Зяблик рюмит к дождю: рьюи-рью, рьюи-рью. В старом парке кряжистые древние липы светлым пухом цыплячьим покрылись и пьют жёлтый солнечный свет, маслянистый и липкий, и густой, и горячий, но ближе к земле неподвижный колодезный сумрак гнездится. Глянешь вниз с бастиона - как на корабле ты плывёшь: голова от стремнины кружИтся. По дорожкам толчёный насыпан кирпич и хрустит под ногой. Где-то дети бутузят. Словно снасть корабельная, древо скрипит, свиты жилы-канаты в морской крепкий узел. Вот весенней поляны лежит изумруд, а над ним мотылёк вьётся полупрозрачный... В этой роще гигантской я лишь лилипут и тому мотыльку для неё равнозначна.