Журфак-9-6. Таня Суворова. Новый фрагмент-3 По детсву раннему текла Судьба, ценя его значенье... Я очень рано поняла Жестокость времяистеченья. На лицах близких отмечать Училась времени печать я... На каждом -- времени печать От вопля, даже от зачатья, До мига, в коем навсегда Вдруг прекращается дыханья... Ползут минуты, а года – Летят, минуя мирозданье... Был теплый майский яркий день. Меня выводит баба Маша В песочницу. Мне в ней не лень Лепить цветочки, рыбок... Каша Из увлажненного песка Мне дарит радость вдохновенья. Леплю куличики... Пока В песочнице мои творенья Приводят сверстников в восторг – Один из младших карапузов Вопль восхищения исторг, Не сводят взгляда с нас, бутузов, Ведя неспешный разговор На лавке рядышком мамаши И бабушки. Мой глаз востер. Мне ясно: опекунши наши, Не выпускавшие крючки И спицы, модные салфетки, Вывязывая, сквозь очки Глядевшие – а как их детки? -- И сами рады бы сюда Забраться, поиграть в песочке. Да только минули года. И мы – сынки, внучата, дочки – Во много раз счастливей их, Серьезных, поскучневших взрослых, Замотанных в делах своих. И жалко стало мне всерьез их: Прескучно так живется им... Немного позже я узнала, Что в дополнение к своим Делам прескучным – их немало – Еще должны и умирать... Вбираю грустное в копилку... Мы всякий раз должны взирать – Наш дом у проходной впритирку -- На неказистый грузовик, Гроб с черно-красными бортами. Люд к зрелицу тому привык: Развертывался перед нами Прощанья скорбный ритуал: Гроб ставили на табуретки. Кто к изголовью приникал – Деревьев вздрагивали ветки В ответ на близких тихий плач, Кто оставался в отдаленье – Судачь теперь иль не судачь – Покойники в досужем мненье Их не нуждались... Ждал оркестр В подсокращенном варианте. Он марши майские окрест Разбрасывал при красном банте На ярких праздниках труда. Тогда – в расширенном составе. Безгласных провожал туда – В подсокращенном: Сбоку встали, Переминаясь, две трубы И круглый барабан с тарелкой. Когда в машину вновь гробы Обратно ставили – и мелкой, Неспешной поступью толпа Машине вслед темно ступала, Вступала горестно труба, Шопеновским сопровождала, Конечно, с фальшью переход От фабричонки до погоста. Держал в головушках народ, Что после выпьет. Хоть без тоста. По праздникам был оркестрант Сопровождаем «ординарцем»- Мальчишкой. Ординарцу бант Был тоже выдаваем. Глянцем Посверкивали башмаки, Одежда свежестью сияла. У пацана в руках листки... -- Чтоб ни листочка не пропала! – Внушал мальчишкам дирижер – И те ответственно кивают. Впивая взор в листки. Мажор В лад музыканты выдувают. А на листочках ноты. Их Мальчишки держат пред глазами Оркестра... Над руками их И тенорами и басами Взлетает музыка. Бодрит Ритм вдохновенной «Варшавянки». Агаповский тотчас летит Вослед – «Прощание славянки». А только строй притормозит Оркестр толпу покружит вальсом, Мол, в городском саду звучит Другой оркестр о самом важном. Сыграют «Яблочко» на «бис» Потом жхотно оркестранты. Ох, музыка, лети, резвись – И пробуждай во мне таланты... Годков примерно до восьми Я верила в одну догадку: Вернутся, будут меж людьми Закопанные под лопатку, Под спич фабричных комиссарш, Вопеж родных при этом бреде, Под траурный Шопенов марш -- Лежавшие в гробу соседи. Откуда эта мысль взялась – По правде – я не представляю. Не обсуждала ипостась Загробную ни с кем. Желаю Чтоб возвращались – весь резон. А повзрослеть я не хотела. И дни рожденья испокон Моей судьбы едва терпела И то лишь лет до десяти. Потом они чернее черных Мне стали. Не хочу расти. И в размышлениях упорных Я удивлялась: Новый год Все отмечали, как подарок, А он ведь приближал приход Мгновения, когда нас, старых, В сосновом тесаном гробу Под прач родных опустят