И. Т. Когда мы засыпали в темноте, переплетаясь как узор решеток и что-то было в нашей наготе, напоминающее след от плеток на сумеречном теле этих дней, на темном теле этой долгой ночи; чем дольше были вместе, тем сильней я привыкал к густой траве обочин, тем больше жаждал вечной белизны с вкраплениями звезд на белом небе. Такой контраст в густых снегах зимы рождает лишь доска, забыв о меле. Две линии на плоскости доски, оставленные кем-то или чем-то, пространством ограниченным в тиски зажаты будут. Тут уж комплименты – единственная точка двух прямых в которой пересечься им возможно. Но в этой параллельности иных миров не объяснить что суть, что ложно.