По длинному больничному коридору, в желто-бурой больничной пижаме ( цвета детской неожиданности) шаркающей кавалерийской походкой в сапогах со шпорами рано утром, спеша на завтрак, брел недавно избранный, но уже успевший зарекомендовать себя суровым борцом за нравственность Господин Сенатор. То что это именно сенатор было написано у него на лбу Ярко-красной жирной помадой, а о том, что он Господин, говорила длинная развевающаяся простыня за его спиной неумело стянутая хитрым морским узлом на его узкой костистой груди. - Карамба! – изредка вскрикивал он и проводил правой рукой поперек горла, когда кто-то не слишком поспешно, по его мнению, освобождал ему дорогу. Особенно его раздражали молоденькие медсестры в коротеньких юбочках и глубоких декольте. - Ну для чего вы это тычете мне в лицо! ?- Не удержался он, проходя мимо очаровательной блондинки,- Мне может быть осталось совсем с ничего, я весь чешусь и у меня опухли ноги… Ноги у Господина Сенатора были не так пухлы, как грязны, Это бросалось в глаза, когда разношенные сапоги неожидано слетали с ног Г.Сенатора и он оставался в одних шпорах на голых пятках. Удивительней всего , что и шпоры были разными, одна серебрянная с позолотой, другая заплесневелая медная...