в землю. Такую не хочу судьбу – И дни рожденья не приемлю. И Новый год не соблазнит Печеньем, пестрой мишурою. Он тоже старость мне сулит. Уж лучше я глаза закрою – И эти праздники просплю. Во сне, возможно, не состарюсь. Нет, дней рождений не люблю... Не сразу с ними примиряюсь. И, отмечая Новый Год, Мы радуемся: были живы И верим: Нового приход Нам обещает перспективы, Что все же малость поживем. А в нежелании взросленья – Оно мне представлялось злом – Дошла до умопомраченья: Мой пионерский гвлстук мне – Знак детскости – и не снимаю Уже подросшая вполне – В четырнадцать – и не внимаю Резонам, что давно пора... Была примерной пионеркой. Играла в куклы. Но игра В той части мне казалась мерзкой, Где должно на себя принять Роль мамы. Я хотела только Все время в дочкой пребывать. Быть мамой, то есть взрослой – горько. И куклы были для меня Всегда подружками – на равных. И я, за леность не виня, Их одевала, своенравных, Учила , главное, всему Пеленочная тезка Таня Пред зеркалами – что к чему – Вертелась, косы заплетая И расплетая... То она Сестер померяет одежку, То красит губы – вот-те на! То в «шпильки» маленькую ножку Засунув – мамины – пройдет С довольным видом по поселку – Пусть ухмыляется народ И матерится втихомолку... А я гляжу со стороны, Но к тезке присоединиться И не подумаю – ни-ни! – Нельзя мне старше становиться... Бояться времени – боюсь. А уважать не научилась: Упущено его – винюсь – Немало. Жить не торопилась. Не торопила и его. А впрочем, раз всего, но было: Да, было, только раз всего, Когда его поторопила. И это я себе в укор Сейчас с досадой вспоминаю. Детсадовка – и нос в забор Из сетки, дырчатый, вминаю. А за забором – школьный двор. Там построенье пионеров, Солют под знамя, звонкий хор... Завидуб в расстройстве нервов. Хочу быстрее стать такой, Хочу быстрее в школу, школу... И вот предшкольный август мой... -- Ну, скоро, мама? -- Скоро, скоро... – Я открываю гардероб. Коричневое платье – форма. Хочу примерить... Мама: -- Стоп! Успеешь! – Я тянусь упорно, Не поношу, так прикоснусь. На платье – белые манжеты С воротничком, с чем навожусь Потом: отпарывай кроше ты, Отстирывай его, утюжь – И снова пришивай на место – Вседневная такая чушь, А делать нужно быстро, престо! Два фартучка висят в шкафу: Парадный – белый, будний – черный! Не отутюжишь на фуфу, Но хочется ведь быть ученой. В портфеле всякого добра: Букварь, тетрадки с промокашкой, Пенал... -- Ну что, уже пора? – -- Танюша, скоро... – Это тяжко – Назначенного мига ждать... К карандашам, линейкам, ручкам Питаю страсть – не передать – И прочим канцелярским штучкам... -- Ну, Танечка, пора вставать... -- И вот уже сижу за партой, Учусь писать, читать, считать... Но вот как раз момента старта И не запомнила – что с чем?... И не осталось фотграфий Первосентябрьских совсем. Что странно... Папа – Боже правый – Меня бессчетно наснимал. А первый школьный день на снимки На удивленье – не попал – И нету в памяти картинки... Полгода лишь карандашом Каракули едва выводим В тетрадках новеньких с трудом – В писанье с напряженьем входим. Но время двинулось к весне, Письмо – к чернильницам и ручкам. Тетрадки – в кляксах. Часто мне, Уже привычной к школьным взбучкам, Приходится портфель как щит Использовать – и как оружье. Противник поражен, пищит. Н мне однако ж только хуже – Тетрадки в кляксах. Заменять Приходится их часто маме. Ведь неваляшек не достать – Большая редкость. Временами Их в первомайке продает, Но разбирают за мгновенье. Но вскоре в школе нам дают Непроливашки для ученья, Теперь на каждой парте есть – И незачем носить из дома – Для мам и пап – благая весть – Хоть форму сохраню, кулема От клякс... Мы в класс пошли вдвоем С Танюшей Зудиной... А