Облегая словами то, что в принципе не облачить, признавая себя, но, ценя совершенство в досужих, может быть, можно жить, пустотой не грузить, в плед укутав судьбу, как колени в январскую стужу. Увещая себя в чём правы, но порочны подчас, распахнув на рассвете свободные детские души, мы сползаем в закат, и пророческий чей-то наказ полируем словами, забывая, что призваны слушать. Век взываем к порядку, покаянием потчуем дух, но ершистая блажь в нас противится, не признавая, в череде сладких слов, разъедающих гордость и слух, путь от вольной свободы к чистоте пресловутого рая.