Утекала, возможно, с надеждой, вода, что однажды сумеет вернуться туда, где она протекала. Над Флоренцией солнцу до лампочки, чьи топчут площадь Синьории тапочки, и чьи окурки плывут по каналу. Не судьба по отечеству громко скорбеть, кукушачья скорлупка Исакия – медь с незабудочной синей подливой, равноценная флорину. Столь же равна для воды и светила любая страна и монета, рублёвка и лира. Одинокий еврей не сошёлся в цене с теснотой берегов, флорентийское не- бо промедлило с часом оплаты, он остался бы или вернулся с пути, сигарету бы взял, прикурил, но вести- мо, иные скитальцы – крылаты.