Люда Грустит -- с собою не берем: -- Ты, Карпова, расти покуда! – Она едва не каждый день Еас провожает на уроки. Встает с рассветом – и не лень! А нам до школы путь короткий. -- Портфельчик дайте понести! – Нас страстно умоляет Люда. -- Нет. Не положено... Расти! Вот будет свой, тогда... Покуда!... – Поздней разжалобились: -- На, Неси, но только аккуратно... Подружка радости полна. И нам легко, и ей приятно... Начальной нашей школы дом Был непохож на все строенья. Какую-то особость в нем Я отмечала без сомненья, Но где мне было оценить, Что он – шедевр архитектурный, Который велено хранить. Дом двухэтажный и фактурный: Он с башенками. Весь в резьбе. Два этажа. Балконы. Двери... Его для радости себе Построил некто Ценкер. Верил, Что и потомки поживут... Дом в стиле русского модерна Единственный подобный тут... Я представляла, как манерно На бале танцевали вальс Здесь управляющего дочки... А нынче в профиль и анфас Мы с таней пмшем в нем крючочки... Какполовицы в нем скрипят И лестницы – давно расссохлись. На переменках – сто ребят Шумят, дерутся, часто ссорясь... Перила лестниц – идеал! Каталась я по ним намедни... Есть неудобство: опоздал – В свой класс шагаешь сквозь соседний. И дважды вынужден краснеть – В чужом потом и в нашем классе... Что ж, надо вовремя успеть, Иметь хоть пять минут в запасе... Ах, школа! Вереница дней В ней за тетрадкой и за книжкой... Подружки тани мама в ней Работала тогда техничкой. По воскресеньям прибирать С шваброй классы приходила. Могли ее сопровождать – И это я весьма любила. Ведь можно мелом на доске Писать и рисовать картинки. С планетою накоротке На глобусе искать, где инки Буянили давным-давно, Показывать Москву и Киев... И даже нам разрешено В журнале поглядеть. Какие Стоят оценочки у нас?... Нас учит грамоте Прасковья Семеновна... Сошла в наш класс С экрана... Не таю любовь я К учительнице. Та – ко мне... Седая. Строгая прическа. Взгляд строг и мудр. Наедине Порой и поругает жестко, Не оскорбляя. Да, строга. Да, требовательна. Однако И сраведлива. Дорога Хотя бы тем, что с нею всяко. Мы защищенными всегда Себя с ней рядом ощущали Три года, до поры, кода В четвертый класс мы пошагали. Та что сменила, молода. Но имя ей – несправедливость. Была заносчива, горда. Оценки – не оценки: милость Ее к любимчикам своим. Я в их числе, чему не рада. Та Таню не относит к ним – Тетрадь от Таниного взгляда Приходится упрятать мне. С Танюшей Зудиной ошибки Одни и те же, что вполне Понятно: привстаем на цыпки, Чтоб друг у дружки все списать. Но «тройка» ставится Танюше, А мне за те же точно – «Пять»... От этого душе не лучше. Я научилась презирать Тогда ничтожных подхалимов, Что рады душу замарать За послабление режимов, Подачки, льготы... Отношу Их всех к презренному отребью, С такими рядом не дышу – И ухожу, когда по жребью Случайно рядом окажусь. Их числю возле террористов, Убийц, к которым отношусь, Как к мрази. Гнев к таким неистов... ... Был день: закончен первый класс. Все в предвкушении каникул. Поздравила Прасковья нас – И вот мне выдала матрикул. Я сохранила тот листок. Он был вручную разлинован – Мой самый первый табелек. Взираю с ощущеньем новым: На пишмашинке занесли Туда предметы под копирку. Тот первый табелек могли Мы без стыда явить: «за шкирку» Меня там не за что трепать: Вполне пригожие оценки – Уцилась на «четыре», «пять». Но только в первом классе. Сценки Уже такие через год И далее уже смущали. Моих родителей подход: Они меня не заставляли Отличницей отпетой быть. Хотя их ставили в пример мне. И я могла спокойно жить – Ни папа не давил «на нерве», Ни мама... Нравится предмет – Учу... А что-то скучное – отставлю, Гуляю... Наказаний нет Что я медалью не прославлю