится в парке Первой республики. – Как уже? Так быстро? Посол?.. Он что – держава, город?.. Секретарь-телохранитель страдальчески топтался на месте, вкратце уже составляя в уме завещание. – Иди-ка, дружок, в туалет – штаны мочить на след! Да подавай-ка сюда посла! Ша-ла-лу-ла-ла-ла!.. Хм! Стихи, однако!.. Эй, мэр, жив?.. Следи за послом. Вошел посол – невзрачный и мягкий – улыбнулся. За ним вошли несколько советников, которые тихо встали в стороне в позу нижайшего почтения. – Некоторые послы остались в общине. Вероятно, у них произошло озарение, – посол так улыбался, что президент и не знал, что сказать. – Э-гм! Хм!.. А... Кто ваш хозяин? – У нас нет хозяев. – Ну – учитель – кто? – Мы – люди – все учителя друг у друга. – Вот что я ненавижу у вас, у святош, так это то, что вы вечно увиливаете от ответа на прямые вопросы! Говори по существу, мерзавец! – Я не узнаю вас, учитель! Зачем вы расходуете энергию на злобу?! – Так! Хм! Хм! Хм! Слушай ты, мокрица добродушная, я к тебе ни в ученики, ни в учителя не набивался! Отвечай на мои вопросы! Итак, я слышал, что этот ваш учитель – тот, кто основал новую религию... – Это не религия, а братство! – Закрой свой рот и научись выслушивать собеседника, тем более, если это я! – Я не узнаю вас! – Закрой свой рот! Он гуру? – И он тоже гуру. – Что есть еще кто-то?! – Гуру – не имя, а образ жизни. – Хм! Так! Ему передали то, что я предложил? – Он отказывается, а вам предлагает учительство и ученичество, ибо сколько можно ходить в учениках у своего невежества! – Чего?! Да вы что?! Хм!!! Да я тебя сгною! Короче! Пошел вон, посол! И передай своему хозяину, что я его жду. – Он не хозяин, и потому люди идут к нему! – Тьфу ты! Хм-хм! А вы светлые? Чем докажешь?! – Сердце должно подсказать... – Нет! Это ваши конфеты! Наверняка с наркотиком! – Это все было ваш образ. Для иных все это выглядело гораздо более реально. Ваша инфантильность и мифомыслие соорудили из Учителя шута. Ему, конечно, все равно, кем являться миру, ибо простые люди его сразу узнают! Президент стал считать мух, остальные – ворон. Что еще сказать, чтобы не сесть в лужу. – Убить тебя, что ли?.. Молчишь... Может, бессмертный? – Все люди в каком-то смысле бессмертны – в душе друг у друга и в памяти поколений – и в душе нашей планеты... – А! Ну-ну! Хм! Так что, убить? – Зачем?.. – Зачем! Хм! Хочу так! Хм! А ты вообще зачем пришел, засранец? – Пришел предложить вам оставить нас в покое, а заниматься исключительно делами правопорядка. – Ты! Юрист с фиговым листиком! Нет, вы посмотрите, кто меня учит! Президент и хор расхохотались. – Учиться не зазорно! – и посол повернулся и бодро зашагал к окну, которое словно от сквозняка открылось само собой. Он встал на подоконник, махнул ручкой и сиганул с десятого этажа вниз. – Да они еще и суицидальники ко всему прочему! – президент и компания рванулись к окну: внизу – ничего, вверху увидели летящего в колеснице посла. Колесницу везли два гуся да лебедь. – Вот те раз! – ахнули советники. – Вот те два! – ухнул президент, – И как это понимать? Советник по делам безопасностей от дружеского хлопка по плечу чуть не сделал мокрое дело в штанах. – Э-у-э-у-эу-уэ-уэ-эу... – и тот так ничего и не сказал дельного. – Что будем делать, господа советники?.. – Вешаться!! – предложил советник по сведению на нет вопросов. – Фи, банально! – сказал советник по вопросам обеспечения вопросов государственной администрации, – Надо создать комиссию по комиссиям и совет по советам, а также административный орган по органам. Также еще министерство по министерствам. – Предложение дельное, но надо конкретнее – рявкнул президент, – Хм! – Создать комиссию по пришельцам, комиссию по делам пришельцев, комиссию по делам ушельцев, комиссию по пришлым делам, комиссию по ушлым делам, – советник по вопросам... вытаращенными глазами дохлой немигающей рыбы смотрел в рот президенту на его золотой зуб и продолжал сквозь дрожание: – комиссию по комиссиям о делах зашельцев, комиссию по безделью перешельцев... Президент отвернулся, тяпнул коньяку, облапал секретаршу под юбкой, потом закусил семгой и красной икрой, потом вытерся советником по насаждениям, высморкался в советника по родственным вопросам и, наконец, вяло плюхнулся в кресло, где ему приснился забавный примечательный сон... ...