В который раз решил прогулять школу. С утра он уже покурил, и теперь в середине груди что-то все время хрипело, хотелось кашлять. Желание иметь собственные деньги, хотя бы на то же курево, постоянно заставляло его отворачиваться от учебы в школе. Перед глазами мамино и тетино лицо, одинаково возмущенные, постоянно недовольные – не хочешь учиться, бездельник, куришь, сидишь с пивом на скамейке всю ночь, орешь, а потом полдня дрыхнешь – какой толк? Он не понимал, как сумел выпросить у мамы деньги на новые джинсы – застегиваются ниже живота, трусы сверху видно. Правда, джинсы все время приходилось подтягивать, потому что даже с поясом они постоянно сползали вниз. Но все равно – ходить в джинсах, которые свисали между ног почти до колен, было модно и круто. Собеседование должна была проводить женщина. Он их не боялся, женщин, во всяком случае судил по тому, что видел вокруг себя. Все его одноклассницы были какие-то грязные, неухоженные, ото всех пахло куревом. Спины у них круглые, волосы сальные, ноги косолапые, взгляд – как у затравленного зверя. Все в таких коротких джинсах, что видно трусы, а если сесть – половина спины голая. Сам он с ними не церемонился, и остальные парни тоже. Один раз в компании даже стали посыпать им на головы пепел (не помнит уже, о чем галдели, издевались над выражением «посыпать голову пеплом», кажется), отчего они визжали и орали «Ты чего, дурак, что ли?!» Когда одна уставала кричать, становилось скучно, и тогда начинали посыпать другую. Хотелось, чтобы все они орали одновременно, чтобы визг их разносился как можно дальше, и чтобы где-то далеко ЧЕЛОВЕК (обязательно мужчина, красивый, умный, сильный и богатый) услышит визг и с уважением подумает, что некие классные парни здорово развлекаются… И мысль эта, пусть даже он и ЧЕЛОВЕК не увидят друг друга, эта мысль коснется его, и будет хорошо… Была одна, отличница, которая задирала нос, не входила в их компанию сидеть ночью на скамейках пить пиво, не курила. Правда, она тоже ходила в джинсах с заниженной талией, из пояса которых смешно торчал ярлычок трусов, и волосы у нее тоже сальные. Эти вещи роднили ее со всеми остальными. В помещении находились двое людей. За столом сидела красивая женщина. Она сразу опечатала его взглядом своих глаз, так что он уже и не рад был, что пришел, он не знал, как себя вести и куда деть руки, и голова его – как надутый воздушный шар, не заполненный ничем, кроме воздуха, пусто. Он отвечал на вопросы, слушал свой голос и удивлялся, что это его голос – так неестественно он звучал. Возненавидел эту женщину сразу – это была не тупая одноклассница с затравленным взглядом и ярлычком от трусов, эту женщину надо уважать. А еще она любила себя, любила настолько, что это бросалось в глаза. Она любила себя, и он ощутил себя чмом – умственно-отсталый, насквозь прокуренный, бездарно-некрасивый гадкий подросток. А на столе, около нее, сидел ОН. ОН был такой ослепительно яркий, страшный, что он боялся посмотреть на него еще раз, и тупо смотрел только на женщину, а ОН ярким и напряженным пятном следил за ним. ОН был такой высокий, сильный, красивый, как глянул из-под нависших бровей. ОН как будто охранял ее, ее безопасность, ее душевный покой, чуть прозвучит в ее сторону неправильное слово – кулак полетит в лицо обидчика. Постепенно заметил, что женщина ниже груди какая-то непропорционально ее остальному телу толстоватая, как будто… беременная?! Понял и испугался – что это?! Жуткая, страшная мысль – а ведь и он тоже родился вот так… Мама его в животе своем носила… Нет! Это очень страшно, не понятно. Лучше вообще не думать об этом, как-то себя оградить от этого. Здорово, что он еще подросток, и впереди целая вечность. Какой толк, какой толк! Достали! Толк им нужен! Будет толк, ведь впереди – бесконечность. На работу его, естественно, не возьмут, даже перезванивать не станут. Он увидел свое отражение в витрине, до него дошло с опозданием, что это он сам, настолько человек этот ему не понравился. Так далек он был до ТОГО мужчины, которого только что видел. И брюки у ТОГО мужчины были не по моде, и уважал ОН свою женщину… Оказывается, ее можно уважать, женщину… Хотя, смотря какую… Ту, прекрасную и опасную, с большим животом, нужно и любить, и защищать… ТОТ мужчина был совсем не похож на воображаемый идеал, и все же ОН и был – идеал. Он вспомнил свое отражение в витрине – это был урод, с короткими ногами, с туловищем, похожим на мешок, с кривыми руками и пальцами, и огромным кадыком на шее, таким огромным, что кажется, будто вместо головы один огромный кадык. И волосы – немытые сальные волосы, которые так не нравились ему у одноклассниц. ТОТ мужчина, ОН, был идеал, который следит за ним, одобряет, поощряет, дает советы. ОН был идеал, и все же как не похож ОН был на того, которого всегда воображал… Оказывается, не имеют никакого значения свисающие между ног до колен джинсы, не имеют никакого значения посиделки ночью с друзьями и распитие с ними пива (а ведь ему это так нравилось!). Да и какие они друзья? И в чем смысл? В чем цель просиживания на скамейке ночей и распития пива?! Убить время? Да лучше бы он спал все эти ночи! Он вспомнил, сколько их было, и тут же безумно пожалел о них, пожалел навсегда, на всю жизнь. Вспомнил вдруг полки, заполненные книгами, у себя дома, которые много лет простояли нетронутыми и не понятыми и потому осиротевшими. Ему стало ужасно жаль этих книг, которые еще не погибли, но вот-вот погибнут… Вспомнил, как кто-то неизвестный давно, в детстве, сказал ему, что каждая книга – это мир, умеющий жить много-много раз, бесконечно. Вспомнил, как мама говорила про дедушку, которого он никогда не видел, который умер от того, что постоянно курил… Он видел его на фотографии – тощий дед с очень впалой грудью, взгляд сощуренных глаз как будто должен был быть устрашающим, надменным, а на деле – такой же затравленный, как у всех его одноклассниц, да и у него, самого, абсолютно такой же взгляд… Минуту назад перед ним лежал весь мир и впереди была бесконечность… А сейчас ему уже 16 лет. Когда же он успеет быть всегда с вымытой головой, достать деньги на нормальные брюки, узнать свой голос, и, самое главное, - наполнить свою пустую, как воздушный шар, голову мыслями…