Семейство. Люблю гулять. Портфель нередко забывала. Однако сложно потерять В поселке. Где мой адрес знала Едва не каждая душа. Звонок под вечер. Выбегаю – Лежит у двери. Не спеша Портфель с порога поднимаю... До пятого жила легко... А в пятом разные предметы С предметниками... О-хо-хо! И алгебра... Батюшки-светы! Тянусь от «двойки» к «трояку». Проблема «а+b» задушит. Нет нужной клепочки в мозгу. Икс с игреком судьбу порушит. Я не способна их понять. И только позже догадалась, Что не желала их принять, И всей душой сопротивлялась. Не нухен «икс», чтоб сосчитать Копеек горстку в магазине. Нужна учебы, чтоб считать В нас окружающей картине Подробности – и их понять. История? Что было раньше Нам помогает узнавать, А география – что дальше Лежит – какие города За Первомайкой и Москвою. Когда-нибудь еще туда Поеду, для себя открою. Деревья разнфе кругом – Ботаника их поясняет. А с алгеброй куда пойдем? Ее душа не принимает. В реальной жизни «а+b» Нигде не встретились покуда, Как бесполезные в судьбе Их в душу принимать не буду. Когда, перешагнув в восьмой В нем позже с химией столкнулась. То те же чувства. Боже мой – Как я о химию споткнулась! Вначало так не пробрало: О веществах узнать полезно. Но вот до формулы дошло. Она мне в голову не лезла. Зачем мне формула нужна... Я даже не предполагала О химии: войдет она В судьбу... Я даже пожелала Потом пойти студенткой в хим, О чем поведаю позднее. Покуда же с предметом сим Намучилась. От схватки злее, Закомплексованней живу... Но химия случилась позже. Пока над алгеброй реву. Спаси меня от иксов, Боже! В одних из горьких вечеров Отец, дошедший до предела, А сам он в иксах – будь здоров! – А раньше думал, что хотела Всего лишь доченька схитрить, В надежде на его подсказку, В сердцах мне: -- Кукла! – Бросив, пить Пошел чаек. Уж дал бы таску, Чем мною так пренебрегать... Еще часок со мною билась Над иксами натужно мать. Потом и эта отступилась. В отчаянии проворчав: -- Ведь икс найти так интересно! – И эта фраза, прозвучав, Мне алгебру раскрыла. Честно. Как раз в то время Шерлок Холмс, А с ним и метод дедуктивный, Вошел в круг чтения – колосс, Тайн открыватель аттрактивный. Я, вспомнив мамины, слова, Решила: тоже Холмсон стану – И посветлела голова – И объяснение изъяну, Что ранее мешал, нашлось: Что не по вкусу, не училось, Понеже – с интересом врозь. В десятом классе мне случилось В больницу как-то загреметь – Я алгебру взяла в палату, Чтоб в ней от скуки не советь, Тем паче – время – к аттестату... Лень-матушка и иже с ней В отличницы не пропускали. Застенчивость глупит сильней. Когда к ответу вызывали, То, даже зная хорошо, Косноязычно отвечала. А сверх всего цейтнот еще Мешал: задачки не решала – Переживала: не успеть. Понятно – и не успевала. Над сочинением корпеть Контрольным не могла – лишала Всех знаний та же маета, Что не успею – и взаправду Не успевала ни черта, Усевшись тест писать за парту. За тесты «тройка» -- потолок. Зато эссе писала дома, Каких никто другой не мог: Метафора и идиома, Как говорят, не в бровь а в глаз. Заслушивался при зачитке Моих эссе в восторге класс. Талантов-то во мне в избытке... Все то же в классах всех трех школ, В которых довелось учиться. Но гляну в табель – и укол. Я знаю: надо измениться. Полезут тройки в аттестат – И никакой меня не примет В студенты вуз. Я – кандидат На то, что без забот отринет Комиссия со старта прочь. Одолеваю лень упорно, На финише и день и ночь Тружусь. Теперь мне не зазорно Показывать мой аттестат. Там по черченью только тройка. Что к поступленью – крепкий старт. И вдруг – заговорила бойко... А все ж до сей поры дивлюсь: Как на журфак смогла пробиться? Везенья, ясно, было. Плюс Стремление на нем учиться.