Вышел он один на дорогу. Пред ним голая степь расстилается во все одетые концы: травы, травы, травы... То ли птица закудахчет, то ли суслик запищит, то ли кузнечик застрекочет, – разнесется странный голосок по полям, по равнинам, затеряется в бесконечных горизонтах. Хорошо. Ноги идут себе, идут, ни о чем не помышляя... Вдруг вдалеке появляется что-то. Ближе. Это человек идет навстречу. Ближе. Да, это человек. Ближе. Что-то в нем необычное. Ближе. Странный он какой-то. Ближе. Что-то знакомое. Сблизились вплотную. Дорогу уступать не собирались и чуть не упали от столкновения. Остановились. Слова вымолвить от досады невозможно. Странно. И тогда в ход пошли кулаки, но натолкнулись один на другой – дураки. Тогда в бой ноги пошли, но лишь друг друга нашли. Тогда лбы ринулись в бой, но наткнулись один на другой. Тогда всем телом пошли они друг на друга в атаку, чтобы устроить окончательную драку. Но тут что-то треснуло, звякнуло, мир словно рассыпался, полетел в тартарары, и с криком и звоном все ухнуло в темноту... Президент в испуге продрал глаза. – ...Комиссионным делам ушельцев, комиссию по антикомиссионным делам пришельцев... – все еще нудил советник по вопросам обеспечения вопросов государственной администрации. – Хм!!! Цыц!!! – рявкнул президент. Советник проглотил сотню нерожденных комиссий, подавился и умер. Президент плюнул и свистнул опального мэра. – Хочешь милости? – шепотом спросил он его. Мэр радостно завилял хвостом, у него потекли благодарные слюни, сопли, слезы и пот. – Слушай сюда. Я приказываю тебе пойти в их логово и разыскать этого гуру. Погляди за ним, вычисли его и обо всем доложишь. Хм! Хм! Мэр тут же поднял свое пузо и рысью кинулся исполнять поручение. – А вам, господа, рекомендую исполнять предложение советника по сведению на нет вопросов! Живо! – и президент пинками стал прогонять советников вон. В этом ему помогли секретарь-телохранитель и его помощники. Все это происходило в жуткой тишине, так как даже мухи с перепугу забились под плинтуса и сверкали оттуда безумными глазенками, изредка вполголоса пережуживаясь. Мэр подошел к деревянному замку. За стеной однообразно гудела музыка, изредка хор голосов бормотал что-то вполголоса. Мэр зевнул, взглянул на звезды и присел у стены... Лунный свет убаюкал его, и тот увидел странный чудный сон... ...Вышел он один на дорогу. А кругом лес, лес, лес... Шумят листики да веточки, пинаемые ветерком суетным. Птички кричат да чирикают, пищат да свистят. Звери воют, лают, мычат да блеют. Насекомые звенят да жужжат... А тут вдруг выскочили президент, советники, посол, телохранители, секретари и стали все плясать как оголтелые. Потом вокруг президента: "Это ты! Это ты гуру!" – и закидали его помидорами. Но потом они закричали на посла: "Это ты! Это ты гуру!" – и закидали его картофелем. Потом поскакали вокруг секретаря: "Это ты! Это ты гуру!" – и забросали его луком. Но когда увидели мэра, то стали на него кричать, что это он гуру, и забросали его яблоками. А потом началась такая драка, что мэр стукнулся о забор и проснулся, потирая здоровенную шишку... Когда он окончательно проснулся, то услышал шум колес, потом сквозь кусты стал кто-то стремительно продираться а-ля медведь. Мэр спрятался за камень и наблюдал. Почему-то на него напал такой столбнячный испуг, что чуть не закусал его насмерть. И не зря он так перепугался: ведь а-ля медведь пробирался сам президент! Не зная как быть, мэр все же вытянулся по стойке смирно, даже хвост его стал прямым. Президент шел прямо на него, шизофренически вращая глазами, и явно не замечал мэра. Порывистые движения его перелились в целенаправленное разрывание дипломатических одежд. Лишь лохматовидная дерюга проглянула сквозь остатки костюма. Лицо уже-не-президента преображалось. Не взглянув на бледнопоганковидного мэра, уже-не-президент прошел сквозь неведомо откуда взявшиеся ворота, и все затихло. Мэр три раза перекрестился, оглянулся, повернулся и пустился наутек. Побегав по лесу, он устал, и, увидев просвет между деревьями, пошел туда. И в итоге вышел... к центральным воротам замка. Коленки его затряслись, щеки задергались, руки задрожали, весь он окоченел. Кое-как сплюнул три раза и сел. Испугавшись еще больше, сжался в комок и затих. И тут ворота замка отворились, и оттуда выехала колесница и запряженная в нее тройка птиц: лебедь и двое пристяжных гусей. Мэр обалдело глядел на облаченного в ту самую дерюгу гуру, который сидел в колеснице в позе лотоса; глаза его были закрыты, лицо было совершенно преображенным.